А. Тер-Акопов - Мировые религии о преступлении и наказании

• Название: Мировые религии о преступлении и наказании
• Автор: А. Тер-Акопов
• Жанр: Юриспруденция

Настоящая коллективная работа (монография) является результатом одного из первых в современной России комплексных социально-правовых и криминологических исследований преступности и некоторых форм девиантности (пьянства, наркомании, проституции, суицидов) с позиции сравнительного правоведения, на основе вероучения мировых традиционных религий – христианства, ислама, буддизма, иудаизма.

Настоящее научно-популярное издание учитывает изменения законодательства по состоянию на 2012 год; оно рассчитано на специалистов в области юриспруденции, социологии, богословия и антропологии, а также на широкую читательскую аудиторию, стремящуюся к познанию социально-правовой онтологии сквозь призму сущего и должного.

Книга может быть использована в качестве пособия при изучении учебного курса «Основы мировых религий», «Основы религиозной культуры и светской этики», «Социология» и «Криминология».

---

Наконец, уникальность настоящего законодательного акта подтвердим редкостным наблюдением одного из первых диссидентов Отечества, чье творение, как и Стоглав, было впервые опубликовано в Лондоне и тоже в XIX веке: в период царствования Петра Великого, во время очередной дворцовой попойки в Кронштадте все твердили, что Петр I превзошел своего отца – Алексея Тишайшего. Молчал один князь Я. Ф. Долгоруков. Петр I это заметил и прямо испросил его мнение. Немного подумав, Долгоруков ответствовал в том смысле, что «ты, конечно, молодец, много нового учинил, но это не гарантирует порядка и спокойствия. Вот когда узаконение наподобие Уложения 1649 года учинишь, тогда можно будет сказать, что отца превозмог» [175] .

Уложение открывается главой с очень необычным названием – «А в ней 9 статей о богохулниках и о церковных мятежниках». Фактически в главе 8 норм, ибо последняя статья по своему содержанию является санкционным дополнением предыдущей – 8-й, где чадам Церкви и государя просто напоминается, что в молитвенном доме нужно смиренно «говорить» с Богом, а не просить присутствующих властителей о своих нуждах; в ней «за бездельную докуку царю» в форме подачи челобитной, что запрещено специальным Указом 1639 года, виновника полагалось «вкинуть в тюрьму, на сколько государь укажет» [176] .

В Соборном уложении впервые обложено уголовными карами святотатство в его различных модификациях и с помощью традиционной юридической техники. Правда, закон взял под уголовно-правовую защиту в большей мере саму церковную организацию, как «идейный штаб» феодальной аристократии, а не православное вероучение [177] ; к тому же апелляции на решения церковных судов направлялись не в Патриарший двор, а царю и в Боярскую думу, что ставило государственную власть выше канонической в самых болезненных для Церкви вопросах – о раскольниках, еретиках и богохульниках [178] .

Статьей первой указанной главы устанавливается ответственность за богохульство, т. е. за поношение словом либо делом самого Господа, Спасителя, Богородицы, «честного креста» или святых угодников [179] . Квалифицированная казнь («зжечь») применялась только при доказанности вины подозреваемого – «да будет сыщется про то допряма» [180] . Последующие шесть статей криминализировали различные варианты срыва богослужений – придя в церковь Божию, «божественныя литургии совершити не даст» вовсе, «учнет говорити непристойные речи» священникам во время культовых церемоний, «учнет бити кого ни буди» из клира или верующих и убьет их или ранит, «обесчестит словом, а не ударит». Наказание за подобные эксцессы дифференцировалось от «смерти безо всякия пощады» до торговой казни и битья батогами.

Среди других положений Соборного уложения с явно выраженным религиозным подтекстом назовем и прокомментируем следующие.

1. В статьях 9—10 главы XIV регламентировалась ответственность за ложное крестоцелование. Собственно запрет предварялся многословным церковным наставлением о святости данного мероприятия, а санкции обосновывались ссылками на «правила святых отец», в частности на 72-ю заповедь Льва Премудрого, согласно которой клянущемуся во лжи надлежит «язык урезати».

2. Среди разбойных и татиных дел (глава XXI) особо жестокими карами обложена церковная татьба – виновных в ней предписано «казнить смертью… безо всякаго милосердия, а животы их отдавати в церковные татьбы» (ст. 14). Для сравнения кража у других собственников наказывалась мягче – «вкинути в тюрьму». Вероятно, под татьбой в данном случае понималось не хищение обычных предметов, а именно предметов культа. Данное различение появилось позже, в Указе от 22 января 1669 г., где «святотатец – это вор, который войдет в алтарь… и что возьмет от святых сосудов, или потир, или иныя какия вещи, там находящиеся. Аще… кто украдет нечто, ежели Богу не освящено, а поставлено быть в церкви сохранения ради, таковый не святотатец именуется, но токмо тать» [181] .

3. В подтверждение ответственности детей за грубую речь против родителей либо за попытку поднять руку на них составители Уложения ссылаются на «закон християнский» (ст. 2 главы XXII – «Указ за какие вины кому чинити смертную казнь, и за какие вины смертию не казнити, а чинити наказание»).

4. В эту же главу «попало» преступление против православной веры (ст. 24), близкое по своей сути богохульству («а будет кого басурман какими нибудь мерами насильством или обманом русскаго человека к своей басурманской вере обряжет»), и означало оно для виновного иноверца смертную казнь, а для обращенного в магометанство – епитимью [182] .

Надвигалось время петровских реформ, «вздыбивших» святую Русь. Специалисты отмечают, что «во второй половине XVII в. возникла не только необходимость, но и сложилась возможность установления абсолютной монархии. Эта возможность была подготовлена развитием государства в предыдущий период. Вместо своевольного дворянского ополчения было создано постоянное войско. Развитие приказной системы подготовило армию чиновничества. Царь получил независимые источники дохода в виде ясака (налога преимущественно пушниной с народов Поволжья и Севера) и винной монополии. Теперь ему не нужно было испрашивать разрешения у земских соборов на начало войны или иное серьезное мероприятие. Необходимость в сословно-представительной монархии отпала» [183] . 22 октября 1721 г. сообщество приближенных государя верноподданнейше попросило его принять титул «Отца Отечествия, Императора Всероссийского, Петра Великого» [184] , с благодарностью принятое, и на Руси воцарился абсолютизм.

Разумеется, движение к нему с неизбежностью подвергло сомнению авторитет всех других управленческих структур. Пришло время покорения многолетнего сподвижника московских князей – Церкви, и пришедший на родительский престол, обладатели которого многие века дотоле проповедовали принцип симфонии, Петр-реформатор был безжалостен. Духовный регламент 1720 года и замена патриаршества Синодом довершили насилие светской власти над духовной, длившееся от правления Ивана Грозного (запрет церкви на приобретение посадских земель, создание Монастырского приказа, дело патриарха Никона). Крутой нрав, слепая вера в силу собственных указов и жестокость наказаний [185] *, любовь к морским походам, приобретение новых территорий посредством войн ets. привели к приоритету военно-уголовного законодательства. И оно явилось в образе Воинского и Морского артикулов, или военно-уголовных кодексов.

Артикул воинский от 26 апреля 1715 года [186] состоял из 24 глав, поделенных на 209 артикулов, в основном уголовноправового и военно-административного содержания. Он действовал в Российской империи параллельно с Соборным уложением до кодификации М. М. Сперанского, т. е. более 100 лет. Поскольку этот источник включал в свой состав не только воинские, но и общеуголовные преступления, он применялся и в военных, и в гражданских (общей юрисдикции) судах [187] .

Данный нормативный акт выделяется в строю российских законов еще двумя спецификами: во-первых, к большинству статей прилагается официальное (аутентическое) толкование; во-вторых, в нем просматривается намерение сгладить неловкость от вселенской юридической максимы о том, будто «незнание закона не освобождает от ответственности». Уже в преамбуле сказано: «дабы неведением никто не отговаривался, надлежит сей артикул на смотрах, а особливо при всяком полку по единожды прочитать в неделю, чтоб всяк своего стыда, наказания и безчестия удалялся и бегал, против тогож о благодеянии, храбрости и повышении прилежание имел». В этом законе впервые состоялось признание опьянения обстоятельством, усиливающим вину: «Когда кто пьян напьется и в пьянстве своем что злое учинит, тогда тот не токмо, что бы в том извинением прощение получил, но по вине вящею жестокостью наказан имеет быть» [188] . Наверняка духовная основа такого решения кроется в посланиях апостолов: «не упивайтесь вином, от которого бывает распутство» (Ефес. 5, 18); пьяницы… Царства Божия не наследуют» (1 Кор. 6, 10; «трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш дьявол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1 Петр. 5, 8).

Несмотря на удаление Церкви от соучастия в управлении светскими делами, Артикул начинается главами «О страсии божии» и «О службе божии и о священниках», а пред тем в тексте блистает призыв «Богу единому слава!». Воинам запрещается идолопоклонство и чародейство (чернокнижество), а если «найдется идолопоклонник, чернокнижец, ружья заговоритель, суеверный и богохулительный чародей: оный по состоянии дела в жестоком заключении, в железах, гонянием шпицрутен наказан или весьма сожжен имеет быть» (арт. 1). Жестокие кары уготованы тем, кто: «имени Божию хулению приносит, и оное презирает, и службу божию поносит»; «Пресвятую Матерь Божию Деву Марию и святых ругательными словами поносит»; «пресвятое и достохвальное имя Божие» без надобности, «всуе, в клятве, божбе и лже» произносит» (арт. 3–7). Артикулами второй главы офицерам и солдатам предписано бывать на церковных службах и в трезвом виде, «священников любить и почитать» и не «дерзать их как словом, так и делом досаду чинить, и презирать, и ругаться». А «банкеты и все суетные излишния забавы надлежит во время службы божия отставить. Кто против того преступит, оный имеет штрафу несколько денег в шпиталь дать».