Цезарь Ложье - Дневник офицера Великой Армии в 1812 году.

• Название: Дневник офицера Великой Армии в 1812 году.
• Автор: Цезарь Ложье
• Издательство: Государственная публичная историческая библиотека России.
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-85209-159-6

Автор мемуаров — офицер итальянской королевской гвардии, вошедшей в состав корпуса принца Евгения Богарне. Эта книга занимает одно из первых мест в списке воспоминаний участников Наполеоновских войн. Она представляет собой дневник солдата и офицера, верного своему долгу, ведущего изо дня в день запись о переживаемой им драме, начиная от ожидания похода в Россию и до последних дней Великой Армии.

---

Взятие этого редута, воздвигнутого нашими противниками с такими заботами, кажется, заканчивает в данный момент наши подвиги. Действительно, приходит приказание держаться на нем в ожидании новых предписаний. Обе армии опять располагаются лицом к лицу, причем наша на поле битвы, захваченном ценой таких героических усилий.

Ночь настала, и битва везде прекратилась.

Бородино, 8 сентября. Еще одна ужасная ночь! Проведя предыдущую в грязи, истребив, несмотря на всю нашу бережливость, весь провиант до последней крохи, мы остались без продовольствия: нечего есть, нечего пить. Колоча, куда многие кидались, чтобы избегнуть резни, запружена трупами; вода окрашена кровью. Нам пришлось расположиться среди мертвецов, стонущих раненых и умирающих. Усталые и изнуренные, мы не можем помочь им. Наконец, погода, прекрасная в течение всего дня, с наступлением ночи стала сырой и холодной. Большинство полков осталось без огня, его разрешили зажечь только в полночь, когда усталым людям, умирающим от голода, не оставалось другого средства от страданий, как согреться!

Утром мы были изумлены: русская армия исчезла. Какое грустное зрелище представляло поле битвы! Никакое бедствие, никакое проигранное сражение не сравняется по ужасам с Бородинским полем, на котором мы остались победителями. Все потрясены и подавлены. Армия неподвижна; она теперь больше походит на авангард. Многие солдаты отправляются в окрестности искать пропитания или дров; другие стоят на часах, а некоторые, наконец, заняты подачей помощи и переноской раненых. Несчастных отправляют или в Колоцкий монастырь, в миле от поля битвы, или в соседние дома. Но места для всех не хватает.

Часть утра Наполеон употребил на осмотр вчерашних русских позиций.

Решительно, ни на одном поле сражения я не видал до сих пор такого ужасного зрелища. Куда ни посмотришь — везде трупы людей и лошадей, умирающие, стонущие и плачущие раненые, лужи крови, кучи покинутого оружия; то здесь, то там сгоревшие или разрушенные дома.

Огромная площадь трех главных редутов взрыта ядрами; на ней виднеются тела, оторванные части тела, глубокие ямы, вырытые снарядами, с погребенными на дне их трупами. Ясно видны те места, где разорвавшимся снарядом разбиты лафеты пушек, а кругом убиты все — люди и лошади. В некоторых местах битва была такой ожесточенной, что трупы нагромождены там кучами. Солдаты роются не только в мешках, но и в карманах убитых товарищей, чтобы найти какую-нибудь пищу. Говорят, что Наполеон велел переворачивать трупы офицеров, чтобы определить, чем они убиты. Почти все изранены картечью. Трудно представить себе что-нибудь ужаснее внутренних частей главного редута. Кажется, что целые взводы были разом скошены на своей позиции и покрыты землей, взрытой бесчисленными ядрами. Тут же лежат канониры, изрубленные кирасирами около своих орудий; погибшая тут почти целиком дивизия Лихачева, кажется, и мертвая охраняет свой редут.

Иногда под кучами мертвецов завалены раненые, призывов и стонов которых никто не услыхал в течение ночи. С трудом извлекают некоторых из них. Одежда и оружие — все покрыто грязью и кровью; штыки согнулись от ударов по лошадям.

Пасмурное небо гармонирует с полем битвы. Идет мелкий дождь, дует резкий однообразный ветер, и тяжелые черные тучи тянутся на горизонте. Всюду угрюмое уныние.

Не один император объезжает поле сражения; генералы, офицеры, солдаты, движимые любопытством, молча бродят везде, осматривая с изумлением каждый кусочек земли. Они смотрят друг на друга, как бы изумляясь, что еще живы. Незнакомые начинают разговаривать, каждому хочется рассказать, что с ним случилось за этот день. Вокруг рассказчиков образуются кружки слушателей; разговор оживляется, и картинные рассказы несколько оживляют это унылое место.

Во время отдыха мы узнаем о приходе нагнавшей нас дивизии Пино. Мы припоминаем, что оставили ее 25 августа у Лиозны; она отправилась в Сураж, где генерал граф Пино хотел убедиться в отступлении генерала Винцингероде.

Наконец армия выступает под начальством неаполитанского короля. В полдень двинулся авангард, состоящий из четырех резервных кавалерийских корпусов и из дивизии Фриана, под командой Дюфура, принявшего начальство после того, как его товарищ был ранен. Ней и Жюно остаются на поле битвы, где все еще подбирают своих и чужих раненых.

В четыре часа Наполеон отправляется вслед за авангардом.

Мы тоже выступаем. Идем вдоль Колочи и Москвы-реки, проходим тем местом, где было правое крыло русской армии, и везде видим оборонительные приготовления, ставшие бесполезными вследствие наших действий.

Дальше, перед деревней Успенское, мы видим многочисленные шрапнели и четыре больших покинутых редута.

Ночь мы проводим частью в деревне, частью около нее. Ночью одно время мы слышали со стороны авангарда грохот пушек[13].

9 сентября. Перейдя Москву-реку сегодня утром, мы думали, что пойдем к Можайску. Но вице-король в сопровождении своего эскорта драгун один поехал в этом направлении. Против воли пришлось нам ждать новых распоряжений для дальнейшего движения. Вдали виден пожар; говорят, что горит Можайск.

По словам одного очевидца, дома, церкви, улицы, площади были запружены ранеными русскими. Их насчитывали до десяти тысяч. Мертвых выбрасывали в окна. Жители бежали. Кутузов, видя невозможность удержаться и не заботясь о раненых, которым грозила гибель в огне, занял соседние высоты и засыпал город гранатами, чтобы выгнать оттуда французов.

Деревянные дома пылали. Тогда рота гренадеров и 3-я рота стрелков 1-го батальона 33-го полка, около ста человек, под командой капитанов Колье и Сабатье захватили холм, вершина которого была занята неприятельской конницей и артиллерией. Моментально они были окружены неприятельскими эскадронами, которые потребовали сдачи. Капитан Колье ответил командой «Пли!» Русский командир был убит. Отряд, расположенный двумя взводами, стрелял в образцовом порядке во все стороны; неприятельская кавалерия отступила, отказавшись от намерения победить эту горсть храбрецов.

ГЛАВА XII Москва

Руза, 9 сентября. Приказ из Можайска, из главной квартиры: идти нам в Рузу и строить мосты в Сергиеве. Мы идем намеченной дорогой: нам попадаются две красивые деревни, из которых вторая особенно нравится нам. Там же помещичий дом, отделанный внутри красиво и со вкусом. Моментально без всякой пользы было все в нем перевернуто вверх дном. Несколько тысяч бутылок, найденных в погребе, послужили для поддержания некоторых, других же погубили, так как отставшие попадают в руки снующих вокруг нас казаков.

Это место называется Введенское. Мы переходим один из притоков Москвы-реки и углубляемся в леса, за которыми тянутся равнины; наконец, попадаем в большую деревню Куришово. Жара делала этот длинный переход особенно тяжелым.

Уверенные в близком отдыхе, мы уже заметили с радостью, что окрестность здесь лучше, что на соседних холмах виднеются деревушки; но по приказу вице-короля, едущего впереди во главе кавалерии и королевской гвардии, нам пришлось идти дальше, до Рузы.

Уходя с этого места, на котором мы предполагали переночевать, мы встречаем массу жителей соседних деревень, везущих с собой все ценное. Это новое для нас зрелище приводит нас в хорошее настроение; солдаты кричат, веселятся и удивляются этой встрече. За беседой мы забываем усталость и недовольство длинным переходом.

Легкая кавалерия авангарда, преследуя за Рузой гверильясов[14](первых встреченных нами)[15], неожиданно на толкнулась на длинную вереницу телег и остановила их в ожидании прихода принца; он решил скорее отправить их под конвоем обратно в их деревни.

Грустно было смотреть на эти телеги, нагруженные детьми, стариками и больными, с ужасом на лицах возвращавшимися домой; с угрызением совести думали мы о том, что эти телеги, являвшиеся всем достоянием многих из этих несчастных, будут взяты и разделены в полках, так как нужда в повозках и в лошадях была в армии очень велика.

Руза, 10 сентября. На адъютанта генерала Пино, капитана Цезаря Рагани, посланного утром к неаполитанскому королю, напали на возвратном пути казаки. После ожесточенной защиты он был ранен, а лошадь у него отобрана. Вице-король, пользуясь коротким отдыхом, поручает своему начальнику штаба, генералу Гильемино, составить донесение. В этом донесении подробно указаны все события знаменитой битвы 7 сентября, в которой итальянская армия особенно отличилась. Это донесение будет сообщено только начальникам дивизий. Прочтет ли его когда-нибудь император?

Мы узнаем, что все деревни по дороге к Москве теперь покинуты неприятелем.

Наш приход в Рузу изумил население. Здоровые люди, присоединившиеся к гверильясам, бросают пики и скрываются со своими семьями в непроходимые леса, подальше от дороги. Запустение деревень поощряет солдат к грабежам. Хозяева огромных поместий заставляют своих крепостных зарывать, прятать и сжигать все на что-нибудь пригодное, потом уезжают вместе с ними, оставляя голые стены.