Кнут Расмуссен - Великий санный путь

• Название: Великий санный путь
• Автор: Кнут Расмуссен
• Жанр: История

---

Кроме "пушка", применяется и другой хитроумный индикатор - узенькая роговая пластинка с бляшкой на одном конце; верхний ее конец прикреплен жгутиком из сухожилий к другой роговой пластинке, которую втыкают в снег рядом с верхним отверстием. Самый индикатор суют в отверстие, где пластинку задерживает бляшка; в сильный мороз в отверстии всегда ведь достаточно инея и мелких льдинок, отчего пластинка торчит там стоймя. Когда тюлень появится и начнет дышать, индикатор, невидимый зверю, сдвинется в сторону - значит, ловцу пора метнуть гарпун.

К верхнему концу короткой деревянной рукоятки гарпуна прикрепляется пешня°- острие для пробивания льда, а на нижний конец насаживается длинный гарпун - в былое время из оленьего рога, теперь же всего чаще из круглого железа; длина его не меньше метра. На стержень гарпуна плотно насаживается острый наконечник, привязанный к двухметровому линю, сплетенному из сухожилий. Едва удар нанесен, наконечник соскакивает с гарпуна, и тюленя подтягивают на лине, как рыбу на лесе, к самой отдушине, и затем убивают новым ударом гарпуна.

Когда все приготовления были закончены, Инугтук расстелил свою охотничью сумку перед отдушиной и встал на нее. Эта подстилка устраняет скрип снега и защищает от ледяного холода ноги ловца, стоящего неподвижно, как столб, с гарпуном в руке и со взором, прикованным к "пушку". Так проходит час за часом, и я понимаю, какой требуется ловцу запас терпения и выносливости, чтобы заниматься таким промыслом в непогоду и при температуре -50°С. Мне четыре часа показались вечностью, а есть люди, способные простоять полсуток без перерыва, когда дело идет о том, чтобы добыть мяса для голодных жены и ребятишек!

Мы уже собирались домой, когда увидели человека, вонзившего свой гарпун в тюленя. Как только счастливый ловец вытянул свою добычу на лед, мы побежали к нему, чтобы принять участие в торжественной трапезе, носящей почти религиозный характер. Все становятся на колени, человек, убивший тюленя, справа от него, остальные слева. Затем ловец, вспоров брюхо тюленя, извлекает оттуда печень и кусок сала, после чего разрез скрепляется иглой, служащей для зашиванья ран; это для того, чтобы не выступила и не пролилась зря кровь. Печень и сало разрезают на кусочки и съедают тут же, стоя на коленях. Сколько раз участвовал я в таких жертвенных трапезах и всегда бывал захвачен красивым и трогательным обрядом, которым сыны холода отдают честь своей охотничьей добыче.

На этот раз в результате трудового дня пятнадцати человек, проведших на охоте 11 часов, был добыт один-единственный тюлень, но мои товарищи были рады и тому, что их труды не пропали совсем даром, как это часто случается.

2.9. Эскимосский катехизис

Я прожил под одной крышей с Налунгиак и ее мужем Человечком уже полгода, и вот однажды вечером она, сумерничая со мной, познакомила меня, наконец, с религиозными представлениями своих соплеменников. Она вообще была великолепной рассказчицей - когда бывала в настроении и никто ее не принуждал. Рассказ тогда лился легко и естественно: тайны бытия, от которых она была так далека в будничной жизни, захватывали ее и делали красноречивой.

- Я совсем простой человек и ничего не знаю сама по себе. Никогда я не хворала, и снов у меня почти никогда не бывает, оттого я и не стала ясновидящей. Когда я уйду иной раз подальше собирать топливо, то чувствую только радость оттого, что светит солнце, и много что вспоминается мне, когда я опять вижу те места, где ходила девочкой. Другого я не переживаю, когда бываю одна, и с меня довольно слушать, как рассказывают другие. Все что я знаю, я узнала от старого дяди, заклинателя Унаралука. Его духи-пособники: умершие отец и мать, солнце, одна собака да один головач [43]. Через этих духов он узнавал обо всем на земле и под землей, в море и на небе.

Но то, о чем я расскажу, знает каждый ребенок, засыпающий под рассказы матери.

В стародавние времена не было на земле никакого света, все было темно, и не видно было ни земель, ни зверя для лова. А все-таки на земле жили и люди и звери, но между ними не было разницы. Жили вперемежку. Человек мог стать зверем, зверь - человеком. Были и волки, и медведи, и песцы, но когда они делались людьми, то все становились одинаковыми. Правда, у них оставались разные привычки, но все говорили на одном языке, жили в одинаковых хижинах и палатках и охотились одинаково.

Так жилось на земле в самые стародавние времена, времена, которых никто уже не помнит теперь. Тогда и родилось волшебное слово, заклинание. Случайное слово могло вдруг получить особую силу, и то, чего особенно хотелось, сбывалось; отчего, как - никто не мог объяснить.

С этих времен запомнили старики разговор между лисой и зайцем: "Таок таок - таок (мрак - мрак - мрак)!" - сказала лиса. Ей-то нужен был мрак, чтобы воровать из людских складов. "Увдлок - увдлок - увдлок (день - день день)!" - сказал заяц. Ему нужен был свет, чтобы отыскивать пищу. И вдруг стало так, как пожелал заяц. Его слово было сильнее. Пришел день и сменил ночь, а когда день ушел, пришла опять ночь. Так свет и мрак начали сменять друг друга.

В те времена не было никакого зверя в море. Люди не умели жечь жир в своих лампах. В те времена свежевыпавший снег мог загораться мелкий-мелкий снег в мягких, белых, как мел, кучах, которые скоплялись с подветренной стороны твердых крепких сугробов.

- А что ты знаешь о сотворении мира?

- Ничего. Никто не рассказывал мне, как сотворена была земля. Она такая, как теперь, с тех самых пор, как помнит ее наш народ. Но солнце и месяц, и звезды, и гром, и молния - это люди, которые однажды унеслись в пространство.

- Каким образом?

- Этого нельзя объяснить, и мы никогда не спрашиваем об этом. Но причина все-таки была. Злые дела и нарушенные "табу" носились в воздухе вместе с духами. Солнце и месяц умертвили свою мать и, хотя были братом и сестрой, влюбились друг в друга. Оттого они и перестали быть людьми.

И гром с молнией тоже были брат и сестра, двое бедных, безродных сирот. Жили они когда-то в стране нетсиликов, но когда люди во время охоты на оленей переправлялись через реку, то бросили сирот умирать с голоду. Бедные брат и сестра пошли на кучу отбросов посмотреть, не найдут ли там чего забытого. И нашли: сестра - кремень, брат - лоскут оленьей шкуры. И, держа в руках кремень и волосатую высохшую шкуру, они крикнули друг другу: "Чем нам стать? Громом и молнией!" Ни один из них не знал, что это такое, но вдруг оба поднялись и понеслись по воздуху; сестра высекала искры из своего кремня, а брат барабанил по сухой шкуре, так что грохот стоял в небесном пространстве. В первый раз сверкнула молния и загремел гром над землей у самого стойбища, где жили люди, которые бросили сирот. И все эти люди умерли в своих палатках, и собаки их тоже. Они совсем не изменились с виду, и ран у них не было, только глаза красные; но когда до них дотронулись, они рассыпались золой.

Так явились гром и молния.

Потом явились ветры с дождем, снегом и бурей,

- Каким образом?

- Об этом есть особое предание. Все знают о знаменитом великане Ингугпасугссук. Он был такой огромный, что вши у него в голове были величиной с леммингов. Он жил в стародавние времена среди людей и даже усыновил одного мальчика.

Однажды великан был в поле со своим приемным сыном и встретил того, кто был сильнее его, Инуаругдлигасугссука - "Карлу-великана". Тот был еще огромнее и сильнее. Они схватились, и Карла-великан убил бы Ингугпасугссука, если бы не приемный сын его, который перерезал Карле-великану поджилки, пока те боролись. Так убит был Карла-великан, но, испуская дух, он отчаянным шепотом позвал на помощь. И почти в тот же миг на скалистом холме показалась его жена, такая же огромная, как он. Такая огромная, что груди у нее были величиной с тюленей, и когда великанша схватила Ингугпасугссука, они захлюпали так тяжко и так страшно над его головой, что он едва на ногах устоял. Но его приемный сын перерезал поджилки и ей, так что она тоже была убита. Впопыхах великанша обронила из спинного мешка своего грудного ребенка, и тот лежал и ревел в ивняке. Великан нашел его, но оставил погибать с голоду. Однако такое злое дело вдруг придало силы ребенку, и он, понатужившись, поднялся на воздух, как был спеленутым, и стал духом воздуха. И чтобы отомстить тем, кто сделал его сиротой, он выпустил на волю все ветры с летними дождями и с зимним снегом. Мы называем его Нарсук. Когда он распускает ремень, которым стянуты его меховые пеленки, начинается страшный сквозняк в воздухе, и налетают ветры. И чем больше распускает он свой ремень, тем сильнее шторм. Под конец люди совсем не могут выходить на лов и голодают. Тогда заклинателям приходится отправляться к Нарсуку, чтобы потуже стянуть его ремнем.

Так от убийства и бессердечия к ребенку родилась непогода.

- Каким образом?

- Мы ничего не знаем, кроме того, что мысль человеческая и слово человеческое имели в старину таинственную силу. Но вы своими расспросами заставите меня забыть, о чем я собиралась вам рассказать еще.