Николай Костомаров - Кудеяр

• Название: Кудеяр
• Автор: Николай Костомаров
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1989
• ISBN: 5-212-00205-2

Роман о полулегендарном герое, разбойнике, написанный известным русским историком, раскрывает перед читателем величественные и трагические события отечественной истории середины XVI в. Далеко не все, о чем писал талантливый ученый, выступивший на этот раз как романист, наблюдалось в действительности. Но Костомаров прекрасно уловил многогранный и противоречивый характер жизни того времени — через образы самодержца Ивана Грозного и разбойника Кудеяра.

Для всех, интересующихся русской историей.

Текст печатается по изданию: Костомаров Н.И. Кудеяр. Спб., 1882.

---

— Собирай круг, атаман, — сказали они атаману.

Атаман опасался, что новый человек подманит всех и его выберут атаманом, и потому не хотел собирать круга.

— Коли с тобою много денег, — сказал он, лукаво улыбаясь, — так ты отдай их мне, а я уж буду знать, что сказать кругу.

— Со мной тут нет денег, — сказал Кудеяр, — и ты меня обобрать не порывайся; а денег у меня много, так много, что станет на жалованье не вашей одной ватаге, а также иным, которые пойдут за князя Владимира Андреевича. А я тебе, атаман, скажу вот что: ты боишься, чтоб я тебя не сместил и сам не стал бы атаманом, — этого не бойся. Ты останешься атаманом, и, кроме тебя, у меня будут еще атаманы: разумей это. Я не атаманствовать пришел к вам, а набирать вас в службу князя Владимира Андреевича за жалованье и за великие от него милости, что вы все получите, как посадим его на престоле.

Собрали круг. Неженатые и одинокие легко поддались увещаниям Кудеяра. Но женатые стали толковать, как им подняться в путь с женишками и с детишками, коли у них-то на всех только двенадцать лошадей.

— Деньги ты нам дашь, — говорили они Кудеяру, — а что, мы их укусим, что ли? Их не съешь, не оденешься ими здесь. У нас тут хлеба нет, живем тем, что птицу либо зверя убьем: пропадаем с голоду, с холоду! Деревни отсюда редко; да пойдешь в деревню — не всегда что украсть удастся; конные ездят на добычу, а нам не дают, а коли что дадут, то разве чтоб мы с голоду не околели.

— Все равно, — сказал Кудеяр, — коли тут останетесь, то пропадете: на вас скоро царская рать пойдет с оружием, с пушками. А у вас какое оружьишко!

— О дне стрелы да дубины, — отвечали ему, — сабель мало у кого, а ружей не будет на всех нас и десятка.

— Вот оно что, — сказал Кудеяр. — Живот свой дороже всего. Можно и пешком идти. Оставаться тут вам нельзя. А я вот попытаюсь вам добыть лошадей. Чьи тут есть боярские вотчины?

— Верст будет двадцать — вотчины Воротынского.

— И табуны есть?

— Большие.

— Отчего же вы не отобьете их?

— Там людно. Напасть на табун да отогнать было бы можно, да увести как? Тотчас соберутся крестьяне и догонят.

— Да и то, — сказали другие, — у нас, как стать говорить о том в круге, так одни согласятся, а другие заупрямятся.

— Дайте мне троих, знающих хорошо дорогу; я вам пригоню лошадей, — сказал Кудеяр.

Выбрал Кудеяр троих молодцов с лошадьми и поехал по их указанию, пробираясь среди зарослей, потом повернул по дороге, которая вилась между селениями, отстоявшими одно от другого на несколько верст. Они наехали на одну деревню. В ней было дворов около двадцати, время было рабочее, оставалось немного народа. Кудеяр потребовал себе веревок и обещал заплатить за них. Старики и старухи нашли ему мочальных веревок. Кудеяр заплатил дороже, чем оне стоили, и поехал далее. Верст через семь он увидал большой табун лошадей, пасшихся на лугу. Табунщиков было десять человек, но не все они были вместе. Кудеяр с товарищами подъехал к двоим из табунщиков, стоявшим на конце табуна, и сказал:

— Нам нужно сто лошадей; свяжите их веревками по две вместе, чтоб было пятьдесят пар. Мы заберем их с собой и угоним.

Табунщики стояли, выпучивши глаза, как ошеломленные. Кудеяр говорил с ними так спокойно, как будто имел полное право распоряжаться, как будто лошади были его собственные.

— Повертывайтесь скорее. Делайте, что вам велят! — прикрикнул он.

— Да как же так? — возразили табунщики.

— А так, как я вам велю! Скорее. Хотите разве отведать вот этого!

Он показал им плеть.

— У тебя, — спрашивали табунщики, — есть приказ от боярина? Иди с ним во двор к приказчику.

— Я вам приказчик, коли приказываю, — сказал Кудеяр.

Оторопевшие табунщики сказали, что идут отгонять лошадей.

Увидя незнакомых людей, разговаривающих с их товарищами, другие табунщики сочли нужным подойти. Те, которым Кудеяр прежде сообщил свое требование, стали передавать его другим, а Кудеяр, не дожидаясь новых вопросов, выразительно сказал подошедшим другим табунщикам:

— Отгоните сто лошадей. Свяжите их веревками. Мы их угоним с собою.

— У нас есть приказчик… — начали было табунщики.

Кудеяр прервал их:

— Я побольше вашего боярина, не то что вашего приказчика. Сейчас делайте, что вам приказывают, а то я вас изотру в пыль, сякие-такие дети, и приказчика вашего с вами!

Табунщики совсем растерялись. Им казалось: перед ними что-то большое, сильное, полновластное, что-то… они не могли назвать, что оно такое, поехали отгонять лошадей и связывать их. Но один из них поворотил лошадь и поскакал прочь. Кудеяр смекнул, что он едет в село поднимать тревогу, поскакал вслед за ним, догнал, огрел плетью по спине так, что тот опустил голову на гриву своему коню и чуть не лишился чувств, а потом, пришедши в себя, застонал… Кудеяр схватил за повод его лошадь, хлестнул ее плетью и погнал вперед себя, к табуну.

— Дело делай, что тебе велено, а не улепетывай, сякой-такой сын! — закричал Кудеяр.

Табунщики исполнили приказание Кудеяра. Лошади были отогнаны, связаны. Кудеяр поехал вперед; за ним товарищи погнали лошадей. Табунщики стояли в изумлении, пока похитители не скрылись из глаз.

— Что оно такое? — стали тогда рассуждать табунщики. — Как же это нас десять, а их четверо? Что же они, от боярина? А может, от самого царя? Сказать бы: не разбойники ли они? Нет, не похоже… Разбойники так не ходят. И как же разбойники пойдут четверо на десятерых человек, да еще днем, неподалеку от села. Разве уж не чужие ли воинские люди пришли? Может быть, Литва? Так и есть, верно, Литва.

На этом остановились табунщики в своих догадках.

— Не будемте, — сказал один из табунщиков, — говорить приказчику, что их было всего четверо, а скажем, что приходили многие воинские люди и отогнали лошадей.

И пошли они к своему приказчику и наделали большой тревоги. Пошла весть, что пришли многие воинские люди, и испуганные крестьяне хотели собираться в осаду.

Кудеяр с товарищами, по дороге, покормили свою добычу чужим овсом на ниве; люди, увидя, что лошадей много, боялись зацеплять их и думали, что чужих людей пришло столько же, сколько лошадей. Кудеяр благополучно со всем своим табуном добрался через лесные заросли до разбойничьего стана.

Все разбойники были в изумлении и обещали во всем покоряться Кудеяру.

— Вот вам лошади, — говорил он, — будет не только вам всем, но останется и тем, которые к нам вновь пристанут.

Стал Кудеяр расспрашивать, где есть монастыри, и узнал, что в соседстве есть два монастыря — один Добрый, а другой, в иной стороне, Оптин{33}.

Было в ватаге двое братьев; они были калужане, сыновья разоренного и переведенного куда-то сына боярского Юдинкова. Отец их был выходец из Украины, и сыновья немного напоминали Кудеяру Украину. Сыновья эти были по царскому приказанию разлучены с отцом; отца перевели в Казань, а сыновья были отправлены на переселение в Ливонию, но ушли оттуда в калужский край, им знакомый, и пристали к шайке ради спасения собственной шкуры. Одного из них звали Жданом, другого Василием. Кудеяру полюбились эти молодцы, и они с первого разу прониклись каким-то благоговением к этой сильной личности. Кудеяр взял их обоих с собою снова и отправился к Доброму монастырю. Достигнув деревянной ограды монастыря, расположенного в роще, Кудеяр оставил своих товарищей с лошадьми, а сам вошел пешком в отворенные ворота монастырского двора.

Он встретил послушника и сделал ему такой вопрос:

— Где лежит монастырская казна? Не у игумена ли?

— А тебе на что? — спросил изумленный послушник.

— Я приехал посчитать вашего отца-игумена: как он правит крестьянами, какие доходы получает, как братию и вас, послушников, кормит? Не бывает ли с вами лют?

Послушник простодушно вообразил, что это такое сильное лицо, которое будет творить суд и расправу над игуменом, и стал рассказывать про разные злоупотребления: сообщил, что игумен творит у себя в келье пиры для гостей мирских, пьет с ними сладкие меды, а по большим праздникам и фряжское вино, а братии один квас дает, и то кислый; игумену христолюбцы привозят свежую рыбу, он же братии дает только вяленую, а порой тухлую; у игумена пшеничные калачи пекутся, а братии хлеб дают только житный, а порой пушной; все доходы игумен берет на себя, а казну монастырскую держит у себя в келье, в простенке, с запертыми на замок дверцами, да там у него есть и чужие деньги, что отдали ему приятели на поклажею; у игумена на хуторе живет посестрея{34}, а у посестреи дети, их игумен кормит; игумен часто пьян бывает, а старцы жаловаться на него не смеют, для того что сами старцы живут непочестно, робят голоусых к себе в келью водят, а другие, имея женок и девок, по вся дни пьяны бывают, а иноды в монастыре недели по две и по три пенья не бывает; придут люди на молитву издалека, да так и пойдут, не помолившись.