Альберто Васкес-Фигероа - Бора-Бора

• Название: Бора-Бора
• Автор: Альберто Васкес-Фигероа
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-386-03395-8

Затерянный в просторах Тихого океана маленький остров, населенный миролюбивыми полинезийцами, подвергся жестокому нападению варваров. Пришельцы из таинственных и недоступных земель принесли с собой смерть и разрушение. Жестокие северные воины забрали с собой несколько юных и прекрасных полинезиек. И среди них — девочку-принцессу, любимую дочь короля.

Выжившие в кровавой бойне мужчины намерены освободить своих женщин. Они бросаются в погоню за варварами. Но на их пути встает еще одна страшная сила — Великий Океан…

Альберто Васкес-Фигероа — признанный во всем мире мастер жанра — создает блистательный приключенческий роман. В своем неповторимом стиле, через все трудности и лишения он ведет своих героев к победе, доказывая, что в этом мире всегда побеждают мужество и вера.

---

Чтобы избежать этого, Тапу Тетуануи и большинство юношей острова расселись вдоль одной из досок и с завидной выдержкой и аккуратностью начали сверлить маленькие симметричные отверстия в двух сантиметрах от края доски.

Работа была чрезвычайно сложной и требовала немалого умения, так как в качестве коловорота они вынуждены были использовать маленькую палочку, к кончику которой был прикреплен осколок ракушки. Столь примитивным инструментом они сверлили отверстия, которые никогда не превышали половины сантиметра в диаметре.

И пока мужчины и женщин, дети и старики, бедные и богатые работали, все они в унисон напевали «Песню Тане», песню, благодаря которой строящаяся пирога сможет пересечь океан, счастливо преодолев любые опасности.

Если я заставлю плыть мою пирогу
По предательской морской волне,
Пусть под ней волна найдет себе дорогу —
О мой бог Тане! —
Пусть пирога пронесется по волне.

Если я заставлю плыть мою пирогу
Через шквалы — ураганные ветра,
Пусть под ними мой корабль найдет дорогу —
О мой бог Тане! —
Ну а буря пронесется над ладьей.

Если я заставлю плыть мою пирогу
По гигантским водяным валам,
Пусть, по ним летя, пробьет она дорогу —
О мой бог Тане! —
А валы пройдут спокойно под ладьей.

О мой бог Тане! О мой бог Тане!

И без всякого сомнения, бог Тане поведет тот корабль, на который все население острова возлагало столь много надежд. Но чтобы выйти в океан, каждый представитель маленького народа должен был вложить всю свою любовь в то, что делал, — без этого морскому богу будет непросто защитить путешественников.

Рассевшись под тенистыми пальмами на белом пляжном песке, старики часы проводили за плетением канатов из кокосового волокна. И до того у них это выходило ловко, и столь умело они работали, что, несмотря на примитивность технологии, у них получались длинные и крепкие канаты, не хуже пеньковых.

Пожилые женщины в свою очередь собирали листья хлебного дерева и из них плели тенты для навеса и паруса. Таким образом, на Бора-Бора не оставалось ни одного человека, кто бы не внес хоть маленькую толику своего труда в строительство большой пироги, каковой предстояло выдержать в течение долгих месяцев удары шквалистого ветра и волн.

Самые красивые девушки подносили работающим свежую воду и еду. Они вытирали им пот, когда те были заняты, одаривали их своими очаровательными улыбками, а уставших за день неженатых молодых ребят с наступлением темноты награждали объятиями и ласками.

Тапу Тетуануи все это время был на седьмом небе от счастья, гордясь совершенным подвигом, к тому же он стал замечать, что его любимая Майана стала обращать больше внимания на него, чем на других юношей, включая весельчака Ветеа Пито и силача Чиме из Фарепити.

— Я очень горжусь тобой, — прошептала она ему во время их последнего свидания, когда они на песчаном пляже предавались любовным утехам. — Ты проявил истинное мужество, вступив в схватку с таким страшным варваром. Мой отец уверяет, что менее чем через год тебе предложат стать ариои.

— Я не хочу быть ариои, — последовал ответ. — Я хочу, чтобы Мити Матаи научил меня делу великого навигатора.

— Мити Матаи уедет и, возможно, никогда больше не вернется, — нежно возразила девушка. — И чтобы стать великим навигатором, нужно знать и уметь очень и очень много… Слишком много!

— А ты выйдешь за меня, если я стану великим навигатором?

— К тому времени я превращусь в бесплодную старуху, — шутливо ответила она, не прекращая нежно целовать его в губы. — Но если Мити Матаи возьмет тебя в ученики, я соглашусь.

— Обещаешь?

— Конечно, — твердо заверила Майана. — Пусть по воле бога Таароа я растолстею как свинья, если не выполню своего обещания.

— И ты станешь хранить мне верность, пока я по нескольку месяцев буду плавать в океане?

— Ты знаешь, как наказывает бог Тане ту женщину, которая решится обмануть моряка? Он будет вечно водить ее по океанским глубинам, там, где всегда холод и темнота, где обитают самые страшные чудовища, которых можно только представить. — Она потрясла головой, словно избавляясь от ужасных видений. — То же самое он делает и с мужчиной, который осмелится лечь в постель с женою моряка. Нет! — добавила она убежденно. — Если когда-нибудь мой отец отдаст меня за тебя, я буду верна тебе всю жизнь.

Тапу Тетуануи какое-то время сидел молча, и чувство абсолютного счастья охватывало его при одной только мысли, что такое чудо могло свершиться. Затем он поднял руку и, указывая на группу звезд, находящихся как раз над их головами, сказал:

— Видишь те звезды? Это Семь Безумных Вдов. В эту пору года они появляются из-за горизонта точно там, где находятся острова Фау Хива, что в Маркизском архипелаге, и заходят над большим священным островом Раротонга… — Потом, немного помолчав, он добавил: — Кода я стану великим навигатором, я возьму тебя на большой праздник, который отмечается там раз в восемь лет. Хиро Таваеарии был там однажды и говорит, что на празднике этом собираются люди со всех концов света.

— Ты слишком размечтался, — перебила она его.

— Мне звезды помогают мечтать, — последовал ответ. — А ты знаешь, что островов столько же, сколько звезд на небе? И каждый остров отмечен звездой, которая оказывается над ним ровно в полночь в первый день года. Остается только узнать, какая из них оказывается в это время над каждым островом. Мити Матаи — он знает.

— И орипо тоже это знает, — заметила девушка.

— Нет, — возразил Тапу Тетуануи убежденно. — Человек-память лишь помнит, но не знает. Он знает название звезд, но он не может отличить их друг от друга. Только Мити Матаи может указать их на небе и показать их путь.

— Ты так восхищаешься Мити Матаи, смотри, не пожалей потом об этом, — с горечью возразила ему Майана, усаживаясь на песок и заглядывая ему в глаза. — У самых высоких пальм кокосы обычно бывают горькими.

— Сок горьких кокосов лучше всего утоляет жажду, — напомнил он ей. — Меня не привлекают ни сладкие кокосы, ни легкие дела. Я хочу стать великим навигатором и открыть земли, которые находятся там, за Четвертым Кругом.

— Я выйду замуж за тебя, — прошептала нежно девушка, усаживаясь к нему на колени.

Но на следующую ночь, несмотря на вырвавшееся признание, она уже развлекалась с Ветеа Пито. Тапу Тетуануи понял, что, пока не настанет день, когда великий Мити Матаи пригласит его в ученики, а отец Майаны не отдаст свою дочь ему в жены, взбалмошная девчонка не прекратит щедро раздавать свои ласки всем добивающимся ее руки претендентам.

Мити Матаи безгранично доверял Теве Сальмону и не считал нужным появляться в бухте Фарепити, подчеркивая тем самым, что его настоящее дело начнется только тогда, когда великий мастер-строитель решит спустить корабль на воду и передать пирогу ему в руки.

Сам же он полностью окунулся в изучение татуировки, покрывавшей тело неизвестного. Только благодаря ей можно было понять, откуда мог появиться этот дикарь.

Хиро Таваеарии, так же как и Мити Матаи, Роонуи-Роонуи и самые мудрые старики острова, большую часть дня проводил, изучая до мельчайших деталей каждый из омерзительных рисунков татуировки. Пленник был помещен в центре полуразрушенного марае. Подвесив чужака за руки к сохранившейся балке, а к ногам привязав пару увесистых камней, жители деревни могли ходить вокруг великана и поворачивать его так, как им было удобно, не боясь, что тот набросится на них.

Он же мог лишь рычать и плеваться, высовывая наполовину откушенный язык. Дикарь отказывался пить и принимать пищу, и они вынуждены были кормить его силком кашицей из фруктов.

В редкие минуты отдыха ребятня острова сбивалась в стайки, дабы посмотреть на чудовищного великана. Они почтительно стояли на расстоянии и старались лишний раз не шуметь, чтобы не отвлекать тех, кто пытался расшифровать неведомые никому на острове иероглифы, покрывавшие тело распятого дикаря.

Чужак в основном спокойно относился к окружавшим его людям, но стоило только появиться Тапу Тетуануи, как он начинал отчаянно дергаться, устремляя на него убийственные взгляды.

— Он ненавидит тебя до смерти, — заметил Ветеа Пито. — Если ему однажды удастся вырваться, тебе будет лучше укрыться в земных недрах.

— Я его не боюсь, — возразил юноша, явно лицемеря. — Я его не испугался даже тогда, когда с ним встретился впервые.

— Но ведь тогда, на горе, мы чуть было в штаны не наложили, — честно признался Ветеа Пито. — Мне до сих пор иногда страшно становится.