Пьер Сиприо - Бальзак без маски

• Название: Бальзак без маски
• Автор: Пьер Сиприо
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-235-02516-4

Книга Пьера Сиприо — подробное исследование жизни и творчества классика французской литературы Оноре Бальзака, со всеми взлетами и падениями этого трезвомыслящего романтика и возвышенно влюбленного ветреника. Особенно подробно автор повествует о последней, роковой страсти Бальзака и ее предмете — надменной полячке, практичной и рассудительной Еве Ганской, не сумевшей оценить обращенного к ней чувства столь неординарного человека, каким был Оноре Бальзак.

---

Стени и Жоб выросли. Но вот они раздеваются друг перед другом словно дети. И ничто больше не разделяет их. Между ними вспыхивает страсть. Жаркие поцелуи затуманивают сознание… Но Стени говорит «нет». Этот величественный крик исходит из целомудрия детства, когда игры были полны невинности. Бальзак думает о потерянном рае, где Адам и Ева ходили обнаженными, сами того не ведая.

А вот еще один эпизод: Жоб приходит на помощь утопающим. Он сбрасывает с себя одежду и бросается в воду. И вновь Стени впадает в грех. Она любуется «пленительными формами» тела Жоба, «одного из самых прекрасных мужчин, которого я когда-либо встречала. Его кожа столь же белоснежна, как и моя».

Жоб также находит, что в природе нет ничего более великолепного, чем тело Стени: «высокая грудь», «нежная и мягкая кожа», «священный огонь ее взгляда». «Божественная душа заставляет ее тело излучать сияние».

Когда Бальзак говорит о Жобе, он подразумевает прежде всего самого себя. Он создает этот персонаж таким, каким хотел бы быть сам. Жобу все удается, он выставляет свои картины, пишет стихи, сочиняет к ним музыку. Все то, что Бальзак таил в своем сердце, не осмеливаясь высказать вслух, он воплощает в образе Жоба и его устами провозглашает свои философские воззрения. Жоб верит в материальный характер мысли, он полагает, что слово — это вовсе не образ, а некое заклятие, вещь в себе. Жоб — добрый. Он всегда готов прийти на помощь. Жоб — философ. Он бесстрашно утверждает, что Господь Бог есть не что иное, как «порождение нашего психоза». Боги других религий столь же эфемерны. Подлинна одна жизнь, которая и порождает удовольствия, наслаждение, чувство, страсть.

Начиная с романа «Стени» Бальзак предстает перед нами певцом страсти. Но пережить страсть недостаточно, необходимо ее исследовать. В обществе страсть чаще всего вступает в противоречие с долгом. Бальзаковские персонажи либо окажутся в трудном положении и понесут наказание за свою вседозволенность, либо собьются с пути: некоторые из них умрут со скуки, другими овладеет некая мания. Они примутся копить, захотят преуспеть, станут безуспешно искать несуществующее, забыв, что рядом кипит жизнь. Маньяки — большие оригиналы: они пренебрегают даже собственной жизнью.

ВЫСШАЯ ШКОЛА

С 1818 года произведения, написанные на потребу публике, будь то забавные романы Пиго-Лебрена или «черные романы» Анны Радклифф, пользовались бешеным успехом. Тираж книги «Келина, или Дитя тайны» Дюкре-Доминиля составил несколько тысяч экземпляров. Это легкое чтиво, как правило, раскупалось читальными залами, которых во Франции насчитывалось около полутора тысяч. Купив месячный абонемент стоимостью в два франка, можно было приходить в эти залы и там читать все только что вышедшие из печати романы. Книги также выдавались на дом сроком на один день, одну неделю или один месяц. Цена подобной услуги зависела от формата книги и от количества взятых томов. Для книгоиздателя аренда читального зала становилась рентабельной, если романы насчитывали три, четыре и даже пять томов, напечатанных в одну двенадцатую долю листа.

Книгоиздатель, по убеждению Бальзака, не умел читать или по меньшей мере не прочел ни одной книги, иначе бы он не издавал их в таком количестве, но самое главное — он платил бы более высокие гонорары. Зато книгам «обеспечен уход»: прекрасная печать, широкие поля, белые страницы, приносящие успокоение.

«Издательские дома» покупали книги за фиксированную цену. Кроме того, они выдавали долговые обязательства сроком на шесть, девять или двенадцать месяцев. Если книги «расхватывали во мгновение ока», их переиздавали. Если же книги лежали мертвым грузом, вскоре «из книжной лавки они перекочевывали на развалы букинистов, а затем оказывались у бакалейщика». За первое издание тиражом в 800–1000 экземпляров автор получал от 500 до 1000 франков. Если книга продавалась плохо, книготорговец вынужден был производить уценку. Чтобы удержаться на плаву, книжные магазины торговали также театральными билетами и газетными листками, почти всегда изданными на деньги, полученные от рекламных объявлений.

Для Бальзака, как и для других писателей, существовал один-единственный способ преуспеть: читатели должны были раскупать его книги и требовать новых произведений. Но молодому Бальзаку до подобного положения дел было еще очень далеко. Ему предстояло пройти огромный путь. И это как нельзя лучше видно, если сравнить первые литературные опыты Бальзака и «черные романы», покорившие читателей начала XIX века.

В романе, начатом Бальзаком в июле 1820 года, нашим глазам предстает деревня эпохи Золотого века. Вот старик, который творит чудеса, заставляя больных вдыхать аромат цветов. Отец примирился с сыном, совершившим чудовищный проступок. Печальная девушка обрывает лепестки розы. Она ничего не хочет. Но вот мимо проходит прекрасный юноша, и она уже не хочет ничего другого, как обладать им.

Бальзак, вдохновленный магией детства, вынужден был признать простую истину: роман искажает цвета мечты и из розового трансформируется в черный.

Как Бальзаку удалось разрушить обитель собственных грез и возвести свой дом ужасов? Вот главный парадокс бальзаковского творчества.

«Черный роман» охотно изображает разбойников и привидения. И те и другие могут убивать. И еще они могут любить. Хороших привидений и добрых разбойников всегда клеймят позором и подвергают преследованиям злые силы. Мало того, плохие привидения и злые разбойники могут превратиться в хороших в порыве внезапно вспыхнувшей любви или вконец измучившись от угрызений совести.

Проклятый может обладать магическими способностями, полученными в результате сделки с дьяволом. Это, конечно, прежде всего «Фауст», но для Бальзака это скорее все же «Мельмот», вышедший из-под пера священника англиканской церкви Чарльза Мэтьюрина. «Мельмот» увидел свет в Лондоне в 1820 году. Бальзак буквально «проглотил» этот роман, который был переведен на французский в 1821-м.

Однако существуют жанры более древние, нежели «черный роман».

Книготорговцы предлагали покупателям рыцарские романы, которые Франциск I читал с воодушевлением, а Сервантес — с иронией. Очень часто в них повествуется о крестовых походах. Благородные рыцари полны энтузиазма отвоевать Святую землю. Но на родину они возвращаются настолько измотанными и искалеченными, что просто обречены скитаться по белу свету до тех пор, пока не встретят великодушную женщину, которая сможет их утешить. Вальтеру Скотту удалось воскресить этот жанр, вернув к жизни картины далекой истории.

Авторы подобных романов часто объединялись в группы и фабриковали книгу за книгой, делясь друг с другом своими знаниями и особыми приемами.

Все жанры хороши, кроме скучного. Но злобы дня следует избегать. Для того чтобы публика благосклонно отнеслась к романам о «современной морали», они должны либо быть нравоучительными, либо оставаться «милой болтовней», желательно о любви. Нравоучительные романы пишут преимущественно женщины. Они избегают давать подробное описание сильного пола, который обычно предстает в романе в облике «элегантного мужчины». Женские же персонажи, напротив, весьма самобытны и колоритны: умные, щедрые, одухотворенные либо ревнивые, кокетливые, хвастливые, изворотливые. Женщины, наделенные таким характером, привлекают читателей своими передовыми взглядами на любовь, но при этом они никогда не умаляют первостепенного значения брака и семьи. Когда на них обрушивается несчастье, эти женщины умеют растрогать сердца, а «кто умеет растрогать сердца, тот умеет все». Эти женщины в силах противостоять любым испытаниям.

В конце 1820 года Бальзак съехал с улицы Ледигьер, ибо отныне семье приходилось экономить: Бернару-Франсуа назначена годовая пенсия в 1695 франков, ничтожная малость по сравнению с 7800 франками жалованья.

Бальзак возвратился к семье в Вильпаризи, а поскольку он хотел зарабатывать себе на жизнь литературным трудом, ему удалось добиться встречи с главой одного из парижских литературных салонов.

Огюст Ле Пуатвен, именовавший себя Ле Пуатвеном де л’Эгревилем, родившийся 27 октября 1793 года, считался чудовищем, но Бальзак сумел его приручить. Природа наделила Ле Пуатвена, журналиста, романиста, автора драматических произведений, в 1826 году выкупившего «Фигаро», железной волей. В его голосе звучал металл. Вот какой поистине ужасающий портрет этого человека рисовали его современники: «Беззубый, страдающий подагрой, близорукий, он заставляет трепетать от страха блистательный Париж куртизанок, художников и даже Париж светских людей». В 1820–1822 годах, когда Бальзак работал на Ле Пуатвена, у того на побегушках состоял десяток молодых людей, к которым он обращался не иначе, как «болваны». Он учил их искусству точить клинок разума и уметь им своевременно воспользоваться.