Пьер Сиприо - Бальзак без маски

• Название: Бальзак без маски
• Автор: Пьер Сиприо
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-235-02516-4

Книга Пьера Сиприо — подробное исследование жизни и творчества классика французской литературы Оноре Бальзака, со всеми взлетами и падениями этого трезвомыслящего романтика и возвышенно влюбленного ветреника. Особенно подробно автор повествует о последней, роковой страсти Бальзака и ее предмете — надменной полячке, практичной и рассудительной Еве Ганской, не сумевшей оценить обращенного к ней чувства столь неординарного человека, каким был Оноре Бальзак.

---

24 февраля Бальзак окончательно сделал свой выбор в пользу репрессий: «Необходимо проводить безжалостную политику, чтобы государства твердо стояли на ногах… Я, как и прежде, одобряю и тюремные застенки Австрии, и Сибирь, и прочие методы сильной власти».

Бальзак высмеивал «фатальную троицу»: «Свободу, Равенство и Братство», смысл которой он объяснял на свой лад: «У нас есть Свобода умирать с голоду, Равенство в нищете, Братство с Каином, вот каково Евангелие Ледрю-Роллена».

Бальзак знал, что его драгоценный друг, член правительства Ламартин был единственным писателем, не считая Виктора Гюго, который голосовал за его принятие в члены Французской Академии. Что попросит Бальзак в 1848 году у Ламартина: должности в правительстве для себя и своего зятя Сюрвиля или паспорт, чтобы отправиться в изгнание?

Бальзак не испытывал ни малейшего желания становиться «французским гражданином» в лоне «суверенного народа». Он страшился этой революции с 1839 года. Он предвидел ее последствия и не уставал повторять, что будущее человечества зависит от социальных классов, соотношения сил в обществе, производства и доходов. «Буржуазия потеряет свои капиталы, а цены на национальные товары непомерно возрастут». Рабочие растратят все то, что даст им власть, и «обратят свои взоры на тех, кто использует их труд, обнаружив при этом, что являются движущей силой общества».

1 марта Бальзак узнал, что Республика намеревается национализировать железные дороги. Акции Компании Северных дорог, то есть волчишкины сокровища, превратятся отныне в ничего не значащие бумажки.

Это совершится 11 апреля. Однако в июне 1848 года Монталамбер произнес речь, где прозвучало предложение вернуться на круги своя. Рабочие транспортных предприятий выводили из строя оборудование. Тысячи мелких лавочек прекратили свое существование. «Финансовая катастрофа будет еще более разрушительной, нежели катастрофа политическая». Бальзаку хотелось, чтобы Ева Ганская позволила ему укрыться в Верховне, чтобы она спасла его… Но она ответила: «Не приезжайте». Она боялась, как бы он не заскучал. Похоже, она вообще собиралась расстаться с ним: она приписывала ему любовные увлечения актрисами и побуждала обращать внимание на молодых женщин.

НЕРАЗБЕРИХА

5 марта хоронили героев февраля. «Весь народ вышел на бульвары. Толпы любопытных, но ни единого рукоплескания».

Да разве на похоронах рукоплещут?

В Париже, ниспровергнувшем государственную власть, больше не было ни читателей, ни омнибусов, ни карнавала, ни газет, печатавших романы. Читатели превратились в зевак. Они довольствовались уличными зрелищами и даже получали наслаждение от потасовок.

Выходившими еще газетами овладела навязчивая идея выборов в Учредительное собрание. Специально для этих выборов избирательный ценз снизили до 200 франков. Поскольку Бальзак был собственником, ему не составило бы никакого труда выставить свою кандидатуру.

Как утверждают Мейньяль и Бувье, когда Бальзак уезжал с Украины, Ева дала ему некоторую сумму денег в золотых рублях, что в пересчете на франки составляло 80 или 90 тысяч.

2 июня Бальзак признался Еве Ганской, что у него осталось всего 200 франков золотом, как раз столько, сколько требовалось на еду, уплату жалованья прислуге и первоочередные расходы. Приближался срок двух платежей. Чтобы выкрутиться из затруднений, Бальзак не мог заложить дом на улице Фортюне, поскольку новыми законами запрещалось прибегать к ипотеке. Он не видел «иной возможности выйти из положения, кроме как выудить деньги из Верховни». Ева Ганская не могла взять в толк, что Бальзак начисто лишен предпринимательской жилки. Он все пускал на самотек. Он забавлялся. Ева почти перестала ему писать. Он лишился «последнего жалкого словечка, к которому может припасть сердце».

Когда люди проникаются жгучей ненавистью, они теряют интерес к литературе. Бальзак понимал, что политика надолго подменила собой литературу. Лишь несколько театров не закрыли свои двери перед публикой. Но и театр балансировал на краю пропасти. Политические сюжеты таили в себе опасность. Буржуазные драмы потеряли актуальность. Театральные сборы составляли 10–30 франков, в то время как затраты на спектакли превосходили эти суммы в 10 раз. Тем не менее в апреле Бальзак написал «Мачеху». Эта пьеса принесла ему 600 франков за пять представлений.

19 апреля Бальзак выставил свою кандидатуру на выборах в Учредительное собрание. Его программа отличалась простотой. Бальзак принимал Республику, но не последствия коалиционного правления, то есть правительственную нестабильность.

«Начиная с 1789 года Франция каждые 15 лет меняла характер своего правления. Не настала ли пора учредить некий порядок, длительное господство власти, чтобы наша собственность, наша торговля, наше искусство, которые являют собой достояние Франции, не подвергались бы периодическому пересмотру?» («Журналь де деба», 20 апреля 1848 года).

Бальзак вновь, как и в 1830 году, выступал против демократического режима, ибо не верил в то, что дискуссии способны привести к плодотворным соглашениям.

Он также относился враждебно к всеобщему голосованию.

Бальзак мог бы с полным правом сказать своему другу: «Человек всегда судит о других по себе. Он всегда голосует за свою ровню. Народ еще никогда не возводил гения на то место, которое тот заслуживает. Если бы Сю, Гейне и я баллотировались в правительство Луи-Филиппа, неужели вы полагаете, что народ избрал бы нас? Никогда».

«Нам требуется правительство, которое установит продолжительную аренду сроком от 15 до 18 лет на усмотрение лишь арендодателя! Таково мое желание, и оно соответствует всем символам веры».

23 апреля из 900 депутатских мандатов 500 получили республиканцы, придерживавшиеся умеренно-центристских взглядов. Сто народных избранников поддерживали реформаторские взгляды Ледрю-Роллена. Легитимисты получили тоже 100 мест. Бальзак и пальцем не шевельнул для своего избрания. Он собрал не больше двух десятков голосов. Ламартин торжествовал. Он получил 259 800 голосов в Париже и 1600 тысяч голосов по всей Франции. «Ламартина наверняка выберут председателем. Таким образом мы получим Ламартина I».

Бальзак предчувствовал, что Ламартин недолго удержится у власти. Луи-Наполеон сохранял все шансы. Он получил большинство в четырех департаментах: «Мы получим пародию на Империю, а закончится все это Генрихом V», графом де Шамбор.

2 апреля Банк Франции потребовал объявить заем в размере 50 миллионов франков и произвести новую эмиссию банковских билетов. Бальзак понял, что разорен. Запершись в особняке Божон, он питался хлебом, сыром и салатом.

Нервное расстройство отразилось на зрении. У него то мелькали в глазах черные мушки, то все предметы двоились. «Слепота означала бы смерть». Наккар лечил его, накладывая нарывные пластыри на уши. Мать заменила этот «щадящий бальзам» на кровопускание из височной вены. После одного дня лечения он вслепую принялся писать письма. Барышни Сюрвиль, его племянницы, выполняли для него секретарскую работу.

В субботу 3 июня, опасаясь нового всплеска революционной активности в Париже, Бальзак уехал в Саше. Беспорядки на парижских улицах и политика отравляли ему жизнь. Посвятить себя государственным делам означало бы предать забвению личную жизнь, превратиться в управляющего непредсказуемым обществом. В Саше он вновь почувствовал умиротворяющую власть работы. Ему следовало бы написать «Мелких буржуа», но он «уподобился ленивой лошади, которая перешла на шаг». На этот раз лошадь сбила себе ноги.

Теперь нервная болезнь коснулась сердца. Он захотел повторить знаменитую прогулку из Саше в Тур, описанную в романе «Лилия долины». Но «я более не могу ни подняться даже на незначительную высоту, ни быстро шагать».

Находясь в Туре, Бальзак узнал об июньских событиях. Говорили о 25 тысячах погибших. Две тысячи восставших были ранены и 1500 убиты. Национальная гвардия понесла значительные потери.

Перед своими хозяевами Бальзак любезно шутил. Он радовался, что остался в Саше. В Париже он был бы мобилизован и встретил бы смерть на баррикадах: «Мое тело послужило бы хорошей мишенью для восставших».

Бальзак покинул Саше 6 июля. В Париж он приехал 8-го и присутствовал на отпевании Шатобриана в церкви Иностранных Миссий, а затем на его торжественных похоронах в Сен-Мало. Церемония в Париже показалась ему «холодной и равнодушной».

15 сентября Бальзак написал в Академию письмо, где предложил свою кандидатуру на освободившееся место Шатобриана. В январе 1849 года на это место будет избран в первом же туре герцог де Ноай, получив 25 голосов академиков. Бальзак наберет четыре голоса. За него проголосуют Гюго, Ампи, Полжервиль и Ламартин.