Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

• Название: Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди
• Автор: Федор Раззаков
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-05395-6

Эти годы уже очень далеки от нас. Первая половина семидесятых годов двадцатого века. Давайте вспомним ту жизнь, события, людей… На космической орбите встречаются советский «Союз» и американский «Аполлон». Подписано Хельсинкское соглашение. Смерть Мао Цзэдуна. Провал советских хоккеистов на чемпионате мира в Вене. Мемуары Леонида Брежнева в «Новом мире», матч за шахматную корону Анатолий Карпов — Виктор Корчной. Самый знаменитый маньяк XX века Андрей Чикатило выходит на охоту. Начинается война в Афганистане — спецназ берет штурмом дворец Хафизуллы Амина. На телеэкраны выходит фильм «Место встречи изменить нельзя». В главной роли — Владимир Высоцкий…

---

Приехав в Москву и спустившись в метро, Амальрик внезапно заметил за собой слежку: за ним следил молодой человек в красном шарфике. Заметив, что диссидент его разоблачил, филер подошел к нему и с откровенной злостью произнес: «Долго ты будешь, падла, с нами в прятки играть?! Пиздуй домой и сиди там — дома мы тебя не тронем! А если надумаешь поехать к своим дружкам, то тогда головы тебе не сносить». Как ни странно, но Амальрика этот монолог не испугал. Более того, сразу после него он отправился не домой, а именно к друзьям. Но по дороге ему в голову пришла еще более дерзкая мысль: пожаловаться на филера его начальникам. И он заехал в приемную КГБ на Кузнецком мосту. Как вспоминает сам А. Амальрик:

«Из-за позднего часа никого, кроме дежурных лейтенанта и прапорщика, в приемной КГБ не было, я сказал, что их сотрудники, которым поручено следить за мной, мне угрожают. Растерявшийся лейтенант звонил кому-то и говорит: «Либо напишите сейчас заявление, либо зайдите в понедельник, здесь будут товарищи, они вам окажут помощь».

— Какая же помощь в понедельник, — сказал я, — если они мне в субботу голову проломят?

Лейтенант развел руками, как и его начальник, появившийся все же. Понервничал я довольно сильно, идя по темному безлюдному переулку и слыша за собой приближающиеся шаги и тяжелое пыхтенье…»

В Москву со всех концов страны съезжаются делегаты XXV съезда КПСС. Среди них был и будущий генсек ЦК КПСС, в те дни занимавший пост 1-го секретаря Ставропольского крайкома КПСС Михаил Горбачев. Как и большинство делегатов, он поселился в гостинице «Москва». Однако уже спустя несколько дней после приезда ему пришлось срочно возвращаться на родину — пришла телеграмма о том, что при смерти находится его отец Сергей Андреевич. Двое суток сын вместе с родственниками дежурил у постели отца, но сознание к тому так и не вернулось. 21 февраля он скончался в возрасте 66 лет.

В те последние зимние дни в Москве шли финальные матчи хоккейного турнира среди школьников «Золотая шайба» (начались 2 февраля). Принимал в них участие и я, играя за команду Бауманского района. Почти все матчи мы проводили на выезде, а это требовало от нас дополнительных затрат. Мало того, что хозяева бились с нами с удвоенной энергией, так еще и болельщики делали все, чтобы мы чувствовали себя неуютно. Помню, в воскресный день, 22 февраля, мы должны были играть матч за 3-е место на выезде (это была команда то ли Пролетарского, то ли Куйбышевского района), и тамошние болельщики, подловив нас на подходе к стадиону, предупредили, что в случае нашей победы «костей своих мы не соберем». Сомнений в том, что эти слова отнюдь не пустая угроза, ни у кого из нас не было — один их внешний вид уже говорил за себя: патлатые, поддатые, со свинцовыми кастетами в руках. Казалось бы, что после такого предупреждения нашим соперникам не составит труда разбить нас в пух и прах. Но, увы…

Едва мы ступили на лед, как угрозы патлатых были забыты нами напрочь. Мы бились аки львы, буквально мертвой хваткой вгрызаясь в каждый сантиметр площадки. Не хочу показаться нескромным, но я, будучи капитаном команды, старался личным примером вести одноклубников за собой. Через несколько минут после начала игры нам забили первый гол, но я сравнял счет. Затем хозяева опять вышли вперед, но мой точный щелчок опять восстановил равновесие. Во втором периоде ситуация изменилась — на этот раз уже мы вышли вперед. И опять отличился ваш покорный слуга, зарядив шайбу аж от синей линии (в том сезоне я стал самым результативным игроком команды, забив в 6 матчах 13 шайб). Однако удержать этот победный счет нам не удалось. В конце периода хозяева восстановили равновесие, а в начале третьего вышли вперед. Как мы ни старались, но уйти от поражения так и не смогли. В итоге нам досталось лишь 4-е место в турнире, что, в общем, тоже было неплохо. Несколько игроков нашей команды (в том числе и я) заработали 2-й юношеский разряд по хоккею. Вообще моя судьба тогда могла круто измениться. Во время товарищеской игры с юношеской командой «Крылья Советов» меня приметил их тренер и предложил перейти к ним. Надо ли говорить, что это было волшебное предложение: из жэковской команды перейти в профессиональную. Но я отказался. И как игрок 61-го года рождения, хотя на самом деле я был на год моложе. И в «крылышки» меня приглашали именно под старший возраст. Поэтому дай я свое согласие на переход, и наша афера моментально бы открылась. Короче, хоккеистом я так и не стал. Но вернемся в февраль 76-го.

В тот же воскресный день, 22 февраля, но уже поздно вечером (в 22.00), в Театре на Таганке шел спектакль «Антимиры». Как вспоминает В. Смехов, спектакль прошел на самом высоком уровне: даже Высоцкий, который еще не успел оправиться от болезни, играл на пике вдохновения. После спектакля в кабинет Любимова заглянул скульптор Эрнст Неизвестный. Выразил восхищение увиденным и тут же с грустью сообщил, что вынужден эмигрировать. А чтобы у хозяина кабинета осталась хоть какая-то память о нем, тут же нарисовал на куске ватмана рисунок.

23 февраля, в праздник Советской армии и ВМФ, практически во всех учебных заведениях и учреждениях страны слабая половина человечества поздравляла сильную. К примеру, нам, мальчишкам 7 «А» класса 325-й средней школы, одноклассницы подарили по шариковой ручке (35 копеек) и записной книжке (47 копеек). Ручку я раздолбал уже через несколько недель, а вот книжку в зеленой обложке храню у себя до сих пор как память о тех незабываемых годах. Эту книжку я собирался использовать под дневник, но, к сожалению, хватило меня ненадолго — всего лишь на два дня. На следующий день, вернувшись из школы, я оставил в ней последнюю запись: «24 февраля. День XXV съезда КПСС. В школе в 8.00 была линейка. В эту неделю прочитал книги: С. Писарев «Приключения Семена Поташова», Первенцев «Кочубей», 2 альманаха «Мир приключений», Рубинштейн «Честный Эйб».

Упомянутый мной XXV съезд КПСС открылся в Кремлевском Дворце съездов в 10.00 утра. На него съехались 5 тысяч передовых коммунистов со всей страны. С большим докладом на съезде выступил генсек Леонид Брежнев. Как мы помним, каких-нибудь два месяца назад у людей, близко наблюдавших генсека, были большие сомнения относительно его появления на съезде. Более того, кое-кому даже показалось, что дни генсека сочтены. Но, как это было и раньше, Брежнев в очередной раз не дал своим недоброжелателям возможности увидеть себя поверженным. Когда врачи порекомендовали ему не делать на съезде длинного доклада, а, раздав текст, выступить только с изложением основных положений, генсек напрочь отмел это предложение: «Такого у нас еще не было, — заявил он. — Есть сложившийся стиль партийных съездов, и менять его я не намерен. Да и не хочу, чтобы кто-то мог подумать, что я немощный и больной».

Доклад Брежнева длился четыре часа. Даже для здорового человека это серьезное испытание, а для больного Брежнева — настоящая пытка. Когда он стоял на трибуне, за кулисами собралась целая толпа врачей (Е. Чазов, личный врач генсека М. Косарев и др.), которые с ужасом ждали, что их пациенту вот-вот станет плохо. Но все, к счастью, обошлось. Как вспоминает Е. Чазов: «Когда в перерыве после двух часов выступления мы пришли к нему в комнату отдыха, он сидел в прострации, а рубашка была настолько мокрая, как будто он в ней искупался. Пришлось ее сменить. Но мыслил он четко и, пересиливая себя, даже с определенным воодушевлением пошел заканчивать доклад.

Конечно, даже неискушенным взглядом было видно, что Брежнев уже не тот, который выступал на XXIV съезде партии. Появились дизартрия, вялость, старческая шаркающая походка, «привязанность» к тексту, характерные для человека с атеросклерозом мозговых сосудов…»

Между тем в фойе КДС работало несколько книжных киосков, в которых для делегатов съезда продавались газеты и журналы, а также дефицитные книги, которых в книжных магазинах днем с огнем нельзя было сыскать. Меньшим спросом пользовалась идеологическая литература, в частности книга «ЦРУ глазами американцев». Книга была выпущена издательством «Прогресс» при непосредственном участии КГБ. Причем издана в рекордные сроки — за две недели. Идея выхода такой книги принадлежала лично Андропову, который переадресовал ее начальнику внешней разведки Крючкову. А тот уже напряг своих подчиненных: двух Олегов — Калугина и Нечипоренко (оба возглавляли отделы). Те, взяв себе в помощь двух машинисток, с утра до глубокой ночи работали не покладая рук и уложились точно в срок — в день открытия съезда книга поступила в киоски КДС.

Вечером 24 февраля в Театре на Таганке шел. спектакль «Жизнь Галилея». Как пишет В. Смехов: «Высоцкий на служебном входе собирает оброк с поклонников. Это всегдашняя обаятельная декорация Володи при служебном входе: цветы, рулоны, книги, конверты, бутылки и т. п. Он полусумрачно (чтоб не обнаглели) благодарен…»