Свами Рама - Жизнь среди гималайских йогов

• Название: Жизнь среди гималайских йогов
• Автор: Свами Рама
• Издательство: Ч. П. «Михайлова»
• Жанр: Индуизм
• Год: 2002
• ISBN: 5-88075-012-9

Увлекательный и глубокий документ духовных исканий — несомненно, будет прочитана на одном дыхании не только теми, кто интересуется восточной духовностью, но и самым широким кругом читателей.

Читателю открывается удивительная атмосфера гималайского региона, о духовной традиции которого современному западному человеку до сих пор известно крайне мало. В книге приоткрыты секреты, а также описаны практические методы и приемы гималайской йоги — особой науки, помогающей человеку достичь просветления и обрести бессмертие духа.

---

«Правда? А как тебе удается это слышать?»

«Он говорит мне».

Свами начинал верить мне.

«Если солнце не покажется, — сказал он, — я убью тебя, потому что я нарушаю свою клятву. У меня есть только одна главенствующая и безусловная клятва, и клятва эта — не верить в Бога».

Под влиянием страха смерти такой человек легко сдается и быстро приобретает сильную набожность. Он начал молиться со слезами на глазах, а я подумал: «Если снегопад не пройдет в течение пяти минут, сердце этого человека лишь еще больше ожесточится». Поэтому я тоже стал молиться.

По милости божьей ровно через пять минут снег перестал идти и засияло солнце. Он был изумлен, да и я, пожалуй, тоже.

«Мы будем жить?» — спросил он.

«Да, ибо это угодно Богу».

«Теперь я знаю, что на свете, действительно, есть нечто такое, чего я не понимал».

После этого случая он принял обет прожить в молчании весь остаток своей жизни. Он прожил еще двадцать один год, и никогда ни с кем не разговаривал. А если кто-то заводил разговор о Боге, слезы экстаза обычно появлялись на его глазах. После этого он написал еще ряд книг, в том числе комментарий на «Махимнастотру» — Гимны Господу.

Пройдя стадию интеллектуальной гимнастики, мы обнаруживаем, что существует нечто, находящееся за пределами интеллекта. Этот момент наступает, когда интеллект становится уже не способен вести нас, и лишь интуиция может показать нам путь. Интеллект проверяет, рассчитывает, решает, принимает и отвергает все то, что происходит в сфере ума, в то время как интуиция представляет собой непрерывный поток, спонтанно берущий начало из своего источника, скрытого глубоко внутри. Этот поток возникает лишь тогда, когда ум достигает состояния спокойствия, равновесия и самообладания. Эта чистая интуиция расширяет сознание человека так, что он приобретает ясное видение вещей. При этом происходит постижение жизни в ее единстве и изгнание невежества. После ряда переживаний прямое постижение превращается в путеводную нить и человек начинает самопроизвольно воспринимать интуицию.

Внезапно у меня в голове пронеслась мысль, и я вспомнил слова великого мудреца по имени Тульсидаса: «Не будучи богобоязненным, невозможно любить Бога, а без любви к Богу невозможна самореализация». Богобоязненность заставляет человека осознать божественное сознание, в то время как мирской страх — это просто страх, создающий опасность. Этот атеистический свами сделался богобоязненным, пережив богосознание. Интеллектуальная гимнастика — это не более чем упражнение, порождающее страхи, в то время как любовь к Богу освобождает человека от всех страхов.

Встреча со смертью

Эта история началась, когда мне было семь лет, а продолжилась, когда мне уже было двадцать восемь.

Когда мне исполнилось семь лет, кто-то из моих родственников пригласил нескольких образованных пандитов и астрологов из Бенареса, чтобы они предсказали мою судьбу[48]. Я как раз стоял за дверью и слышал, как они в один голос заявили, что меня ожидает смерть в возрасте двадцати восьми лет.

Это так сильно меня расстроило, что я разрыдался. Затем я подумал: «Мне предстоит такая короткая жизнь. Я умру, ничего не успев совершить. Как же я смогу выполнить миссию своей жизни?»

В этот момент передо мной появился мой учитель и спросил:

«Почему ты плачешь?»

«Мне предстоит скорая смерть».

«И кто же это тебе сказал?»

«Все эти люди», — и я указал на астрологов, находившихся в доме.

Он взял меня за руку и сказал:

«Пойдем».

Приведя меня в комнату, где сидели астрологи, он спросил, указывая на меня:

«Вы действительно хотите сказать, что этот мальчик умрет в возрасте 28 лет?»

«Да», — последовал единодушный ответ.

«Вы уверены?»

«Да, он скончается именно в этом возрасте, и никто не в силах этому помешать».

Тогда мой учитель повернулся ко мне и сказал:

«Да будет тебе известно, что все эти астрологи умрут раньше тебя. Ты же будешь жить долго, потому что я отдам тебе свои собственные годы[49]»

«Как это может быть?» — спросили астрологи.

«Ваше предсказание ошибочно. Есть нечто более высокое, чем астрология. — Затем, обратившись ко мне, мой учитель сказал, — Тебе не нужно бояться, но знай, что в этот роковой день тебе придется столкнуться со смертью лицом к лицу».

Шли годы, и я совершенно забыл об этом предсказании. Однажды, когда мне было двадцать восемь лет, я по просьбе своего гуру отправился на одну из горных вершин, расположенную на высоте 11 тысяч футов в шестидесяти милях от Ришикеша, где в течение девяти дней выполнял ритуал Дургапуджа[50]. На мне были деревянные сандалии, набедренная повязка и шаль. С собой я нес лишь банку воды и больше ничего. Я имел обыкновение беззаботно бродить по горам, воспевая гимны в честь Божественной Матери. Горы были моим родным домом. Я однажды взобрался на гору высотой в 20 тысяч футов и был уверен, что могу покорить любую вершину без специального снаряжения.

В тот день я шел совершенно один вдоль края крутого утеса, распевая песни и чувствуя себя в этом уединении Владыкой Мира. Мой путь лежал на вершину горы, где находился маленький храм. построенный в честь Божественной Матери. Вокруг росло много сосен. Внезапно я поскользнулся на сосновых иглах и покатился с горы. Я уже думал, что мне пришел конец, когда, скатившись примерно на 500 футов, я зацепился за небольшой куст. Его колючая ветка впилась мне в живот, и это удержало меня. Внизу подо мной была отвесная круча, а куст начал содрогаться под моим весом. Передо мной расстилались горы, а за ними вдали виднелся Ганг. Я закрыл глаза. Когда я вновь открыл их, то увидел кровь, сочившуюся из того места, где ветка вонзилась в мой живот, но чем была эта рана по сравнению с угрозой неминуемой гибели! Я не обращал внимания на боль, потому что мной всецело овладело предвкушение смерти.

Я повторил все мантры, которые знал. Я даже прочитал христианские и буддийские мантры. Мне довелось побывать во многих монастырях, и я изучил мантры всех верований, но ни одна из них не помогала. Я припомнил различных божественных существ. «О, Лучезарная Сущность, такая то и такая то, — молил я, — смилуйся, спаси меня!» Но помощь все не приходила. И лишь одно единственное средство я так и не использовал — свое собственное мужество! Когда я, наконец, прибег к нему, то внезапно вспомнил: «Я не могу умереть, ибо смерть не властна над моей душой. Смерть этого тела неизбежна, но не имеет большого значения. Я вечен. Чего же я боюсь? Я отождествил себя со своим телом, — какой же я глупец».

Я провисел на этом кусте минут двадцать, а потом вдруг вспомнил слова, сказанные мне моим учителем. Он говорил: «Не вводи это себе в привычку, но всякий раз, когда ты будешь действительно нуждаться во мне и вспомнишь обо мне, я окажусь тем или иным образом рядом с тобой». Я подумал: «Свое мужество я уже испытал, теперь попробую испытать своего учителя». (Такой образ мыслей бывает свойственен ученику. Он все время хочет испытать своего учителя. Предпочитая не замечать своих собственных слабостей, он выискивает недостатки в учителе.)

Из-за сильного кровотечения я начал чувствовать головокружение. Все покрылось туманом, и сознание стало покидать меня. Затем я услышал голоса женщин, находившихся на тропе как раз надо мной. Они пришли в горы набрать травы и некоторых кореньев для своих домашних животных. Одна из них, взглянув вниз, увидела меня и закричала: «Смотрите, мертвец!»

Я понял, что если они решат, что я мертв, то так и оставят меня здесь. Но как мне было связаться с ними? Я висел на кусте вниз головой. Они находились в нескольких сотнях футов от меня. Я не мог говорить и поэтому начал двигать ногами.

«Нет, это не мертвец, — донеслись до меня их голоса. — Смотрите, он шевелит ногами. Должно быть он еще жив». Это были храбрые женщины. Они спустились вниз, обмотали меня веревкой вокруг пояса и вытащили наверх. Конец сломанной ветки так и остался во мне. «Сейчас, наверняка, самое время проявить мужество», — подумал я, и, напрягши живот, выдернул из него остаток ветки. Женщины помогли мне встать на ноги и вывели меня на горную тропинку. Там они спросили, смогу ли я идти один, и я ответил им утвердительно, так как не осознавал всей серьезности своего положения, поскольку повреждения, причиненные веткой, в основном носили внутренний характер. Женщины же решили, что, раз я являюсь свами — значит сам могу позаботиться о себе. Они рассказали мне, как дойти до деревни, и пошли своей дорогой. Я попробовал идти, но через несколько минут начал терять сознание и упал. Я подумал о своем учителе и сказал ему:

«Моя жизнь кончена. Ты вырастил меня и во всем заботился обо мне. Но теперь я умираю, не достигнув реализации».

Внезапно передо мной возник мой учитель. Опасаясь того, что это всего лишь плод моего расстроенного воображения, я спросил: