Владимир Мавродин - Рождение новой России

• Название: Рождение новой России
• Автор: Владимир Мавродин
• Издательство: Издательство Ленинградского университета
• Жанр: История
• Год: 1988
• ISBN: 5-288-00114-6

Книга видного советского историка является переизданием трех его трудов «Петр Первый» (1948 г.), «Классовая борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII в. (1725–1773 гг.). Курс лекций» (1964 г.), «Под знаменем Крестьянской войны» (1974 г.). В ней прослеживается история Русского государства на протяжении трех четвертей XVIII в.; раскрывается значимость петровских реформ в деле преобразования всех сторон жизни государства; рассматривается вся совокупность проблем, связанных с анализом развития общественно-политической мысли; рассказывается о грозных событиях крестьянской войны под предводительством Емельяна Пугачева.

Для историков, а также всех интересующихся историей нашей страны.

---

29 сентября князь-кесарь Ромодановский в своем Преображенском приказе кончил розыск по делу 341 стрельца. На 30 сентября была назначена казнь.

Поутру стрельцов повезли из Преображенского в Москву на место казни. Везли их в телегах по двое, с зажженными свечами в руках. У Покровских ворот стрельцам прочли приговор с указанием их «вин», за которые государь «указал казнить их смертью».

Тут же, на коне, в зеленом кафтане присутствовал сам Петр, внимательно слушавший приговор и подававший знаки собравшейся толпе, требуя от нее внимания.

Затем стрельцов развезли по местам казни: к воротам Никитским, Коломенским, Калужским, Серпуховским, Тверским, Арбатским.

Вечером Лефорт устроил пир, на котором государь «оказывал себя вполне удовлетворенным и ко всем присутствующим весьма милостивым».

Казни следовали одна за другой. В октябре пошли на виселицу стрельцы Гундертмаркова полка, стрельцы полка Колзакова и др.

12 октября 59 стрельцов были повешены против окон сидевшей в своей монастырской келье Софьи. На следующий день здесь же повесили еще несколько стрельцов, спустя шесть дней — еще сорок семь.

Петр мстил сестре за май 1682 г., за «многие обиды» и «покаянные речи».

Всюду по Москве висели посиневшие и распухшие трупы повешенных, валялись отрубленные головы, изуродованные тела колесованных. Этот новый вид казни — колесование — Петр вывез из «заморских» стран.

Розыск кончился. Всего было казнено 799 стрельцов. Московские стрелецкие полки были уничтожены.

Уцелевших стрельцов рассеяли по дальним городам, записали в посадские люди, и им под страхом смертной казни запретили записываться в солдаты.

Софью и Марфу постригли в монахини, и за ними учредили неусыпный надзор. Петр сам составил наказ об их поведении в монастыре. Одновременно была пострижена в монахини и отправлена в Суздальский Покровский монастырь еще одна недоброжелательница Петра — его жена Евдокия Лопухина.

Все это время Петр находился в состоянии сильного душевного возбуждения и нервного расстройства. На одном из пиров у Лефорта, раздраженный чем-то, он выхватил шпагу и, не сознавая, что делает, начал колоть и рубить направо и налево. Его еле успокоил «Алексашка» Меншиков. На другом пиру сам «Алексашка» был избит до крови Петром за то, что танцевал, не сняв сабли. Избил царь и «дебошана французского» Лефорта.

В стрелецком розыске Петр проявил исключительную жестокость. Кровь и слезы лились ручьями. Но он знал, что «семя Ивана Михайловича» надо вырвать с корнем.

Напоминали о буйных московских стрельцах лишь неубранные тела казненных. У окон кельи монахини Сусанны (так нарекли в иночестве царевну Софью) осенний ветер раскачивал три трупа стрельцов со вложенными в руки челобитными. Политическая карьера царевны Софьи кончилась.

Так кончились восстания стрельцов, за спиной которых стояли общественные силы, тщетно цеплявшиеся за старомосковский уклад жизни, тщетно тянувшие Россию вспять.

Подготовка к войне со Швецией

«Завоевание Азовского моря было целью его первой войны с Турцией», — говорит о Петре К. Маркс и далее отмечает, что «ни Азовское, ни Черное, ни Каспийское моря не могли открыть Петру прямой выход в Европу», что первая турецкая война Петра, собственно, «продолжала в известном смысле традиционную борьбу русских с татарами» и была «ничем иным, как прелюдией к войне со Швецией»[5]. «Водное пространство — вот что нужно России», — говорил Петр. Но водным пространством, которое дало бы России прямой выход в Европу, была только Балтика.

Приступив к разрешению балтийского вопроса, Петр прекрасно учел благоприятную для России обстановку в Европе. Еще в Курляндии в 1697 г. Петр говорил, что стремится твердой ногой встать на берегу Балтики. Тогда же велись переговоры об оборонительном союзе против шведов с курфюрстом Бранденбургским. Направляясь в Москву из Вены, Петр в Раве Русской встретился с Августом II, польским королем, и заключил с ним 3 августа 1698 г. словесный договор о войне со Швецией.

В этих переговорах большую роль играл Иоганн Паткуль, представитель немецкого прибалтийского дворянства, недовольного шведским правительством. Он советовал Августу договориться с Петром, но сделать это так, чтобы «этот могущественный союзник не выхватил у нас из-под носа жаркое, которое мы воткнем на вертел». Паткуль хотел, чтобы Петр шел не дальше Нарвы, так как «если он захватит Нарву, то ему легко будет овладеть Эстляндией и Лифляндией».

В октябре 1699 г. Москву посетило польское посольство генерала Карловича, в составе которого был и Паткуль. На этот раз речь шла уже о наступательном союзе Польши, Дании и России против Швеции. Войну, по договоренности, начинали Дания и Август II, а затем, после мира с турками, который рассчитывал заключить Петр, должна была вступить в нее и Россия. Договор с Данией Петр заключил еще в июле 1699 г. Дипломатическая подготовка войны со Швецией была закончена. Шла подготовка русского войска к войне.

Окончив «стрелецкий розыск», Петр отправился в Воронеж. К этому времени «кумпанства» построили довольно большой флот. Осенью 1698 г. Петр сам заложил 58-пушечный корабль «Предестинация». Этот корабль был построен русскими мастерами, обучавшимися за границей.

Весной 1699 г. русский флот, который должен был обеспечить выгодные для России условия мира с Турцией, прибыл в Азов, а затем в Таганрог. 18 августа эскадра стала на якорь у Керчи. На борту одного из кораблей находился Петр, одетый в костюм голландского плотника.

Впечатление, которое произвело на весь мир появление русских кораблей у Керчи, было огромным. Турки со страхом узнали о существовании русского флота.

Воскресли надежды христианских подданных султана на близкое освобождение от ненавистного турецкого ига. Впервые услышали о мореходной доблести «московитов» и европейцы.

2 сентября 1699 г. в трех милях от Константинополя, отсалютовав по всем правилам, пристал к турецкому берегу корабль, на котором развевался невиданный дотоле флаг — красно-сине-белый. Это был русский сорокашестипушечный фрегат «Крепость», доставивший в Константинополь русского посла, дьяка Емельяна Украинцева. Ему было поручено заключение мирного договора с султаном. «Урусы» вышли в море, перестав быть сухопутным народом.

Пока тянулись переговоры на юге, Петр, готовясь к войне на севере, набирал и обучал новые войска. «Охочие люди» (добровольцы) и «датошные» (рекруты) из холопов, крестьян и вольных людей стали рядовыми новых солдатских и драгунских полков. Их вооружили кремневыми ружьями со штыками, одели в темно-зеленые кафтаны и треугольные шляпы и обучали с утра до вечера.

Но кто обучал их? Русских офицеров было мало, и солдат обучали главным образом иноземные офицеры, служившие за деньги, ненавидевшие и презиравшие все русское, даже не знавшие русского языка. Они мало чему научили солдат, а своим высокомерием и жестокостью вызывали ненависть к себе.

Правда, среди иноземных офицеров были такие люди, как Гордон, Лефорт, Чамберс, для которых Россия стала второй родиной и которым Петр мог доверять, но таких «иноземцев» в армии было мало.

Наскоро набрали и в трехмесячный срок «обучили» 32 тыс. солдат, составивших 25 пехотных и 2 драгунских полка. Конечно, они не могли быть вполне исправными воинами. Иноземец Гуммерт писал о русских солдатах, что они «сами по себе так хороши, что во всем свете нельзя найти лучше, но нет главного — прямого порядка и учения».

Если слабо были подготовлены к войне петровские полки «иноземного строя» — солдатские и драгунские, то дворянское ополчение было еще меньше приспособлено к войне с сильной Швецией. Об ополченцах из дворян, которым служить стало «не мочно за скудностью», современник Петра, известный самоучка экономист и писатель Иван Посошков, писал: «Клячи у них худые, сабли тупые, сами нужны и безодежны, ружьем владеть никаким неумелые».

Они воевали «стародедовским обычаем» и мечтали о том, как бы «послужить государю», не вынимая сабли из ножен. Русская артиллерия устарела: многие пушки, отлитые еще во времена Ивана Грозного, были тяжелы и неповоротливы, порох был плохой, искусных артиллеристов было мало. Исключение составляли лишь Преображенский да Семеновский полки.

С таким войском, почти без промышленности, необходимой для ведения войны, с устаревшим государственным аппаратом Петр вступал в борьбу против одной из сильнейших стран Европы — против Швеции.

8 августа 1700 г. Петр получил, наконец, от Украинцева сообщение о заключении мира с Турцией на тридцать лет. На другой же день, 9 августа 1700 г., русское войско двинулось к Нарве. Началась Северная война.

Конечно, не «многие противности и неправды», которые были учинены царю в Риге, и не союз с Данией, обязывавший царя, как заявили русские послы шведам, воевать с противником короля датского — шведским королем, были действительными причинами Северной войны.