Томас Эсбридж - Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю

• Название: Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю
• Автор: Томас Эсбридж
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-227-04474-7

Британский историк Томас Эсбридж в своей книге ведет рассказ о Крестовых походах — войнах за господство над Святой землей, регионом, священным как для христиан, так и для приверженцев мусульманской веры, — которые велись на протяжении двух столетий. В них участвовали такие выдающиеся личности, как Ричард Львиное Сердце, Людовик IX, Филипп-Август, Занги, Бейбарс и многие другие. Рассматривая историю кровавой борьбы с точки зрения и христиан, и мусульман, автор тем самым избегает в повествовании предвзятости. Большое внимание он уделяет и урокам этих походов, предостерегая об опасности исторического параллелизма.

---

Учитывая малочисленность дошедших до нас свидетельств, проливающих свет на социальную, культурную и экономическую жизнь Утремера, неудивительно, что созданный нами образ франкских государств больше отражает надежды и предрассудки нашего собственного мира, чем менталитет и нравы жителей Средневековья. Для тех, кто верит в неизбежность «столкновения цивилизаций» и глобальный конфликт между исламом и Западом, Крестовые походы и порожденные ими общества могут служить мрачным доказательством внутренней предрасположенности человека к дикости, нетерпимости и тираническому подавлению «других». В качестве альтернативы свидетельства транскультурного слияния и мирного сосуществования в Утремере могут использоваться, чтобы подкрепить идею convivencia (буквально «жизнь вместе»), предполагающую, что люди разных этнических и религиозных групп могут жить вместе в относительной гармонии.[109]

Несмотря на все эти явные сложности, мир Утремера требует близкого и тщательного исследования, потому что он имеет очевидное влияние на фундаментальные проблемы истории крестоносного движения, ставя два насущных вопроса: были ли франкское завоевание и колонизация Ближнего Востока необычными, потому что велись в контексте священной войны, или, в сущности, совершенно обыкновенными? И изменило ли создание латинских государств на Востоке историю Западной Европы — ускорив межкультурные контакты и взаимопроникновение знаний, став благодатной почвой для более близкого знакомства и понимания между латинскими христианами и мусульманами?

Жизнь в Утремере

Характер жизни в государствах крестоносцев обусловливали некоторые элементарные факты. Основание Утремера не принесло с собой повсеместного вытеснения коренного населения Леванта. Вместо этого франкские поселенцы управляли городами и государствами, население которых отражало историческую разнородность региона. Здесь жили мусульмане, евреи и восточные христиане. Причем христиане Востока тоже отличались необычайной разнородностью. Среди них были армяне, греки, несториане, копты, якобиты, а также «сирийские» христиане, принадлежавшие к греческой православной церкви, но говорившие по-арабски. Распределение разных народов по регионам варьировалось в больших пределах: в графстве Эдесса преобладали армяне, в княжестве Антиохия — греки, а больше всего мусульман было в Иерусалиме.

Латиняне правили этими людьми, как элита, находящаяся в численном меньшинстве. Лингвистические различия оставались определяющим и разделяющим фактором. Латиняне говорили на старофранцузском языке (с использованием латыни в официальных документах), и, если некоторые поселенцы учили арабский и другие восточные языки, большинство крестоносцев все же этого не делали. Многие франки жили в городских и/или береговых общинах, то есть в относительной изоляции от коренного сельского населения. В сельскохозяйственных поселениях внутри страны западные господа, как правило, жили в отдельных больших домах, по большей части не общаясь с подданными, однако практическая необходимость разделять скудные ресурсы — например, воду — иногда делала контакты более частыми. В общем, небольшие аграрные поселения обычно имели тенденцию к отчетливой идентичности вероисповедания, так что одна деревня могла быть мусульманской, другая греческой (то же самое характерно и для современного Ближнего Востока). Но в больших городах наблюдалось смешение культур.

Так что франки, очевидно, правили самыми разными «восточными» людьми, а в некоторых случаях и жили среди них. Интересен вопрос: латиняне стояли в стороне или интегрировались в эту исключительно многообразную окружающую среду? Если верить капеллану короля Бодуэна I Фульхерию Шартрскому, писавшему свои труды в 1120-х годах, аккультурация франков шла довольно быстро.

«Взвесь, молю тебя, и подумай, как в наше время Господь преображает Запад в Восток. Ведь все мы, бывшие жителями Запада, теперь стали обитателями Востока. Тот, кто был римлянином или франком, на этой земле стал галилеянином или палестинцем. Тот, кто жил в Реймсе или Шартре, теперь живет в Тире или Антиохии. Мы все уже позабыли места, где родились».

Общеизвестно, что Фульхерий писал эквивалент призывного манифеста, стараясь заманить новых латинян на Восток. Но даже принимая во внимание эту поправку, его слова свидетельствуют об открытости для идеи ассимиляции. Далее Фульхерий описал еще один способ межкультурных контактов — смешанные браки. Союзы между франками и восточными христианами — греками и армянами — были, в общем, обычным делом и иногда служили для укрепления политических союзов. Королева Мелисенда Иерусалимская сама была плодом такого брака. Франкские мужчины также могли жениться на мусульманках, принявших христианство. Но браки между латинянами и мусульманами все же были редкими. На совете в Наблусе в 1120 году, вскоре после кризиса, вызванного Кровавым полем, франкская иерархия создала ряд законов, недвусмысленно запрещавших близкие отношения между представителями разных вер. Наказания за секс между христианами и мусульманами были суровыми: мужчину кастрировали, женщине отрезали нос. Это были первые примеры такого запрета в латинском мире. Аналогичный пакет законов запрещал мусульманам носить одежды «во франкских традициях». Суть этих законов представляется спорной прежде всего потому, что любой закон можно трактовать в позитивном и негативном свете. Отражают ли законы, принятые в Наблусе, мир интенсивной сегрегации, где подобные акты невообразимы, или эти законы разработаны для ограничения того, что стало обычной практикой? Нет никаких свидетельств того, что подобные эдикты приводились в действие, судя по всему, они не были перенесены и в законодательные кодексы Утремера XIII века.

Когда впервые были захвачены такие города, как Антиохия и Иерусалим, и было принято решение осесть на Ближнем Востоке, латинянам пришлось создавать средства для управления своими новыми владениями, установив административные рамки. По большей части их подход заключался в импортировании основных практик с Запада, одновременно принимая и адаптируя некоторые левантийские модели. Этот процесс, вероятно, стимулировался практической необходимостью быстро построить функциональную систему, а вовсе не сильным желанием охватить новые формы управления. Региональные соображения также повлияли на решения. В княжестве Антиохия, имеющем историю греческого правления, главным официальным лицом города был dux (герцог), этот институт скопирован с византийского образца. В Иерусалимском королевстве аналогичную роль выполнял виконт.

Восточные христиане, конечно, играли некоторую роль в местном и даже региональном правительстве, мусульмане тоже. В большинстве мусульманских деревень существовал ra’is (раис) — выполнявший функции вождя, — так же как и при турках и Фатимидах. Известно, что в 1181 году мусульманское население Тира тоже имело своего раиса, которого звали Сади. До нас дошел документ и о том, что в 1188 году в занятом латинянами сирийском порту Джабал был мусульманский судья qadi. Но в целом степень их участия установить невозможно.[110]

Вероятно, самый интересный источник наших знаний о характере жизни в Утремере — «Книга назидания» Усамы ибн Мункыза — собрание рассказов и анекдотов, составленное сирийским арабским аристократом, с интересом следившим за развитием войны за Святую землю в XII веке. Текст Усамы снабжен комментариями и подробностями об общении с франками и жизни в государствах крестоносцев. Его особенно интересовало все странное и необычное, поэтому к его материалам следует относиться с осторожностью, тем не менее его труд — бесценный источник информации. О приобретших восточный характер латинянах он писал: «Есть франки, которые вполне акклиматизировались и часто бывают в компании мусульман. Эти франки лучше, чем те, что недавно прибыли из дома, но они все же являются нетипичным исключением». Всю свою жизнь Усама встречался с франками, которые стали есть левантийскую пищу, и с другими, часто посещавшими hammam (бани), которые были открыты и для мусульман, и для христиан.

Одно из самых удивительных откровений Усамы — это его нормальное почти ежедневное общение с франками. Конечно, некоторые столкновения происходили на поле боя, но многие встречи носили вполне дружелюбный характер. Конечно, все это могло быть следствием высокого общественного положения Усамы, но в общем ясно, что латиняне установили с мусульманами дружеские отношения. В одном случае Усама описал, как «уважаемый рыцарь (в армии короля Фулька) полюбил мою компанию, стал моим постоянным спутником и называл меня „брат мой“. Между нами существуют узы дружбы и общительности». Тем не менее у автора чувствуется подтекст его интеллектуального превосходства. В случае с его другом-рыцарем это выходит на первый план, когда Усама пишет, что франк предложил взять его четырнадцатилетнего сына с собой в Европу, чтобы мальчик мог получить должное образование и поумнеть. На это Усама подумал, что это у франка нет ума, если он мог сделать столь нелепое предложение.