Владимир Гаков - Ультиматум. Ядерная война и безъядерный мир в фантазиях и реальности

• Название: Ультиматум. Ядерная война и безъядерный мир в фантазиях и реальности
• Автор: Владимир Гаков
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Филология
• Год: 1989
• ISBN: 5 - 250 - 00332 - X

Что делать, чтобы каждый человек на Земле задумался о вероятности ядерной катастрофы, проникся и личной ответственностью за сохранение жизни на планете? Фантасты предвидели ядерную опасность и своими средствами боролись с угрозой уничтожения человечества еще тогда, когда о ней не задумывались ученые и политики, В книге сквозь призму «антиатомной» темы в научной фантастике рассматриваются проблемы войны и мира, возможности безъядерного мира и выживания человечества. Автором собраны своеобразные досье, отражающие мнения по этим вопросам известных писателей, режиссеров, ученых, журналистов, политиков, общественных деятелей, причем как сторонников мира, так и апологетов войны.

Книга адресована широкому кругу читателей.

---

"Конкретизацию" генеральной идеи предлагали следующую. Всем сообща вывести на орбиту искусственный спутник, содержащий большой "кобальтовый" заряд (такая бомба убивает в основном посредством смертоносного излучения). Это "оружие Судного дня" угрожает всем: и правым, и виноватым, и оно сработает, лишь только чья-то рука коснется роковой кнопки, ибо запрограммировано будет на любой старт любой ракеты.

Автор сей мудрой затеи — личность преинтересная. Правда, прославился создатель проекта MAD совсем в иной области, как ни странно менее всего связанной с деловитой разработкой различных вариантов конца человеческой цивилизации. Проект MAD — детище покойного "мессии" западной футурологии, директора и создателя Гудзоновского института Германа Кана.

Досье по теме "Ультиматум":

ГЕРМАН КАН

1922–1984

Видный американский математик, специалист в прикладной математике и моделировании. Окончил Калифорнийский университет и Калифорнийский технологический институт. Профессор Принстонского университета. С 1961 г. и до конца жизни возглавлял Гудзоновский институт. Работал в исследовательских отделах компаний "Дуглас" (1945–1946), "Нортроп"(1947), исследователем-аналитиком в "РЭНД корпорейшн" (1947–1959); был консультантом в фирме "Боинг", при Управлении мобилизации министерства обороны, в корпорации "Систем девелопмент", в Национальном исследовательском комитете по планированию, в Стэнфордском университете. Был членом Бюро научных советников ВВС США. Автор книг "О термоядерной войне" (I960), "Мысли о немыслимом" (1962), "К эскалации" (1965, с Э. Винером), "Год 2000" (1967).

Красноречивый послужной список, в старину непременно добавили бы: и прочая, и прочая…

Одно перечисление фирм и организаций, где служил и консультировал профессор, говорит о его отношении к проблемам войны и мира больше, чем любые заявления и выступления в печати. Чему в большей мере служил долгую жизнь Герман Кан — науке или непосредственно военно-промышленному комплексу? И служил не подневольно, не в силу гражданского инфантилизма или каких-то фатальных жизненных обстоятельств — трудился, как говорится, по зрелому размышлению (оставим в покое "зов сердца").

О Германе Кане у нас много писали (в основном в связи с анализом западных футурологических прогнозов), но я хотел бы напомнить всего два отзыва на его книгу "О термоядерной войне".

Рецензент журнала "Сайнтифик америкэн" не смог удержаться от эпитетов, вообще-то не принятых в научной прессе: "дьявольская святотатственная книга". (Кан ответил редактору энергичным сердитым письмом, где возмущенно заявил, что не считает журнал ни научным, ни американским…) А известный социолог Джон Ньюмен охарактеризовал научный труд Кана следующим образом: "Книга пропитана такой кровожадной иррациональностью, какой я никогда не встречал за все время, что читаю книги"[79].

По безнравственности проект MAD конечно же не уступает проекту из воннегутовских "Сирен Титана". Сейчас нам это тем более понятно, что (признаемся, чего греха таить) во время оно и мы фактически следовали концепции, весьма близкой к "Проекту Безумие", хотя и не по своей инициативе оказались втянуты в гонку вооружений. Ведь не секрет, что на взаимном устрашении — и не на чем ином — держался мир в Европе все сорок послевоенных лет. До тех пор, пока не стало ясно, что дальше это балансирование на грани пропасти попросту невозможно…

Все-таки удивительные "докторы хоникеры" встречаются на обочине дороги, по которой идет марш мира.

В 1982 году некто Джером Слейтер опубликовал в журнале "Диссент" статью, в которой вновь вернулся к вопросу о том, зачем нужно столько оружия массового уничтожения, чтобы быть в состоянии двадцать раз убить одного русского? Для Слейтера сомнения отсутствуют: "Риторический этот вопрос звучит довольно удачно, но в нем упущен важный момент. Наша цель, безусловно, не в том, чтобы по двадцать раз убивать каждого русского. Наша задача — быть в состоянии убить каждого русского один раз и реально гарантировать эту возможность"[80].

Курсив в данном случае не мой — автора статьи…

Видимо, в таких же головах-арифмометрах родился и другой абсурдный неологизм — overkill. В переводе с английского — буквально "сверхубийство". В смысле: "дважды убийство", "трижды"… "стократное убийство" — всего человечества!

И те же арифмометры трещат, пытаясь доказать абсурдность "мифа о ядерном Апокалипсисе".

В последней своей книге "Следование простоте" (1980) Эдвард Теллер объяснил нам нелепость и вредность легенды о том, будто бы ядерная война "всех уничтожит". Вот, приводит он пример, вторгся Чингисхан в Персию и устроил в 1219 году образцовую резню: убивали всех, до кого руки могли дотянуться. "Однако примеров великого разрушения цивилизации мы не видим. Примерно 10 % населения Персии выжило"[81].

Видный американский ученый-медик, один из основателей движения "Врачи мира за предотвращения ядерной войны", Герберт Абрамс внешне старается соблюсти спокойствие, отвечая коллеге: "Для Теллера смерть 90 % персов — это выживание. Вероятно, он то же самое сказал бы о 90 % погибших в Северном полушарии, разразись там ядерная война. Может быть, кто-то выживет. Человеческий вид, в противоположность динозаврам, вероятно, еще будет населять планету на протяжении нескольких ближайших тысячелетий. Следуя лексике Теллера, "выжить" означает остаться живым, сохранить природный метаболизм. Однако выживание биологического вида совсем не означает выживания — политического, социального, экономического, психологического — человечества"[82].

С динозаврами сравнение, впрочем, хромает. Динозавры, как выясняется, тоже оказались живучи, по крайней мере голос их, особая "завро-логика" преследует нас в последнее время все чаще и чаще.

Это логика, очевидно, встревожила и видного венгерского прозаика Лайоша Мештерхази. И он — неожиданно для многих — обратился к научной фантастике, опубликовав незадолго до кончины фантастическую повесть "Великолепная рыбалка".

Досье по теме "Ультиматум":

ЛАЙОШ МЕШТЕРХАЗИ

1916–1979

Выдающийся венгерский писатель. Окончил Будапештский университет, защитил докторскую диссертацию (филология). Во время хортистской диктатуры вступил в коммунистическую партию. Был на партийной, литературной работе. Автор романа "Загадка Прометея" (1976) и др. В последние годы жизни неоднократно обращался к научной фантастике — сборник "Семпитернин" (1975) и другие произведения.

Жизнь его была столь богата событиями и переменами, что просто невозможно себе представить, как бы он смог пройти мимо научной фантастики. "Я видел и пережил все, что видели и пережили многие мои сверстники в Европе. Конечно, в разной степени, но лучше не сравнивать: все мы насмотрелись ужасов куда больше, чем может себе представить нормальный человек, на нашу долю выпало столько страданий, что ни одна душа не способна перенести их без необратимых изменений… Появилось новое средство уничтожения, и память о бомбежках, о захвате заложников, о газовых камерах очень быстро отодвинулась в сознании куда-то на задний план; представления о мировом катаклизме стали качественно иными. Целое поколение выросло в тени грибовидного облака"[83].

Описывая в повести "Великолепная рыбалка", переведенной на русский язык, некое "новое" — в данном случае химическое — оружие, Лайош Мештерхази мудро предостерег нас от чересчур утопических надежд на безъядерное будущее. Безъядерное — вовсе не значит беспроблемное.

Сначала нужно что-то понять в феномене Коэна и Теллера и что-то предпринять против этой бациллы; пока она не имеет противоядия, тревогу не развеет даже Пакт о ядерном разоружении. Эти что-нибудь да придумают своим работодателям. "Гуманно" убивающего все живое, оружия, буквально уничтожающего живые организмы без следа (подходящая армия застает нетронутыми пашни, города и заводы противника), пока не создано. Но особая порода людей — можно ли называть их людьми? — к сожалению, уже благополучно выведена.

В небольшом по объему произведении четко разграничены два плана. Внешний — расписанный до нюансов, подчеркнуто реалистичный, с эффектными, "вкусными" деталями, заражающий особым азартом рыбалки даже тех читателей, кто был чужд этому таинству. И второй план за кадром, выявляемый лишь пунктиром реплик, полуфраз, разбросанных по повести намеков. Скучноватые будни спецкомандировки, запечатленные в дневнике одного из исследователей: разбивка лагеря-полигона, отработка новой серии экспериментов, анализ результатов. Лишь одно скрашивает рутину (ибо скучны даже общеобразовательные лекции для командированных: о природе войны, об "атомном пате", о новом "сверхоружии", которое и испытывается на полигоне): та самая заветная рыбалка!