Ричард Райт - Черный

• Название: Черный
• Автор: Ричард Райт
• Жанр: Проза

---

Моя двоюродная сестра что-то говорила, всхлипывая. От ярости у меня перехватило горло. Я хотел броситься к ним в комнату, потребовать объяснения, но удержался. Когда же это все началось? Я стал припоминать, и мне сделалось не по себе: за все то время, что дядя Том с семьей живут у нас, никто из его детей ни разу не остался со мною один на один. Стоп, сказал я себе, подожди, не возводи на человека напраслину. Но сколько я ни ворошил свою память, я не мог вспомнить ни единого случая, чтобы мы играли вместе, шалили или возились, а ведь мы - дети и живем в одном доме. Я вдруг перенесся в то утро, когда я одержал над дядей Томом верх, пригрозив лезвиями. Ну конечно, он вообразил, что я закоренелый бандит, а я-то никогда себя бандитом не считал, я только теперь понял, за кого меня принимают окружающие, и ужаснулся. Это был миг озарения, я увидел, как же на самом деле ко мне относятся мои родные, и это многое изменило в моей жизни. Я твердо решил уйти из дома. Но сначала кончу девятый класс. Часто я по целым дням не перекидывался и словом ни с кем из домашних, кроме матери. Человек не может так жить, я это остро сознавал. И я готовился к побегу, но ждал события, происшествия, слова, которое бы меня подтолкнуло.

Я снова стал работать у миссис Биббс, купил учебники, но ходил чуть ли не в лохмотьях. К счастью, девятый класс - последний класс в школе оказался легким, и учитель часто поручал мне заниматься с ребятами вместо себя, это было почетно, поддерживало мой дух и давало хоть слабую, но все-таки надежду. Мне даже намекали, что, если я буду успевать так же хорошо, как сейчас, меня рекомендуют учителем в одну из городских школ.

Зимой вернулся из Чикаго мой брат; я обрадовался ему, хоть мы и отвыкли друг от друга. Но вскоре я заметил, что домашние любят брата куда больше, чем меня, со мной они никогда не были так ласковы. А брат - брат по их примеру начал проявлять ко мне открытую неприязнь, и это было очень тяжело. Одиночество прочно вросло в меня. Я чувствовал вокруг себя глухую стену, и во мне закипало раздражение. От школьных товарищей я все больше отдалялся, потому что они теперь без конца обсуждали, кто куда пойдет учиться после школы. Зимние дни тянулись, как две капли воды похожие один на другой: утром, до свету, я бежал на работу, колол дрова, таскал уголь, мел полы, потом школа, потом тоска.

Учебный год кончался. Меня назначили произносить прощальную речь на выпускной церемонии и велели ее написать. Как-то утром директор вызвал меня к себе в кабинет.

- Так, Ричард Райт, вот и твоя речь, - сказал он с грубоватым добродушием и пододвинул ко мне аккуратно сложенную пачку исписанных листков.

- Какая речь? - спросил я, беря в руки пачку.

- Которую ты будешь читать на выпускном вечере.

- Как, господин директор, я ведь уже ее написал, - удивился я.

Он снисходительно усмехнулся.

- Ты же понимаешь, Ричард, в этот вечер тебя будут слушать не только цветные, но и белые. Разве сам ты найдешь, что им сказать? Ты еще не знаешь жизни...

Я вспыхнул.

- Я невежествен, господин директор, мне это прекрасно известно, сказал я. - Но ведь люди придут слушать учеников, и я не буду читать речь, которую написали вы.

Он откинулся на спинку стула и удивленно посмотрел на меня.

- Н-да, таких, как ты, у нас в школе еще не было, - сказал он. - Ты всегда все делаешь по-своему. Как тебе это удается, право, не знаю. Но на сей раз послушай меня, возьми эту речь и прочти ее. Я ведь добра тебе желаю. Нельзя же в такой торжественный день выйти перед белыми и молоть чепуху. - Он помолчал и добавил со значением: - Будет главный инспектор школ, тебе дается возможность произвести на него благоприятное впечатление. Ты еще на свет не родился, а я уже был директором. Сколько учеников мы выпустили, и никто не погнушался прочесть речь, которую я для них сочинил.

На карту были поставлены мои принципы, надо немедленно решаться. Я хотел получить аттестат об окончании школы, но не хотел читать на торжественной церемонии чужую речь.

- Господин директор, я буду читать свою речь, - сказал я.

Он рассердился.

- Ты просто молокосос и глупец, - сказал он, вертя в руках карандаш и в упор глядя на меня. - А если мы не дадим тебе аттестата?

- Но я же сдал экзамены, - сказал я.

- Послушайте, молодой человек, это я решаю, кто получит аттестат, а кто нет! - взорвался он.

От изумления я даже вздрогнул. Я проучился в этой школе два года и, оказывается, представления не имел о том, что за человек наш директор, я просто никогда о нем не думал.

- Ну что же, не получу аттестата - и не надо, - отрезал я и пошел к двери.

- Подожди, - позвал он. - Иди-ка сюда. - Я повернулся и встал перед ним. На его лице играла легкая высокомерная усмешка. - Как удачно, что я поговорил с тобой, - сказал он. - Я ведь всерьез думал рекомендовать тебя на место учителя. А теперь вижу - ты нам не подходишь.

Он искушал меня, дразнил приманкой, которой затягивали в ловушку молодых негров, заставляя поддерживать порядки Юга.

- Господин директор, пусть мне никогда больше не выпадет возможности учиться, - сказал я. - Но я хочу поступать честно.

- Как это понять?

- Денег у меня нет, мне все равно придется работать. И поэтому проку от вашего аттестата мне будет в жизни не много. Я не жалуюсь, я знаю, это не ваша вина. Но на то, что вы мне предлагаете, я не согласен.

- Ты с кем-нибудь советовался? - спросил он меня.

- Нет, а что?

- Это правда?

- Господин директор, я вообще о таком впервые слышу, - ответил я в изумлении.

- И ты не говорил ни с кем из белых?

- Ну что вы, сэр!

- Я просто так спрашиваю, - сказал он.

Изумление мое перешло все границы - директор боится за свое место!

Я улыбнулся.

- Господин директор, вы не так меня поняли.

- Ты просто вздорный глупец, - сказал он, вновь обретя уверенность. Витаешь где-то в облаках, спустись на землю. Погляди, в каком мире ты живешь. Ты парень неглупый, чего ты добиваешься, я знаю. Ты не замечал, а я давно к тебе присматриваюсь. Я знаю твою семью. Послушайся моего совета, не лезь на рожон, - он улыбнулся и подмигнул мне, - и я помогу тебе получить образование. Поступишь в университет...

- Да, я хочу учиться, господин директор, - ответил я, - но есть вещи, на которые я никогда не пойду.

- Прощай, - сказал он.

Я пошел домой; на душе кошки скребли, но я ни о чем не жалел. Я говорил с человеком, который продался белым, а теперь хотел купить меня. Было такое ощущение, будто я вывалялся в грязи. Вечером ко мне пришел Григгс парень, с которым мы несколько лет учились в одном классе.

- Слушай, Дик, ты сам перед собой закрываешь в Джексоне все двери, сказал он. - Ступай к директору, извинись, возьми его речь и прочти. Я же вот буду читать речь, которую он написал. Почему ты не можешь? Подумаешь, великое дело. Убудет тебя, что ли?

- Не могу, - сказал я.

- Да почему?

- Я знаю очень мало, но за это малое я буду держаться, - сказал я.

- Ну и не видать тебе учительского места как своих ушей, - сказал он.

- С чего ты взял, что я хочу быть учителем?

- Черт, ну и упрямый ты.

- Упрямство тут ни при чем. Просто это все не по мне.

Он ушел. Дня через два за меня взялся дядя Том. Я знал, что директор приглашал его к себе и беседовал.

- Говорят, директор просит тебя прочесть речь, а ты отказываешься, начал он.

- Да, сэр, совершенно верно, - подтвердил я.

- Ты не дашь мне посмотреть речь, которую ты написал? - попросил он.

- Пожалуйста, - сказал я и протянул ему свой текст.

- А речь директора покажешь?

Я дал ему и речь директора. Он ушел к себе в комнату и стал читать. Я молча сидел и ждал. Наконец он появился.

- Речь директора лучше, - сказал он.

- Не сомневаюсь, - ответил я. - Но зачем было просить меня писать речь, если ее не разрешают прочесть?

- Давай я подправлю твою речь, хочешь? - предложил он.

- Нет, сэр.

- Слушай, Ричард, ведь от этого зависит твое будущее...

- Не будем говорить об этом, дядя Том, мне не хочется, - сказал я.

Он вытаращил на меня глаза, потом махнул рукой и ушел. Конечно, речь директора написана легко и гладко, но она ни о чем; моя - путаная, корявая, зато я сказал в ней то, что было у меня на душе. Что же делать? Может быть, не ходить на выпускной вечер? Я с каждым днем все сильнее ненавидел тех, кто меня окружал, и думал только об одном: как только кончу школу, поступлю на работу, скоплю денег и уеду.

Григгс, тот самый парень, который согласился читать речь, сочиненную директором, каждый день заходил за мной, мы отправлялись в лес и там репетировали свое выступление, обращаясь к деревьям и ручьям, пугая птиц и пасущихся коров. Я так хорошо выучил свою речь, что мог бы без запинки произнести ее и во сне.

Слух о моей ссоре с директором дошел до ребят, и весь класс сурово осудил меня.

- Ричард, ты просто рехнулся! Человеку такое счастье подвалило, а он отказывается. Знали бы, какой ты балда, так ни за что бы не назначили тебя произносить речь, - говорили они.