Н. Попов - Конструктор боевых машин

• Название: Конструктор боевых машин
• Автор: Н. Попов
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1988
• ISBN: 5-289-00102-6

В книге рассказывается о жизни и деятельности выдающегося советского конструктора танков Героя Социалистического Труда Ж. Я. Котина. В течение длительного времени он возглавлял конструкторский коллектив Кировского завода в Ленинграде. Под его руководством были разработаны и построены танки KB, ИС-1 и другие отечественные боевые машины, прославившиеся в битвах Великой Отечественной войны.

---

Становлению Кировского завода на Урале способствовало развертывание всех внутренних сил гигантского коллектива, насчитывавшего в своих рядах десятки тысяч людей. В это время комсомольская инициатива, как писал Ж. Я. Котин в одном из своих выступлений на страницах журнала «Техника — молодежи», била ключом. Под руководством комсорга ЦК ВЛКСМ на заводе Я. Е. Непомнящего несколько тысяч комсомольцев, работая по лицевым счетам, значительно подняли производительность труда. Комсомольская организация держала в своем поле зрения все участки работ. Тысячи молодых людей оставались в цехах после окончания рабочего дня, помогали строителям, монтажникам, налаживали работу конвейера, всю свою кипучую энергию отдавали производству боевых машин.

Благодаря неослабному вниманию со стороны Челябинского обкома ВКП(б) и Наркомата танковой промышленности, небывалому энтузиазму всех работников Танкограда выпуск основной модели танка КВ-1 постепенно нарастал. Главный инженер С. Н. Махонин добился того, чтобы выпуск 50-тонных громадин шел по тракторной технологии со сборкой на конвейере. Нужно заметить, что это был первый опыт в мировой практике. Ни в одной стране мира производство тяжелых танков не ставилось не то что на конвейер, а даже на поточные линии. Первым всегда идти тяжелее. Порой не выдерживали высокого темпа и танкоградцы: подводили смежники. Из-за несвоевременной поставки узлов и механизмов с других заводов подача деталей на сборку задерживалась, ритмичность работы нарушалась, и танкоградцам пришлось вернуться к неподвижной стендовой сборке тяжелых танков КВ-1. Однако опыт работы на конвейере не пропал даром, позднее его использовали при организации выпуска других машин.

Производство тяжелых танков в Челябинске в необходимом для фронта количестве оказалось делом очень не простым. Технологи, особенно бывшие танкостроители, предлагали отказаться от особо трудоемких операций, «выпрямлять» технологические маршруты на поточных линиях, переводить детали на штамповку. Так, например, для ходовой части одного танка нужно двенадцать балансиров. В Ленинграде их ковали, а потом обрабатывали на металлорежущих станках. Здесь, в Челябинске, решили перевести изготовление детали на горячую штамповку, после которой на балансире оставалось лишь просверлить отверстия.

Не меньший интерес представляет решение вопроса с подшипниками. Осенью 1941 г. московский завод в связи с эвакуацией прекратил их поставку. В этой обстановке находчивый инженер Н. Л. Духов предложил ставить стальной сепаратор на роликах, нарезанных из заготовок торсионных валов. Идея замены шариковых подшипников оказалась вполне жизнеспособной.

Роликовые подшипники, названные «духовскими», тут же были приняты к производству. Учитывая большой экономический эффект, полученный в результате их внедрения, директор завода распорядился выдать автору полагающуюся премию, всю ее Духов тут же передал в фонд обороны страны.

Инициативно и творчески решались в Танкограде и другие сложные технические вопросы. В напряженные дни обороны Москвы, когда на учете была каждая выпускаемая машина, выяснилось, что запас дизелей на исходе, а изготовление новых двигателей в связи с эвакуацией дизельного производства еще не началось. О том, чтобы приостановить выпуск тяжелых танков, не могло быть и речи. Стали искать выход и нашли… бензиновые моторы М-17, которые раньше ставили на средние танки Т-28. Сто таких моторов оказалось на складе эвакуированного имущества. Сложность заключалась в том, что найденные бензиновые двигатели по своим габаритам не соответствовали танковым дизелям В-2, на которые был рассчитан танк КВ. Решающее слово должны были сказать конструкторы. За ночь Ж. Я. Котин изучил все варианты по этому двигателю и к утру утвердил оптимальное решение по переконструированию главного фрикциона и установке переходных деталей для оборудования танка бензиновым мотором.

В производственных цехах срочно изготовили дополнительные детали, и первый танк с бензиновым двигателем вышел на ходовые испытания. На испытаниях выяснилось, что танки шли на пониженной скорости, моторы перегревались, механику-водителю приходилось то и дело снижать скорость для продувки двигателя, но в остальном — по вооружению и защите боевые машины кировцев оставались все теми же грозными, неуязвимыми КВ. Учитывая новые особенности танка с бензиновым двигателем, к каждой машине конструкторы приложили специальную инструкцию с конкретными рекомендациями по эксплуатации.

Об изготовлении первой партии танков KB с бензиновыми двигателями челябинцы тут же доложили в Москву заместителю наркома обороны генералу Я. Н. Федоренко и получили приказание готовые танки не задерживать, а отправлять их на фронт, хотя бы небольшими партиями.

К появлению на фронте КВ с пожароопасными бензиновыми двигателями многие танкисты отнеслись крайне отрицательно. В вынужденном «новшестве» они видели только негативную сторону и немедленно доложили об этом Верховному Главнокомандующему. И. В. Сталин потребовал объяснений от В. А. Малышева и И. М. Зальцмана. Танкостроители доложили, что заводы частично находятся «на колесах», эвакуация их полностью еще не закончилась, но, несмотря на это, танки выпускаются с нарастающими темпами. А снижение их боевых качеств за счет бензинового мотора — дело временное, и вопрос в данный момент стоит так: либо карбюраторные пожароопасные танки, либо, пока не наладится производство дизелей, не будет никаких. И. В. Сталин подумал и, приняв к сведению, что с декабря 1941 г. выпуск танковых дизелей будет возобновлен, согласился с доводами танкостроителей.

Поступавшие на фронт тяжелые танки нередко прямо с платформы вводились в бой и, защищенные мощной броней, наносили противнику ощутимый урон. Рассказывая об участии танков КВ в обороне Москвы, маршал бронетанковых войск М. Е. Катуков в своей книге «На острие главного удара» вспоминает о бое подразделения тяжелых танков с 27 немецкими машинами. Случилось так, пишет маршал, что в центре напряженной схватки оказался КВ командира роты тяжелых танков лейтенанта Стрижевского. Танкисты дрались уверенно и нанесли противнику немалые потери: разбили 8 противотанковых орудий и сожгли 2 фашистских танка. Немцы организовали настоящую охоту за КВ лейтенанта Стрижевского: на него переключили огонь двух противотанковых батарей. Им удалось поджечь машину, но механик-водитель загнал ее в лес, и экипаж сумел погасить пламя.

Производство боевых машин в Танкограде нарастало. В условиях полной перестройки тракторного производства и организации новых поточных линий сборки отдельных механизмов и всей машины от конструкторов требовалась напряженная работа по переделке ряда чертежей. Делать это нужно было быстро, точно и в немалом количестве, поэтому все работали при крайнем напряжении сил.

Конструктор М. И. Креславский.

Вспоминая те дни, конструктор М. И. Креславский рассказывает: «В тормозном устройстве танка KB была деталь довольно больших размеров, по форме напоминающая букву „П“. Эту деталь в Ленинграде изготовляли путем механической обработки. А в Челябинске технологи предложили делать ее из трех деталей путем штамповки с последующей сваркой. Главный конструктор Ж. Я. Котин согласился, но потребовал после изготовления опытной детали проверить ее на прочность и срок установил — одни сутки. Когда деталь была уже подготовлена к испытаниям, я, учитывая чрезмерную усталость людей (12 часов непрерывной работы) и позднее время (первый час ночи), разрешил, по просьбе бригадира, провести испытание детали утром. Когда деталь была уже испытана, я доложил об удовлетворительных результатах Котину и о том, что испытание детали проводили утром. Главный конструктор крепко отчитал меня за отсрочку испытаний. Никаких дисциплинарных выводов в отношении меня он не сделал, но в разговоре перешел на „вы“, а это означало, что Котин мною недоволен. Но я по-прежнему очень уважал его и старался в меру своих сил.

Вскоре после этого случая мне поручили провести монтаж спроектированного мною водительского места и приводов управления, укладывающихся по днищу от носа до кормы. Но случилось так, что в районе моторного отделения топливный бак при набегании допусков на размеры по высоте опустился ниже допустимого и задевал за переходный мостик приводов управления. Естественно, старший инженер машины принял решение, обеспечивающее необходимый зазор за счет этого злосчастного мостика. Я тут же начертил новые рычаги (их было два) с измененными размерами и передал на изготовление. За ночь детали были отштампованы и доставлены на сборку. А там обнаружилось, что они к монтажу непригодны. Оказывается, я начертил ошибочно один рычажок в зеркальном изображении. Я, конечно, стал просить начальника кузнечного цеха отштамповать новый рычажок, но он воспротивился и доложил о моей ошибке главному инженеру завода. Тот не стал долго разбираться, тут же приказал подготовить приказ о моем увольнении… Когда приказ был уже у юриста, из командировки вернулся Ж. Я. Котин. Узнав об этом деле, он заявил, что поскольку я нахожусь в его подчинении, то вопрос о моем наказании он будет решать сам. Как опытный конструктор, он хорошо знал причины появления таких ошибок, знал, с какой перегрузкой мы работаем, и оставил мою провинность без последствий».