Владимир Мавродин - Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века)

• Название: Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века)
• Автор: Владимир Мавродин
• Издательство: «Наука»
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-02-026834-8

Данная работа преследует своей целью обрисовать историю одной из частей Украины, а именно Днепровского Левобережья, с древнейших времен и до второй половины XIV в., т. е. до захвата Левобережной Украины Литвой.

… я попытался поставить и в какой-то мере подойти к разрешению ряда вопросов (например, о древнейшем населении Днепровского Левобережья и о его связи со славянами, об этногенезе славян, о разложении первобытнообщинного строя и развитии феодализма, о роли Хазарского каганата и тюрко-яфетических племен лесостепной полосы и степей Причерноморья в жизни и быте населения Левобережья, о формировании украинской народности на территории древней Северской земли, о наиболее слабо изученном времени татарского владычества на Украине и др.), не затронутых или неправильно разрешенных моими предшественниками: П. Голубовским, Д. Багалеем, В. Ляскоронским, М. Грушевским, Р. Зотовым и др.

---

Запустение городищ салтово-маяцкого типа, относящееся к началу X в., было обусловлено вторжением новых масс кочевников, снявших с места полукочевое население лесостепной полосы, отбросивших его дальше, на юг и запад, и вернувших его снова к кочевому образу жизни.

Мы не представляем себе полукочевых насельников лесостепной полосы VIII–IX вв. живущими изолированно от соседей славян. Не случайно обилие находок вещей салтово-маяцкого типа далеко за пределами распространения городищ, не случайно исчезновение одновременно салтово-маяцких поселений и раннеславянских городищ IX–X вв. на среднем Дону (имеется в виду Борщевское городище). Их постигла одна и та же участь. Все это говорит о наличии каких-то связей между славянами и савиро-болгарами лесостепной полосы.

Еще задолго до «черных клобуков» в гущу туземного земледельческо-промыслового населения южного Левобережья проникают «савиры» — «черные болгары». Могилы северянской знати X в., как показали раскопки Д. Я. Самоквасова, заполнены вещами северокавказского происхождения или сделанными по типу известных вещей из могильников Кобанского, Чми, Балты. «Слово о полку Игореве», приводя имена известных черниговских «былей», по сути дела, перечисляет тюркские имена. Это — не черные клобуки, позднейшее тюркское население XI–XII вв., оседающие на территории южной Руси. В Черниговщине их знали под иными именами: «торки», «свои поганые», «коуи». Последних и упоминает «Слово о полку Игореве». Черниговские «были» с тюркскими именами — старое черниговское боярство. По-видимому, это и были остатки славянизированной болгарской знати. Сам термин «быль» уводит нас в Дунайскую Болгарию, где он был заимствован туземным славянским населением у тюрко-яфетидов — болгар.[191]

Связи салтово-маяцкого населения с Дунайской Болгарией установлены по археологическим данным М. И. Артамоновым.[192] С другой стороны, салтово-маяцкая культура имела большое влияние на быт и культуру южных племен восточных славян. Таким образом, попытки связать «савир», «северу» и «черных болгар» кажутся уже не противоестественными, а вытекающими из всего высказанного раньше. Еще А. И. Соболевский считал возможным утверждать о связи Шельбиров — «былей» «Слова о полку Игореве» — с савирами. Он указывает: «к нему (т. е. к имени «Шельбир». В. М.) по звукам близко название „сабиры“ — у Приска Паннонского и других византийских авторов. Стефан Византийский говорит о народе Понтийской области „сапирах“, ныне называемых „сабирами“».[193] Взаимопроникновение славянских элементов и перевоплощенных савиров — «черных болгар», — таким образом, кажется установленным. Тем более становятся понятными, если принять во внимание эти древние связи, идущие от глубин скифо-сарматского мира, более поздние влияния, скрещения и миграции уже в Киевские времена.

В лесостепи по Дону и Донцу жили славянские и славянизирующиеся племена и группы; с другой стороны, не чуждым было славянству и неславянское население степей — «ясы»[194]. В них не следует обязательно усматривать только алан-осетин («ирон»), ибо, например, у самих осетин балкары носят название «ассы».[195] Принимая во внимание наличие болгарского элемента среди населения городов салтово-маяцкой культуры и болгаро-савиро-аланский характер вещественных памятников Северного Кавказа, возможно предположить, что и «ясы» наших летописей не только аланы-осетины, но и болгары, и именно черные болгары.

О «ясах» летописи упоминают в связи с походами князей не только на Кавказ, но и в степи, и именно эти упоминания заставляют считать «ясов», наравне с печенегами и половцами, жителями степей. Черные болгары издавна оседали в Северской земле, растворялись среди местного земледельческого славянского населения и, вероятно, передали ему само свое название «савир», «савар», «север», как это и было у их западных соплеменников в земле дунайских славян.[196] С другой стороны, в древнейшую эпоху славяне проникали далеко в глубь степей, скрещиваясь с туземным населением и ассимилируя часть его в своей среде. Позднее, после возникновения Киевского государства, дружины приднепровских славян сумели подчинить себе остатки ослабевших кочевников и полуоседлых потомков савиров — черных болгар.

В связи с аланами-ясами и роксаланами встает вопрос о роли сарматского племени — алан в формировании славян и проблема происхождения термина «рош», «рос», а следовательно и «русь». Мы отнюдь не собираемся вслед за Забелиным считать роксалан славянами или утверждать, как Иловайский, а отчасти и Самоквасов, происхождение руси от роксалан, а хотим лишь отметить определенную генетическую связь между яфетидами-роксаланами и индоевропеизирующейся русью — русью Географа Баварского, «Житий» Георгия Амастридского и Стефана Сурожского, той русью, которая в трудах буржуазных историков получила общее название «черноморской руси». «Рошский элемент (как и другие элементы) оказался определенным слоем в языках племен родового общества Восточной Европы, общим для всех этих племен, а эта общность — продукт исторических взаимоотношений. С образованием русских, финнов, грузин и т. д. рошский слой вошел в языки этих народностей, конечно, с соответствующей трансформацией»… «Само национальное название русских — „Русь“, „Россия“ — есть вклад рошского социального слоя».[197]

По Страбону и Плинию, роксаланы живут между Доном и Днепром. В их представлении это самые северные племена «скифов». Страбон знает в Предкавказье народ аорсы, или росы. По-видимому, роксаланы — конгломерат племен, а не единое племя. Недаром Иордан называет их часто антами, причем последние — также многоплеменное образование. Тот же Иордан говорит о народе «росомонах», Псевдо-Захарий (VI в.) — о народе «hros», живущих к северу от Меотиды. А. П. Дьяконов считает «hros» славянами.[198] Гвидо Равенский и Географ Баварский (IX век) помещают здесь уже «россов» — «Ruzzi», живущих между уличами и хазарами, т. е. в междуречье Днепра и Дона. Своими историческими, социально-культурными, а следовательно и языковыми связями, восходящими к общему яфетическому прошлому и общению в древности, русский язык обязан тому обстоятельству, что ряд терминов сближает его не с прочими славянскими, ас абхазским (в первую очередь), чувашским (близким к древнеболгарскому), сванским, чанским, грузинским, мингрельским языками.[199] Также близки оказываются древнему славянству ясы-языги, т. е. те же аланы. Они соседят с русью в степях, они входят в состав русских дружин на Северном Кавказе, проникают далеко на север, с ними скрещиваются русские. Летописи сохранили нам упоминания о браках князей с «ясынями», об «ясинах» — дружинниках-слугах и т. д.[200]

С аланами-ясами связан ряд географических пунктов средней Руси, даже на севере встречаются наименования, свидетельствующие о ясо-аланском элементе. С ясами связаны и летописные ятвяги, которых нельзя считать литовцами. Даже сами жители Литвы и Западной Руси отличали их от литовцев. Язык, внешние черты, быт ятвягов имели некоторые особенности. Еще по сию пору в местах, где некогда жили летописные ятвяги, население сохранило кое-какие особенности в именах, обычаях, отличаясь от соседей и антропологически. «Ядвинги» — потомки ятвягов — среди местного населения резко выделяются. Их кочевой быт, характерный для степняков, сохранился даже тогда, когда ятвяги поселились в лесах юго-восточной Литвы, где они частично продолжали кочевать и жить в повозках-«колымагах». Ясы-языги отложили свой, также рошский слой, буквально в русском «языке». «Язык», в прошлом — племенное название «языгов» в русской речи, также выступает в смысле «племя», «народ». Есть еще ряд терминов, указывающих на активное участие языгов в формировании русских.[201] Указанные данные свидетельствуют о том, что «русь черноморская» — русь яфетическая, но из нее вырастает, трансформируясь и скрещиваясь: 1) «русь» прометеидская, индоевропейская, следы которой на Кавказе в составе хазар Марру удалось обнаружить еще по отношению к VII в. н. э.,[202] и 2) «русь» — «рош» кавказская — смешанное, в значительной мере яфетическое, население причерноморского гео-этнического района. В свете нового учения о языке Н. Я. Марра становится ясной вся ненаучность спора в дворянско-буржуазной исторической науке по вопросу о происхождений термина «русь». Связи алан, роксалан, болгар и руси не прекращались и в более поздние времена, когда русь стала индоевропейской.

Помимо салтово-маяцкой культуры, игравшей большую роль в процессе скрещений и взаимопроникновений иранизирующихся и тюркиризирующихся яфетидов, частью остававшихся еще кочевниками, частью оседавших на землю и смешивавшихся с местным славянским населением, что приводило к появлению «руси»-«ясов» далеко на севере, а «руси»-«славян» далеко на юге, следует указать на наличие в половецких степях XI–XII вв. городов Шарукань, Сугров, Чешуев, Балин с неполовецким населением. Заселены эти города не половцами-язычниками, а христианами. В последних следует усматривать не только русских. Часть русских, живущих в степях — «беловежцы», — вернулась на Русь из Саркела с момента установления владычества половцев, часть же несомненно продолжала оставаться в степях и позднее (на русской колонизации степей X–XI вв. остановимся подробнее дальше), о чем свидетельствует наличие «бродников» на Дону еще в XIII в. Но населяли степи в XI–XII вв. и ясы, как нами уже было указано выше. Всего естественнее видеть в них потомков носителей салтово-маяцкой культуры и, вместе с русскими, жителей так называемых «половецких городов». Эти «половецкие города», быть может, были древними городами «ясов» — болгаро-алан, остатками салтово-маяцкой культуры. Не противоречит данному утверждению и христианство горожан степей, так как аланы и часть болгар были христианами и в IX в. Наряду с русской епархией, кстати сказать, по-видимому, именно этих южных «черноморских русов», существовала и аланская епархия.[203]