Богумил Райнов - Умирать - в крайнем случае

• Название: Умирать - в крайнем случае
• Автор: Богумил Райнов
• Жанр: Детектив

---

Шеф погружается в размышления. Потом лезет в кармашек смокинга, достает длинную сигару и начинает аккуратно разворачивать ее целлофановое одеяние, чтобы перейти к следующей операции - отрезанию кончика. А потом, само собой, закуривает.

- Хорошо. Этот вопрос мы сейчас обсуждать не станем. Валяйте дальше, - велит Дрейк, направляя на меня струю дыма, чтобы я мог оценить аромат его сигары.

- Если вы сможете подготовить пакет героина весом в пять, даже в десять килограммов...

- Десять килограммов героина? - Дрейк поднимает брови. - А вы знаете, что это такое в денежном выражении?

- Приблизительно. Но когда у вас есть надежный канал, десять килограммов лучше, чем пять или два...

- Этот канал должен быть абсолютно надежным, Питер! - перебивает меня рыжий.

Надо сказать, что уголек на его физиономии в эту минуту раскален до предела, и это кажется странным, потому что ни перед ним, ни рядом я не вижу ничего похожего на горючее.

- Надежный на девяносто восемь процентов, - уточняю я. - Я оставляю два процента на всякие неожиданности.

- Бросьте, мы сейчас не говорим о процентах.

- У нас в Болгарии, если хотите сказать, что все идет гладко, говорят: как по воде. Я моряк, сэр, можете мне поверить: по воде действительно лучше всего. Не так трясет, как на суше.

Я ненадолго умолкаю, чтобы закурить и посильнее разжечь любопытство шефа.

- От ваших людей требуется, чтобы они как следует упаковали героин и соответствующим способом прикрепили его к подводной части определенного судна, идущего из Босфора в Варну или Бургас, как решите. И все. Всю остальную часть операции обеспечу я и мои люди. Единственная ваша забота забрать товар в Вене. Вас это устраивает?

- Точнее, если можете! - призывает меня Дрейк.

- Можно и точнее: мой человек забирает товар с корабля и перевозит его в соответствующий порт на Дунае, где таким же образом прикрепляет к днищу какой-нибудь баржи. А вы забираете его в Австрии. Чего же еще?

Дрейк молчит, наполняя комнату клубами дыма.

- В общих чертах ваш план искусителен, - констатирует он наконец. Но чтобы воплотить его в жизнь, понадобится немало уточнений.

- Я готов и к уточнениям.

- Например, формы связи. Вы знаете, что это - вопрос очень деликатный.

- Связь должна быть очень простой и очень надежной. Когда мы узнаем название судна и время его прибытия в Болгарию, я пошлю моим людям несколько почтовых открыток с самым невинным текстом. А когда героин будет переброшен на баржу, на ваш адрес в Австрии придут другие открытки, такие же невинные. Баржа - тихоходное судно, и хотя бы часть открыток обязательно дойдет. Надо только подумать, где указывать название баржи: на самой открытке, или на марке, или, если угодно, под маркой. Для этого существует сто способов.

- А люди? - спрашивает шеф, щурясь от дыма, который сам же и напустил в комнату. - Вопрос с людьми еще деликатнее, Питер!

- Людей я вам не дам. Дюжину, две, три дюжины надежных людей, за скромное вознаграждение готовых на все. Но лично я предпочел бы группу в четыре-пять человек; один из них будет всем руководить и за все передо мной отвечать.

- Чем меньше помощников, тем лучше, - кивает Дрейк. - И расходов меньше, и шансы на успех выше. Но много их или мало, этих людей надо завербовать. Да еще и контролировать их действия.

- Это - мое дело, - заявляю я. - Весь участок от Варны до Вены я беру на себя. Вам остается только считать денежки.

- Я сказал, не хвастайте, - бурчит шеф. - Все это еще надо проверить. Тщательно проверить, Питер, прежде чем приступить к операции.

- Чтобы приступить к операции, нужно еще одно, - вспоминаю я.

- Как вы себе представляете это "одно"?

- В виде десяти процентов.

- Вы с ума сошли, - заявляет Дрейк без пафоса, но совершенно категорически. - Вы знаете, что это такое - скажем, десять килограммов героина?

- В Америке это не меньше десяти миллионов.

- По американским ценам работают только американцы, - поспешно объясняет шеф. - Но даже по европейским ценам это - пять миллионов. И у вас хватает наивности верить, что я вам дам пятьсот тысяч, даже если все будет идти как по маслу?

- Почему бы и нет? Вам останется не меньше двух миллионов.

- Питер, я взял вас в секретари, а не в бухгалтеры, - напоминает Дрейк. - Но раз вы берете на себя и эту обязанность, учтите, что я не один провожу операцию. У меня есть партнер, аппетит у которого побольше вашего.

- Ваш партнер возьмет свое на разнице между европейскими и американскими ценами, раз там товар вдвое дороже, как вы говорите. Ваш партнер получит сто процентов прибыли, сэр. А я прошу у вас мизерные десять процентов.

- Вы сошли с ума, - качает головой Дрейк и уныло горбится, сокрушенный этим диагнозом. Потом заявляет: - Один процент! Чтобы вы могли оценить мое великодушие!

- Я ждал, что вы срежете процент, другой, - вздыхаю я. - Но не думал, что у вас хватит бесцеремонности предложить мне один процент.

- Один процент плюс жизнь, Питер! А жизнь дороже всяких процентов. Особенно в вашем возрасте.

Он молчит, погруженный в светлую скорбь, потом произносит со вздохом:

- Чего бы я только не дал, чтобы быть в вашем возрасте, друг мой!

4

В интимном полумраке "Евы", пропитанном запахами дорогих сигар и дорогих духов, зажигается зеленый луч прожектора. Он выхватывает из темноты глянцевый круг дансинга. На этом круге, в перламутровом конусе света, начинается смертельная схватка женщины с огромной зеленой змеей. Борьба идет под протяжные завывания оркестра.

Зрелище в целом довольно противное; я ничего не имею против змеи безобидной игрушки из зеленого плюша; но смертельная схватка оказывается, в сущности, страстным объятием, а такая картина может служить духовной пищей только психопату.

Наш столик находится возле самого дансинга, я попал сюда благодаря неслыханному благоволению шефа, который решил отпраздновать перемирие со своим верным секретарем. Это перемирие - результат долгих и напряженных дискуссий; мне все-таки удалось выторговать два процента в качестве комиссионных за операцию с героином. Честно говоря, меня этот лишний процент мало волнует, даже если он когда-нибудь и обратится в деньги; но Дрейк должен твердо усвоить, что я жизненно заинтересован в нашем совместном мероприятии, и движущая сила этого интереса - денежные знаки. Я отстаивал свои жизненные интересы с таким тупым упорством, что легко мог схлопотать вместо лишнего процента пулю, и уступил только тогда, когда Бренда подала мне очередной знак: "Довольно, хватит!"

Особых иллюзий по поводу мимических советов мисс Нельсон у меня нет. Я прекрасно понимаю, что ее симпатии обращены не на меня, а на канал переброски героина, который может принести кучу денег Дрейку, а значит, и ей. И, будучи женщиной разумной, она старается контролировать действия двух представителей сильного пола, слепое упрямство которых может привести к столкновению и ликвидации одного из партнеров; и тогда - прощай, канал переброски, прощай, операция с героином. Словом, я слишком уважаю Бренду, чтобы считать ее способной на иные чувства, кроме алчности.

Мулатке, танцующей в лучах прожектора, - женщине, борющейся со змеей, - надоело обвивать плюшевое чудовище вокруг своего тела; она швыряет его на дансинг, вопли тромбона смолкают, начинается бешеная румба; под звуки этой румбы мулатка неистово трясется, так что из связки бананов, составляющей весь ее наряд, во все стороны летят желтые тропические плоды. Один банан падает рядом с моим ботинком, но я небрежно отбрасываю его, - я не любитель бананов, особенно пластмассовых.

Конец номера ознаменован аплодисментами правда, довольно вялыми, если учесть, сколько пота бедняжка пролила на дансинге.

- Извините, дорогой, мне кажется, эта мулатка слишком вульгарна для заведения такого ранга, - замечает Бренда, протягивая длинную ухоженную руку к бокалу шампанского. Дама пьет шампанское, в то время как мы с Дрейком - люди непритязательные - прихлебываем виски.

- Верно, - кивает рыжий; уголек его носа уже сильно воспламенен. Особенно если учесть, что здесь, на этой самой сцене, вы начинали свою блестящую карьеру.

- Не стоит напоминать мне об этом, - сухо замечает дама. - Я не забыла. Но таких вульгарных номеров у меня не было.

- Экзотика всегда вульгарна, - бурчит Дрейк. - Примитив, атавизм, грубые страсти... Без вульгарности нет экзотики.

- В таком случае замените ее кем-нибудь другим, мой друг.

- Я бы заменил, но что делать, если вы больше не желаете раздеваться публично, - дружелюбно отзывается Дрейк.

- Я разделась бы сию секунду, если бы это могло вывести вас из равновесия, - говорит Бренда. - Но вас, к сожалению, невозможно разозлить.

Дрейк поднимает брови, изображая удивление.

- Почему же? Питеру это почти удалось только что. Еще немного, и я познакомил бы его с Марком.

Я не знаю, кто этот Марк, но догадываюсь, что речь идет о том самом чрезвычайном и полномочном посланце смерти, о котором шеф уже упоминал однажды. Но Дрейку явно не до погребальных историй; настроение у него поднялось после победного завершения переговоров и дозы горючего.