Уоррен Хинкл - Рыба красного цвета. История одной тайной войны

• Название: Рыба красного цвета. История одной тайной войны
• Автор: Уоррен Хинкл
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Публицистика
• Год: 1983

Книга подробно рассказывает о Карибском кризисе, который едва не привел мир к третьей мировой войне. Рассматриваются также ряд покушений, которые были подготовлены ЦРУ для физического устранения Фиделя Кастро. Книга названа авторами по коду операции в "заливе свиней".

 Книга вышла в свет в 1981 году в нью-йоркском издательстве "Харпер энд Роу". Её авторами являются обозреватель газеты "Сан-Франциско кроникл" Уоррен Хинкл и бывший агент ФБР, ведавший вопросами, связанных с деятельностью тайных вооруженных группировок США, Уильям Тернер.

У. Хинкл и У. Тернер использовали для написания книги многочисленные документы, включая неопубликованные, которые им удалось разыскать в архивах конгресса США, ЦРУ и ФБР, а также в Университете штата Калифорния. Авторы опросили почти 200 участников «тайной войны» против Кубы, как кубинских контрреволюционных эмигрантов, так и штатных агентов ЦРУ, которые непосредственно участвовали в преступных антикубинских действиях.

---

Группа налетчиков не испытывала особого волнения: ведь было сказано, что приняты все меры «предосторожности», которые позволят вызволить их без шума, если даже по какой-то нелепой случайности они попадутся. Когда в аэропорту они вышли из самолета, Стерджис столкнулся с Джеком Андерсеном, которого на протяжении многих лет снабжал информацией. Он объяснил, что оказался в городе «по личным делам». Войдя в вестибюль мотеля «Говард Джонсон», расположенного прямо напротив комплекса «Уотергейт», Стерджис увидел своего любимого киноактера Берта Ланкастера и, не устояв перед соблазном, попросил у него автограф.

«Трансляции» установленных в штабе национального комитета устройств прослушивал обосновавшийся в «Говард Джонсоне» Альфред Болдуин, бывший агент ФБР, на кандидатуре которого остановился Маккорд, тщательно изучивший список членов Общества бывших специальных агентов ФБР. В другое время Маккорд, ныне числившийся в штате кампании за переизбрание Никсона, не стал бы сопровождать непрошеных визитеров, но на этот раз он пошел с ними, чтобы отрегулировать установленные им передатчики. Группа не покладая рук фотографировала документы, когда сторож обнаружил клейкую ленту, удерживавшую язычки дверных замков, и позвонил в полицию.

Стерджис вспоминает: едва его успели зарегистрировать в полицейском участке, как туда заявился адвокат по имени Дуглас Кэдди и обронил загадочную фразу: «Олимп присматривает за тобой». Стерджис понял ее как иносказательный намек на то, что механизм мер «предосторожности» пущен в действие. Однако если и существовал план протащить майамскую четверку через все юридические препоны без лишнего шума, выдав их за антикастровских фанатиков, соблазненных слухами о миллионе долларов, он был сорван появлением имени Маккорда в полицейском протоколе. Пресса сразу связала его с комитетом по переизбранию президента.

Когда сообщения о взломе появились в газетах, хотя и не на первых полосах, Никсон находился в Ки-Бискейпе. Пресс-секретарь Белого дома Рон Зиглер распространил свое знаменитое заявление для печати, в котором подчеркивалось, что случившееся не более чем «заурядное ограбление». Но после этого полиция пошла по следу, ведущему в Белый дом. В кармане Баркера полицейские нашли записную книжку с инициалами «Г. X» и штампом «Б. дом», а также чек, подписанный Говардом Хантом. И Хант, скрывавшийся в доме одного из адвокатов ЦРУ в Лос-Анджелесе, передал в Белый дом срочное сообщение, зашифрованное в манере, столь типичной для его дешевых шпионских романов: «У писателя есть пьеса на продажу».

* * *

Никсон более всего опасался, что вскроется связь «уотергейтского дела» с Кубой. Президент примчался из Флориды на тайное совещание с Бобом Холдеманом. В Овальном кабинете он изложил ему суть проблемы, хотя и запинался от волнения:

«Мы оберегали Хелмса от массы неприятных вещей... Конечно, этот Хант расскажет многое. Сковырни эту болячку, и обнаружится масса неприятных вещей... Скажем, вся эта штука с Заливом свиней... Это будет просто несчастье — и для ЦРУ, и для страны, в такое-то время... для американской внешней политики... Проблема состоит в том, что все это уходит корнями в Залив свиней».

«Вся эта штука с Заливом свиней». Старые дела не прошли бесследно для Никсона, прошлое душило его. Мафия. Недвижимость. Наличность. ЦРУ. Сделки.

Когда в 1971 году появились публикации Джека Андерсона, посвященные Джонни Роселли и заговорам ЦРУ, произошло два события. Чак Колсон обсудил с Хантом возможность подсунуть Андерсону отраву — не исключалось, что в смертельной дозе, — а Белый дом затребовал у Хелмса копию материалов служебного расследования, проведенного в ЦРУ в 1967 соду по поводу совместных заговоров ЦРУ и мафии. Поначалу Хелмс отказывался, но в конце концов подчинился личному приказу Никсона и передал сокращенный вариант доклада.

Джерри Хемминг и другие сведущие диверсанты настаивают: покушения на жизнь Кастро в Чили были организованы людьми Белого дома. Однако кубинское правительство утверждает, что располагает доказательствами «прямого участия» в них ЦРУ. Возможно, обе точки зрения соответствуют действительности. «Альфа ОС», возглавляемая Тонн Весьяной, была привлечена к заговору его давним непосредственным шефом в ЦРУ Морисом Бишопом. Весьяна считал, что инициалы «Г. X.», которые он однажды видел на бумагах Бишопа, касающихся акций эмигрантов в 1963 году, означали «Говард Хант» или «Говард Хьюз».

По времени покушения на жизнь Кастро в Чили примерно совпадают со сделанным Хантом Мануэлю Артиме предложением присоединиться к операции, направленной против Панамы, которая предусматривала убийство Омара Торрихоса. Хант мог быть уверенным, что Артиме на станет чураться этого грязного дела, поскольку они уже сотрудничали в заговоре Амлэша против Кастро.

У Никсона были и другие причины бояться «этой штуки» с Кубой. Существовал ведь еще его жилец — пансионер Бебе Ребозо. Ребозо был ключом к сделкам с недвижимостью, в которых фигурировали «хитрые» кубинские деньги. На первый взгляд непонятно, почему был уволен прокурор Арчибальд Кокс. Все становится на свои места, если вспомнить, что этот верный агент демократов в своем расследовании так и цеплялся за все факты, связанные с Ребозо.

Джек Стюарт Магрудер заявил сенатской комиссии по расследованию «уотергейтского дела»: «Не думаю, чтобы возможность отказа от сокрытия следов даже обсуждалась». Одной из улик были 89 тысяч долларов наличными, переданные Баркеру на финансирование операции «Джемстоун». Баркер уверял Стерджиса, что деньги поступили от чилийских «вкладчиков», выступающих против Альенде, но следователи по «уотергейтскому делу» пришли к другому выводу: эта сумма получена в результате незаконных корпоративных пожертвований, сделанных на территории Соединенных Штатов. Как бы то ни было, 89 тысяч были переправлены одному из адвокатов в Мехико на предмет «отстирывания» и вернулись к Баркеру уже «чистенькими». После взлома в «Уотергейте» Белый дом распорядился, чтобы ЦРУ попыталось убедить ФБР воздержаться от расследования этой стороны дела, поскольку оно разоблачит скрытые финансовые каналы ЦРУ и нанесет ущерб «национальной безопасности».

Никсон всеми силами жаждал обеспечить молчание Ханта, человека, который «знает чертовски много». В ходе предвыборной кампании 1972 года Ханта осыпали десятками тысяч долларов. Уже после выборов жена Ханта Дороти погибла в авиакатастрофе в Чикаго. В ее сумочке обнаружили стодолларовые купюры, вырученные за «Уотергейт».

В 1974 году Верховный суд вынудил Никсона представить его магнитофонные ленты. Самыми обличительными отрывками, повлиявшими на рассмотрение вопроса об импичменте[85] в конгрессе, стали те, где упоминался Хант. Никсону было жизненно необходимо, чтобы Хант молчал обо всем, что касалось Залива свиней. Развязка наступила скоро. По мере того как Никсон все глубже погружался в меланхолию, искусный приспособленец, глава штата сотрудников Белого дома генерал-майор Александр Хейг приказал армейскому управлению уголовных расследований заняться возможными связями Никсона с организованной преступностью, в частности с боссами мафии, занимающимися торговлей наркотиками. Следствие было прекращено, когда Никсон ушел в отставку. Главный следователь управления Расселл Бинтлиф заявил 5 декабря 1976 года вашингтонской газете «Стар», что он обнаружил «явные признаки того, что Никсон имел отношение к деньгам организованной преступности».

«Джентльмены, — заявил затравленный Никсон группе редакторов в те дни, когда его гнали в западню отставки, — ваш президент не мошенник». Встреча редакторов проходила во флоридском «Диснейленде»[86]. Учитывая те обстоятельства, для Ричарда Никсона это было самое подходящее место, чтобы выступить с подобным заявлением.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. КРОВАВОЕ НАСЛЕДИЕ

I

Однажды утром в июне 1972 года, через неделю после взлома в «Уотергейте», Хоакин Санхенис отправился из своей скромной импортно-экспортной конторы в кубинском районе Майами в местное агентство фирмы «Шевроле» Энтони Эбремса. Хосе Хоакин Санхенис Пердомо обладал заурядной и незапоминающейся внешностью, — качество очень ценное для его занятий: он был профессиональным шпионом. Хоакин Санхенис более десяти лет возглавлял в Майами сколоченную ЦРУ сверхсекретную группировку «Операция 40». Санхенис вел уединенную жизнь. Он ждал предстоящей отставки и заслуженного отдыха, которым ему так и не удалось насладиться.

В то утро, когда он подъезжал к служебному входу автомобильного агентства, на лице шпиона было особенно заметно утомление, накопившееся за десятилетие двойной жизни. Санхенис отправлял десятки кораблей и самолетов в тайные налеты на Кубу, посылал сотни людей на задания, из которых мало кто возвращался. Осиротевшим семьям он не мог предложить в утешение ничего, кроме самых общих фраз патриотического содержания. В тайной войне против Кубы о пропавших без вести не сообщали. Следить за тем, чтобы его солдаты оставались, подобно ему самому, неизвестными, тоже входило в обязанности Хоакина Санхениса.