Алексей Лебедев - Исторические очерки состояния Византийско–восточной церкви от конца XI до середины XV века От начала Крестовых походов до падения Константинополя в 1453 г.

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Исторические очерки состояния Византийско–восточной церкви от конца XI до середины XV века От начала Крестовых походов до падения Константинополя в 1453 г."
Описание и краткое содержание "Исторические очерки состояния Византийско–восточной церкви от конца XI до середины XV века От начала Крестовых походов до падения Константинополя в 1453 г." читать бесплатно онлайн.
Эта книга проф. А. П. Лебедева является логическим продолжением его труда по истории Византийской церкви в ΙΧ–ΧΙ вв. Следуя тому же плану, что и в предыдущей книге, автор ставит целью осветить религиозную жизнь византийского общества на протяжении четырех веков. Это был очень сложный период в истории Византии. С одной стороны, происходит упадок ее политического значения и уровня государственной жизни, а с другой стороны — это период подъема византийской культуры и образования (так называемые «комниновское» и «палеологовское» возрождение). А. П. Лебедев рассматривает внутреннюю жизнь Византийской церкви во всех ее аспектах — отношения между Церковью и государством в теории и на практике, нравственное состояние общества в данный период, состояние византийского образования, материальное и нравственное положение клира. Яркие характеристики императоров и константинопольских патриархов значительно оживляют исследование.
Это труд, как и все произведения А. П. Лебедева, имеет под собой солидную научную основу в виде русских и зарубежных исследований, и основан на серьезном анализе разных источников. Он написан живым научным языком и будет интересен как специалистам по истории Византии и Византийской церкви, так и широкому кругу читателей.
Издание снабжено указателями и новейшей литературой по предмету исследования.
Так много было недостатков в религиозном состоянии византийцев. Но было бы несправедливо, указав темные стороны в религиозной жизни этих людей, не указать и светлых явлений той все жизни. Византийцы, при всех недостатках, были глубоко й искренно преданы православию, эту преданность можно назвать образцовой. Нельзя не замечать даже того явления, что чем больше слабело государство как политический организм, тем сильнее возрастала в византийцах привязанность к вере отцов. Историк Григора, нимало не склонный восхвалять достоинства своих сограждан, однако же, дает следующий замечательный отзыв о приверженности Греков к православной вере: «Народ (греческий) так тверд и крепок в вере, что скорее железо изменится в своих свойствах, чем он допустит незначительное отступление от отеческих догматов».[237] За одно это достоинство византийцев можно простить им множество недостатков, внедрившихся в их быт и жизнь. Но греки имели и другие почтенные качества, характеризовавшие их религиозное состояние. За веру они готовы были вынести страдания и смерть.[238] Византийцы никогда не забывали возблагодарить Бога за оказанную милость; примеров — без числа; но они же терпеливо покорялись воле Божией в тяжких народных бедствиях (например, во время латинского владычества в Константинополе). Лучшие люди в тяжких обстоятельствах своей личной жизни искали помощи и заступничества в религии и получали отсюда помощь, которую напрасно надеялись иметь от людей.[239] Одной из достохвальных черт в византийцах того времени нужно признать их преданность и подчинение авторитету лиц иерархических. Расскажем коротко один случай в подобном роде. Патриарх Византийский Афанасий по строптивости характера вынужден был оставить патриаршую кафедру (в конце XIII в.) Но этот иерарх не захотел примириться со своей долей. В отмщение обществу, недовольному им — Афанасием, этот последний пишет отлучение на народ византийский и грамоту тайно скрывает где‑то на вершине стен Св. Софии, в какой‑то трещине. Само по себе подобное прещение, как канонически неправильное и несправедливое, не имело значения. Но оно тем не менее произвело великий переполох в обществе, когда случайно открыли грамоту Афанасия в трещине стены. Народ и император глубоко заинтересованы были вопросом: не стали ли они в самом деле отлученными от Церкви? Нужно было успокоение со стороны самого Афанасия, чтобы народ избавился от нестерпимой Для него тревоги.[240] Нужно ли еще добавлять, что греки благоговейно чтили все уставы Церкви — праздники, посты и т. д. Краткая молитва «Господи, помилуй» сопровождала каждое полезное дело, над которым трудился хозяйственный поселянин.[241]
Несмотря на то, что византийцам присущ был дух церковности, если беспристрастно станем оценивать, чего больше было в религиозно–нравственной жизни византийцев — хорошего или худого, то, к сожалению, должны будем сознаться, что от стечения различных причин очень много зла накопилось в греческом христианском народе изучаемых нами веков. Более наблюдательные из греков, когда им приходилось высказывать свое суждение о нравственнорелигиозном положении родного общества, сурово и скептически отзывались относительно этого положения. Какой‑то анонимный греческий писатель, принадлежащий изображаемой эпохе, в написанном им сочинении под заглавием «Каковы причины постигших нас бедствий», представляет печальную картину жизни греков. Он говорит: «Большая часть из нас не знает, что значит быть христианином, а если и знают, не спешат жить сообразно с этим; священники наши поставляются за деньги; они, как и прочий народ, еще до брака вступают в связи с их будущими женами; за подарок духовные отцы прощают грехи и допускают до причастия; монахи, хвалящиеся девственностью, без стыда живут вместе с монахинями;[242] мы не отмщеваем за оскорбление имени Божия, за которое должны бы положить душу; имя врага креста (дьявола) не сходит у нас с языка: им мы обзываем друг друга; мы анафематствуем и проклинаем каждый день и самих себя, и других; не испытывая страха, даем какую угодно клятву и ежечасно нарушаем ее; мы оскорбляем, как не делают того и нечестивцы, православную веру, закон, святое; за деньги мы отдаем своих малолетних дочерей на растление; гадаем на иконах, по встречам людей, по крику птиц, по карканью ворон; празднуем календы, носим мартовские амулеты, вопрошаем о будущем, прыгаем через зажженный костер (языческий обычай); носим талисманы на шее и ворожим на зернах. Добродетель все больше и больше исчезает, а грех все усиливается. Наши власти несправедливы, чиновники корыстолюбивы, судьи подкупны, все безнравственны, девы хуже блудниц, священники невоздержны».[243] Не лучше рисуются нравы византийцев и у других более авторитетных лиц. В пастырском увещании, с которым, по–видимому, патриарх обращается к жителям Константинополя в начале XIV века, помещен очень длинный список пороков и грехов, которыми были заражены обличаемые.[244]
Историк Григора, со своей стороны, не находил слов, чтобы вылазить ту степень падения, какой достигли соотечественники. «С течением времени, — скорбит он, — исчезли добрые обычаи, которые словно погрузились на дно морское; и вот души всего христианского дара блуждают точно по какой‑нибудь непроходимой и безводной пустыне. Бессовестность дошла до того, что за один обол дают страшнейшие клятвы, которые даже не посмеет передать перо писателя. Люди впали в бессмысленное состояние, и не стало человека, который мог бы сам решить, что полезно и какими Признаками отличается благочестие от нечестия». Историк спрашивает: «Кого это не поставит в недоумение? Какой души не цртрясет, хотя бы она была тверда, как железо»[245] Для лиц, на «даторых в особенности лежали духовные попечения о византийцах, уясе казалось, что общество перестало бояться Бога и стыдиться доцей» (μήτε ϋεόν φοβούμενοι, μήτε ανθρώπους άισχυνόμενοι).[246]
III. Отношение государственной власти к Церкви
Отношения, в какие становились византийские императоры к Церкви, на языке западных писателей обыкновенно называются цезаропапизмом.[247] Это значит, что указанные писатели находят в положении Византийско–восточной церкви самые ненормальные отношения между государством и Церковью, при которых императоры выражают себя как полновластные главы и владыки Церкви, при которых — иначе сказать — они являются вместе царями и первосвященниками. Представления эти о византийских отношениях государства и Церкви частью несправедливы, частью справедливы. Они несправедливы, когда хотят видеть в подобных отношениях какую‑то систему, будто бы принятую и утвердившуюся, как закон, в Византийской империи; но они справедливы, если с этими представлениями соединяется лишь мысль о том, что в Византии нормальные отношения государства к Церкви весьма часто переходили в ненормальные, что здесь императоры в религиозных делах брали на себя более, чем сколько того требовали благо Церкви и польза ее, и что забывалось истинное понятие об императоре как члене Церкви, подчиненном голосу пастырей в вопросах религии. В самом деле, в рассматриваемый нами период Восточной церкви от начала крестовых походов до окончательного падения Константинополя, мы встречаемся с такими государями, которые смотрели на себя как на верховных распорядителей в делах Церкви, ставили себя выше ее иерархов.
Подобные неправильные, спутанные понятия об отношении высшей светской власти к Церкви с замечательным самообольщением выражает император Исаак Ангел, когда говорит: «Царям все позволительно делать, потому что на земле нет никакого различия во власти между Богом и царем; царям все позволительно делать, и можно нераздельно употреблять Божие наряду со своим, так как самое царское достоинство они получили от Бога и между Богом и ними нет расстояния».[248] При другом случае в одной из своих новелл тот же Исаак прямо именует себя έπιστημονάρχης’οΜ Церкви, т е. опытнейшим правителем Церкви, причем он приписывает себе власть исправлять то, что совершается в Церкви вопреки каноническим постановлениям.[249] Некоторые византийские императоры в своем царском титуле употребляли выражение «святой», которое обыкновенно прилагали к себе патриархи, и весьма недовольны были, если кто‑либо в титуловании их опускал этот термин; право на такое титулование себя императоры основали на том, что они лица, миропомазанные царским помазанием.[250] К чему же приводило то воззрение императоров на самих себя, на которое мы указываем? А вот к чему. По словам Никиты Хониата, для «большей части византийских царей решительно невыносимо только повелевать государством, ходить в золоте, пользоваться общественным достоянием как своим. Они почитают для себя крайней обидой, если их не считают мудрецами, богомудрыми, подобно Соломону, богодухновенными руководителями, вернейшим правилом из правил, одним словом, — непогрешимыми судьями дел Божеских и человеческих».[251]
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Исторические очерки состояния Византийско–восточной церкви от конца XI до середины XV века От начала Крестовых походов до падения Константинополя в 1453 г."
Книги похожие на "Исторические очерки состояния Византийско–восточной церкви от конца XI до середины XV века От начала Крестовых походов до падения Константинополя в 1453 г." читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Алексей Лебедев - Исторические очерки состояния Византийско–восточной церкви от конца XI до середины XV века От начала Крестовых походов до падения Константинополя в 1453 г."
Отзывы читателей о книге "Исторические очерки состояния Византийско–восточной церкви от конца XI до середины XV века От начала Крестовых походов до падения Константинополя в 1453 г.", комментарии и мнения людей о произведении.