Владиимир Арсеньев - Звери = боги = люди

• Название: Звери = боги = люди
• Автор: Владиимир Арсеньев
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Науки: разное
• Год: 1991
• ISBN: ISBN 5-250-01239-6

Автор этой книги несколько лет провел среди обитателей Западной Африки. Это племена, занимающиеся охотой и собирательством, носители наиболее архаичных форм культуры, сохранившихся на земле. Анализируя верования, обряды, обычаи этих племен, автор, кандидат исторических наук, пытается наглядно проследить зарождение собственно религиозных представлений и превращение последних во «вторую реальность», то есть рождение мифологического сознания.

Рассчитана на широкий круг читателей.

---

Представление продолжалось бы, видимо, еще, несмотря на то что зрители начали понемногу расходиться. Но тут внезапно, без предупреждения отключили электричество. В Бамако это, увы, не редкость. Все погрузилось во тьму под фосфоресцирующим сиянием звезд. Зрители и охотники смешались в единой толпе, направившейся к выходу. Было далеко за полночь.

Итак, «симбоны» — высшая ступень иерархии охотничьих союзов, их элита. Это люди, удостоившиеся самого почетного, наипрестижнейшего для любого охотника титула. Это люди, чье имя переживет их и будет передаваться из поколения в поколение. Это гордость любой семьи и любой деревни, гордость края, страны. Кто они? Что о них думают? Как ими становятся? Что впереди? Попробуем разобраться.

Прежде всего, что значит слово «симбон»? Утверждают, что оно восходит к предку легендарного героя народов манден Сундиаты — Мамади Кани. Этот предок изобрел свисток охотников под названием «симбон», и слово это как титул стало присваиваться выдающимся охотникам[31]. Конечно, здесь налицо всего лишь легенда, и привязка слова «симбон» к престижному имени героя вряд ли говорит о большем, чем о глубокой древности этого слова и связанных с ним явлений и представлений. Сама этимология слова «симбон» весьма затруднительна, однако можно высказать предположение, что компонент «син» или «си» связан с понятиями «жизнь, преемственность, потомство» или, более конкретно, «грудь, молочная железа людей или животных». Второй компонент этого слова — «бон», возможно, имеет одно из двух значений «прерывать, убивать» или «производить ритуальные возлияния». Так или иначе, ясно одно — это слово отражает магические представления о связи природы и общества, особую роль охотника как человека, способного вмешиваться и нарушать естественный жизненный цикл живых существ. Об этом же говорит и то, что этот термин может служить обозначением обряда погребения охотника, а также и обозначением гимна в честь выдающегося охотника[32].

Вероятно, титул «симбон» близок по применению с определением «сома», которое упоминалось в связи с распорядителем «охотничьего бдения» Мусой Кулибали. Оба термина обозначают одну и ту же группу охотников, которая стоит во главе охотничьих союзов. При этом сома оттеняет, подчеркивает магическую сторону деятельности охотника — колдовство, знахарство, прорицание, а симбон — собственно охотничью практику и его социальную роль. И по настоящее время сома занимаются наряду с охотой гаданиями, врачеванием и прочим. В этом качестве охотники, в первую очередь сома, выступают в качестве носителей древнего мировоззрения и магической практики, чуждой идеологии ислама.

Факты говорят об исключительной социальной значимости симбонов и сома в общественной жизни, в том числе и за пределами охотничьих союзов. Эти специфические охотничьи титулы являлись атрибутом значительной части, если не всех правителей Древнего Мали и империй бамбара Сегу, Каарта и др. Охотники, обладавшие этими титулами, зачастую выступали брачными партнерами женщин из семей высшей знати.

Симбон — это прежде всего охотник на крупных животных (слонов, буйволов, львов и т. п.). Отражение статуса такого охотника можно найти в титулах правителей. А титул «сома» входит в так называемый девиз родовой группы Кулибали, составлявшей вершину социальной иерархии бамбара. Этот девиз, представляющий длинную формулу, включает перечисление деяний, метафорических сравнений (в том числе и отождествлений с табуированным животным данной общности) мифического предка Кулибали. Ему уподобляется каждый живущий ныне Кулибали. Одним из первых в девизе упоминается титул «сома». Значительная часть местных легенд о происхождении этнических и социальных групп, «королевств» и «империй» связывает их название с деятельностью выдающихся охотников. Такова, например, история Древнего Мали, начиная с сюжета о предках героя этноса Сундиаты (с отцовской стороны), которые были царями-охотниками, сюда включены обстоятельства брака отца Сундиаты с его матерью Соголон Чеджугу, черты которой явно переплетаются с образом буйволицы — тотемного животного. Сам образ сложился, вероятно, еще на охотничьем этапе северных манде — предков малинке и бамбара. Сундиата, создавший Древнее Мали, был предводителем воинов и одновременно выдающимся охотником, снискавшим титул «симбон». Точно такими же выдающимися охотниками были и легендарные основатели «империй» Сегу и Каарта, Бирма и Ньянголо Кулибали и многие другие.

Чтобы понять, кто такие симбоны, надо помнить, что в сознании земледельцев охотники — хозяева леса. Мир леса полон опасностей, и только для охотников он — их дом. От земледельцев, как уже говорилось, охотников отличают особые знания, которые считаются магическими.

Но есть еще один очень важный момент в воздействии охотников бамбара, и в первую очередь симбонов, на свое окружение. Это то, что в сознании как самих охотников, так и земледельцев, ремесленников, грио-тов бамбара заслуженный охотник в наибольшей мере соответствует жизненному идеалу мужчины, который на языке бамбара выражается словами «чее дафален», то есть настоящий мужчина. Состояние «чее дафален» достигается человеком только к старости. Но в качестве идеальной жизненной модели оно прививается с детства. Чее дафален — это человек большого жизненного опыта и знаний, житейских и магических, достигнутых не только долголетием, но и через многоступенчатую систему посвящений. В поведенческой модели «чее дафален» преобладают следующие требования: умение держать себя в руках, немногословность, способность к иносказаниям, твердость характера и многое другое, в частности готовность к самопожертвованию, верность слову, супружеская верность и воздержанность в половой жизни. Следуя этому образцу, человек достигает всеобщего уважения в старости, то есть примерно к шестидесяти годам. Причем престиж этот требует постоянного подтверждения и периодических публичных признаний его.

Итак, симбон — это завершенный мужчина, это воин, человек, оказывающий сопротивление злу, насилию, произволу, откуда бы они ни исходили. Он — образец бесстрашия, многократно проявивший храбрость как в единоборстве с врагами, так и в борьбе один на один со страшными, кровожадными зверями (львами, леопардами, крокодилами и пр.).

Симбон в глазах его окружения, простых земледельцев, — это получеловек — полу-сверхъестественное существо (аккумулятор, генератор и распорядитель магических сил природы), получеловек-полузверь (образом жизни своей и способностью перевоплощаться связанный с обитателями леса, подобный и уподобляющийся им), полуживой-полумертвый (стоящий между жизнью и смертью, постоянно рискующий собой, но и подвергающий смертельной опасности своих врагов — людей и зверей). Таков он, симбон, живой носитель «божественного», «звериного», «человеческого», сочетающий все это в себе одном, служащий людям и обществу защитником, кормильцем и образцом для поклонения и подражания.

Опытный, искусный охотник хранит всю информацию о мире природы, мире леса, все знания о «добром» и «злом» в этом мире, полезном и вредоносном для людей. С этим связаны знания и навыки охотников в сфере врачевания. Лечат при помощи лекарственных растений, которые они умеют находить, собирать и применять, а также разными способами мануальной терапии и другими приемами механического и энергетического воздействия на пациентов. Эти знания — прямое следствие и практического знакомства охотников с анатомией млекопитающих, в частности приматов.

На этой же эмпирической, казалось бы, почве базируется и фундаментальное представление, особенно близкое охотничьей среде и во всевозможных образах формулируемое симбонами, о материальной близости, если не тождестве, людей и животных. Это представление распространяется не только на физическое, физиологическое, но и на психологическое начало. В фольклоре охотников, как упоминалось, к ним добавляются и социальные, и даже мировоззренческие аспекты. Все эти знания сим-боны хранят, формулируют и передают молодым членам союза охотников. Именно эти знания делают охотника удачливым в промысле и в бою, обеспечивают его неуязвимость.

Необходимо указать на еще одно обстоятельство, очень важное для понимания роли симбонов в формировании традиционных мировоззренческих стереотипов.

Охотники помимо охотничьих союзов входят, как правило, еще в ряд тайных союзов, характерных в первую очередь для бамбара и непосредственно с охотой не связанных. При этом каждый отдельный человек может участвовать параллельно в нескольких союзах и соответственно двигаться вверх по ступеням посвящения сразу в двух и более замкнутых эзотерических объединениях. При этом каждый из таких отличных по структуре и содержанию культов и идеологии тайных союзов создает свою систему связей с разными сторонами жизни общества, воздействуя на них, организуя и регулируя их своими средствами. Вследствие того что охотничий союз открыт только для занимающегося практической охотой, а прочие тайные союзы для всех (в зависимости от пола и возраста), охотники заведомо имеют более разносторонние общественные связи, чем «не-охотники».