Владимир Васильев - Настоящая фантастика - 2009

• Название: Настоящая фантастика - 2009
• Автор: Владимир Васильев
• Издательство: Вече
• Жанр: Разная фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-4368-8

На страницах этой книги вы столкнетесь с самыми невероятными событиями прошлого, будущего и настоящего.

Инопланетные «хирурги-чистильщики» борются с земной преступностью. Земные военные пытаются использовать мистические силы для борьбы с космической экспансией. Внезапное вторжение странной силикатной плесени дает цивилизации Земли шанс начать все сначала. Легендарная прана — энергия жизни, дающая человеку фантастические возможности, становится предметом роскоши. Машину времени можно купить как обычное авто, выбрав по каталогу подходящую модель. Самым страшным оружием на все времена оказывается… слово! А влюбляться могут не только люди, но и… боевые компьютеры. Ну а что было бы, если гитлеровский вермахт все же решился бы напасть на США? Или если бы поэт Лермонтов не погиб на дуэли? А если ты способен изменять судьбы других, имеешь ли ты право изменить собственную?..

Эти и многие другие удивительные истории читайте в новой ежегодной антологии известных российских и «ближнерубежных» писателей-фантастов «Настоящая фантастика-2009», представленных международной неправительственной организацией «Открытый фестиваль фантастики „Созвездие Аю-Даг“».

---

— А как же! Я через двадцать лет после окончания специально приезжал к директору лицея, выяснить один вопрос, связанный как раз с клубами.

— Какой вопрос?

— Была межшкольная олимпиада, всероссийская, и на ней наш лицей выиграл по большинству предметов. Команда подобралась — отличная. Мишка Юденич, сейчас послом в Вашингтоне, Васька Голицын, у него теперь под командой дивизия на Дальнем Востоке, Ленка Головина, вышла замуж за Паоло Стоцци, итальянского премьер-министра. Всего нас было восемь человек — четверо «давыдовцев» и четверо «грибоедовцев». Во время олимпиады сплотились, пообещали друг другу, что наплюем на все и постараемся сделать так, чтобы не было больше клубов, а остались только лицеисты.

— И что?

— После присуждения наград «грибоедовцам» сказали спасибо, а «давыдовцев» наградили поездкой к маршалу Николаю Румянцеву — он только-только вернулся домой после китайской кампании и был на пике военной славы. В общем, дружба между участниками олимпиады осталась, хотя и не такая крепкая, а об объединении и речи уже не шло… Зачем они так сделали? Вот об этом я и спросил директора. А он сказал, что ему по наследству от предшественника досталось задание — следить за разделением между учениками, якобы это приносит хорошие результаты. Соревновательность, конкуренция, сплоченность членов каждого клуба и прочее… Но мне это кажется неправильным.

— А в каком клубе был ты? — задала Дашенька мучивший ее вопрос.

— «Грибоедовец», конечно, — усмехнулся отец.

И тут Дашенька поняла, что ни за что — ну просто ни за что на свете не пойдет к «давыдовцам». В конце концов, частные уроки танцев никто не отменял, а биологию можно изучать и самостоятельно!

Четверг выдался неожиданно теплым. Несмотря на середину января, еще ночью начал таять снег, а утром лицеистов встретила хлюпающая под ногами слякоть. В полдень уже светило солнце, да так настойчиво, что снежная крепость, выстроенная первоклассниками на спортплощадке, потекла, вскорости обещая развалиться окончательно. Когда Даша и Павел после занятий вышли на крыльцо, лицей показался им кораблем, нежданно-негаданно отправившимся в далекое плаванье. Налетел ветерок, принесший с собой запах то ли мокрой земли, то ли неба, как бывает только весной…

— Ой! Да тут и не пройти, — озабоченно протянула Дашенька, глядя на размокшую дорожку.

— Ничего, мы осторожно. Вашу руку, графиня!

Павел ухватил ее ручку в замшевой перчатке и, выбирая места посуше, увлек девочку за собой. При этом они направились вовсе не к центральным воротам, а к боковой калитке.

— Куда это мы? — прыгая между луж, спросила Дашенька.

— Я же обещал сюрприз, — улыбнулся Павел, подхватывая ее портфель, — разреши!

За калиткой начинался огромный парк Екатерининского дворца. Здесь располагалась высшая дипломатическая школа. В отличие от лицейского двора, дорожки были расчищены: все утро трудились машины.

— У них сегодня вечер, совместный с женским институтом. Сессию сдали, — пояснил Павел.

— А нас туда… не пустят!

— Пустят.

Вяземский уверенно повел Дашеньку к небольшой дверце в правом крыле — оказалось не заперто. Сразу за дверью начиналась узкая винтовая лестница с витыми чугунными перилами.

— Вперед! — скомандовал юный князь. Дашенька взвизгнула от восторга.

Подъем длился долго. Наконец они достигли длинной галереи с низким потолком, Павел на ходу едва не задевал его головой. Откуда-то снизу доносилась музыка.

— У них бал! — воскликнула Дашенька.

— А как же!

Внезапно галерея кончилась. Перед ними был деревянный люк в полу, запертый висячим замком. Вяземский остановился.

— Внимание, графиня! Вы присутствуете перед торжественным моментом открытия…

Скинув оба портфеля на пол, Павел вынул из кармана огромный медный ключ с узорчатой бородкой и в два счета отпер замок, словно проделывал это не в первый раз.

— О! Да вы здесь были, князь! — ревниво заметила Дашенька.

— Угу. С братом. Прошу!

Вяземский приподнял крышку люка. За ней спускались три широкие деревянные ступеньки. Музыка стала громче.

— Ух ты!

Ребята залезли в люк. Павел втащил портфели и опустил крышку. Помещение, куда они попали, оказалось тесным, не больше салона автомобиля. Деревянные стены, пол, потолок и две низкие скамеечки, над которыми расположились круглые зарешеченные окошки.

Дашенька присела на скамейку, глянула в окно и радостно вскрикнула. Под ними, видный как на ладони, лежал огромный бальный зал. На сияющем паркете кружились пары.

— Ну как?

Вяземский улыбался во весь рот.

— Где это мы? — удивленно-восторженно произнесла девочка.

— В орле. Это герб над залом. А мы внутри. Как насчет подкрепиться, графиня?

Усевшись на другую скамейку, Павел достал из портфеля термос, стаканчики и коробку ванильного печенья.

— Вот это да! Здорово! — засмеялась Дашенька.

Вяземский хмыкнул, откручивая крышку. В термосе оказался кофе, слегка сдобренный коньяком, о чем Павел не преминул сообщить.

— А можно? — с опаской спросила Дашенька, не решаясь сделать глоток.

— Можно, — все так же улыбаясь, заверил ее Вяземский.

Дашенька тоже улыбалась. Как же здорово было сидеть на этих скамейках, пить кофе, еще слегка горячий, есть печенье и любоваться танцующими! Пышные, словно раскрытые бутоны, бальные платья девушек — белые, нежно-розовые, светло-бирюзовые… Черные фраки юношей…

— А знаешь, — вдруг сказал Павел, — мы ведь живем в лучшей стране мира. Сейчас две тысячи восьмой год, мы учимся, строим планы… Я собираюсь в дипломатическую школу, ты — в институт… Но неизвестно, что будет через несколько лет.

Даша смотрела на мальчика с удивлением: он говорил как-то уж слишком серьезно.

— Но как бы ни сложилось, я всегда буду вспоминать сегодняшний день. И еще лицей. И наши клубы.

— Я тоже буду вспоминать лицей, — задумчиво произнесла Дашенька и добавила тише: — Мы ведь там познакомились…

Как ни старался, Павел не смог сдержать довольную улыбку. Он лишь слегка отвернулся к окошку, делая вид, что занят созерцанием. Затем вновь взглянул на притихшую Дашеньку и произнес:

Куда бы нас ни бросила судьбина,
И счастие куда б ни повело…

Дашенька улыбнулась и подхватила:

Все те же мы, нам целый мир — чужбина,
Отечество нам — Царское Село…

…А пары летели по кругу одна за другой. Мальчики и девочки, гордость нации. И каждый из них уже сейчас вписывал страницы в историю, увлекаемый вихрем волнующего вальса.

Вальса Грибоедова…

Ник Средин ОДИНОКИЙ ГИГАНТ ЛИТЕРАТУРЫ (М. Ю. Лермонтов, 1814–1899)

8 февраля 1837 года

— Mon cher ami, вы слышали новость?

— Какую?

— Дантес женится!

— Неужели на вас?

— Фи, Мишель, какой же вы грубый! Ну, конечно же, не на мне! На Натали Гончаровой! Вы представляете…

— А вам какое дело?

— Но это же так романтично! Француз-кавалергард, бежавший от ужасов французской…

— Ужасов, как же…

— …революции и русская девушка!

— Не первой свежести.

— Почему вы такой злой сегодня, Мишель?

— Не знаю даже. А разве я бываю добрый?

12 сентября 2005 года

— Итак, тема сегодняшней лекции: Михаил Юрьевич Лермонтов, создатель русского литературного языка и русской литературы — такой, какой мы ее знаем. Одиноким гигантом он высится среди писателей девятнадцатого века. Да и в веке двадцатом, говоря по совести, фигур такого же масштаба наберется не больше дюжины. Сегодня — обзорная лекция жизни и творчества поэта, прозаика и историка. Разные грани таланта мы изучим подробнее в течение шести недель — восемнадцати лекций. Хотя этого времени явно не хватит для серьезного исследования. Вот раньше, когда часы не сокращали, на Лермонтова отводили лекций пятьдесят, как минимум… Тогда мы готовили настоящих филологов, а что будете знать вы? Одни только вершки. Ладно. Приступаем к теме лекции… Да, Саша, что вы хотели сказать?

— Есть мнение, что Лермонтову просто повезло. Что идея создания русского литературного языка носилась в воздухе, многие писатели начинали ее прорабатывать…

— Да, но никто не работал так, как Лермонтов.

— А, например, Пушкин?

— Александр Сергеевич? Вы имеете в виду его «болдинский цикл»?

— Так называемая «Последняя осень». А еще «Руслан и Людмила».

— Где вы учились? В лицее?

— Да.

— Заметно воспитание Апраксина… Да, есть мнение, что Пушкин мог бы сравниться с Михаилом Юрьевичем. Его лицейские стихи обещали очень сильного поэта, и цикл «Последняя осень» только подтверждает это. Но, к сожалению, вы же знаете… Вы не знаете?! Ах да, конечно, этого нет в обычной школьной программе. Александр Сергеевич Пушкин, несомненный талант, в тысяча восемьсот двадцатом году был сослан на Соловки по глупому обвинению в антиправительственных стихах. Жуковский и Карамзин добились помилования только летом тысяча восемьсот двадцать четвертого, когда Пушкин уже был безнадежно болен. В начале двадцать пятого он умер, оставив неподражаемый по накалу чувств цикл стихов, написанный им в последние месяцы жизни, в Болдино, в имении отца.