Эдуард Асадов - Судьбы и сердца

• Название: Судьбы и сердца
• Автор: Эдуард Асадов
• Издательство: "Правда"
• Жанр: Поэзия
• Год: 1990

В сборник советского поэта Э. Асадова включены стихотворения и поэмы разных лет. Автор этой книги фронтовик, поэтому военная тема прежде всего нашла в ней отражение (лирический монолог "Родине"). В настоящее издание вошли также стихотворения и поэмы, посвященные красоте и богатству родной земли, любви к русской природе. Книга заканчивается лирической повестью "Галина". Это полный задушевности и страстного драматизма рассказ о месте человека под солнцем, о большой и трудной любви, об ответственности взрослых за судьбы детей.

---

МАЛЕНЬКИЕ ЛЮДИ

Цветистая афиша возвещает
О том, что в летнем цирке в третий раз
С большим аттракционом выступает
Джаз лилипутов — «Театральный джаз»!

А кроме них, указано в программе,
Веселый ас — медведь-парашютист,
Жонглеры-обезьяны с обручами
И смелый гонщик — волк-мотоциклист,

Обиднейшее слово — «лилипуты»,
Как будто штамп поставили навек.
Как будто все решает рост. Как будто
Перед тобой уже не человек!

Нет, я живу не баснями чужими
И не из ложи цирковой слежу.
Я знаю их обиды, ибо с ними
Не первый год общаюсь и дружу!

Вот и сегодня тоненько звенят
В моей квартире шутки, смех и тосты.
Нет никого «больших», как говорят,
Сегодня здесь лишь «маленькие» гости,

Тут не желанье избежать общенья,
И не стремленье скрыться от людей,
И вовсе не любовь к уединенью —
Тут дело все и проще, и сложней…

Мы часто пониманье проявляем
Там, где порой оно и ни к чему.
Случается, что пьяному в трамвае
Мы, чуть ли уж не место уступая,
Сердечно улыбаемся ему.

А к людям очень маленького роста
И очень уязвимым оттого,
Кому на свете жить не так уж просто,
Нет, кроме любопытства, ничего!

Бегут им вслед на улицах мальчишки:
— Эгей, сюда! Смотрите-ка скорей! —
Ну, хорошо, пусть это ребятишки.
А взрослые! Намного ли мудрей?

Порой, прохожих растолкав упрямо.
И распахнув глазищи-фонари,
Какая-нибудь крашеная дама
Воскликнет вдруг: — Ах, Петя, посмотри!

И, все смекнув, когда-то кто-то где-то
С практично предприимчивой душой
На нездоровом любопытстве этом
Уже устроил бизнес цирковой.

И вот факиры, щурясь плутовато,
Одетых пестро маленьких людей
Под хохот превращают в голубей
И снова извлекают из халата!

И вот уже афиша возвещает
О том, что в летнем цирке в третий раз
С большим аттракционом выступает
Джаз лилипутов — «Театральный джаз»!

И тут нелепы вздохи или лесть.
Мелькают дни, за годом год кружится,
А горькая незримая граница,
К чему лукавить, и была, и есть.

Но сквозь рекламу и накал страстей,
Сквозь любопытство глаз и пустословье
Горят для вас с надеждой и любовью
Большие души «маленьких» людей.

О ТОМ, ЧЕГО ТЕРЯТЬ НЕЛЬЗЯ

Нынче век электроники и скоростей.
Ныне людям без знаний и делать нечего.
Я горжусь озареньем ума человечьего,
Эрой смелых шагов и больших идей.

Только, видно, не все идеально в мире
И ничто безнаказанно не получается:
Если рамки в одном становятся шире,
То в другом непременно, увы, сужаются.

Чем глазастей радар, чем хитрей ультразвук
И чем больше сверхмощного и сверхдальнего,
Тем все меньше чего-то наивно-тайного,
Романтически-сказочного вокруг.

Я не знаю, кто прав тут, а кто не прав.
Только что-то мы, видно, навек спугнули.
Сказка… Ей неуютно в ракетном гуле,
Сказке нужен скворечник и шум дубрав.

Нужен сказке дурман лугового лета,
Стук копыт, да мороз с бородой седой,
Да сверчок, да еще чтоб за печкой где-то
Жил хоть кроха, а все-таки домовой…

Ну, а мы, будто в вихре хмельного шквала,
Все стремимся и жить, и любить быстрей.
Даже музыка нервной какой-то стала,
Что-то слишком визгливое слышится в ней!

Пусть река — не ожившая чья-то лента,
И в чащобах не прячутся колдуны.
Только людям нужны красивые сны,
И Добрыни с Аленушками нужны,
И нельзя, чтоб навеки ушла легенда.

Жизнь скучна, обнаженная до корней,
Как сверх меры открытая всем красавица.
Ведь душа лишь тогда горячо влюбляется.
Если тайна какая-то будет в ней.

Я — всем сердцем за технику и прогресс!
Только пусть не померкнут слова и краски,
Пусть хохочет в лесах берендеевский бес,
Ведь экстракт из хвои не заменит лес
И радар никогда не заменит сказки!

БЕЛЫЕ РОЗЫ

Сентябрь. Седьмое число —
День моего рождения,
Небо с утра занесло,
А в доме, всем тучам назло,
Вешнее настроение!

Оно над столом парит
Облаком белоснежным.
И запахом пряно-нежным
Крепче вина пьянит.

Бутоны тугие, хрустящие,
В каплях холодных рос.
Как будто ненастоящие,
Как будто бы в белой чаще
Их выдумал дед-мороз.

Какой уже год получаю
Я этот привет из роз.
И задаю вопрос:
— Кто же их, кто принес? —
Но так еще и не знаю.

Обняв, как охапку снега,
Приносит их всякий раз
Девушка в ранний час,
Словно из книги Цвейга.

Вспыхнет на миг, как пламя,
Слова смущенно-тихи:
— Спасибо вам за стихи! —
И вниз застучит каблучками.

Кто она? Где живет?
Спрашивать бесполезно!
Романтике в рамках тесно.
Где все до конца известно —
Красивое пропадет…

Три слова, короткий взгляд
Да пальцы с прохладной кожей…
Так было и год назад,
И три, и четыре тоже…

Скрывается, тает след
Таинственной доброй вестницы.
И только цветов букет
Да стук каблучков по лестнице…

ЖЕНЫ ФАРАОНОВ (Шутка)

История с печалью говорит
О том, как умирали фараоны,
Как вместе с ними в сумрак пирамид
Живыми замуровывались жены.

О, как жена, наверно, берегла
При жизни мужа от любой напасти!
Дарила бездну всякого тепла
И днем, и ночью окружала счастьем.

Не ела первой (муж пускай поест),
Весь век ему понравиться старалась,
Предупреждала всякий малый жест
И раз по двести за день улыбалась.

Бальзам втирала, чтобы не хворал,
Поддакивала, ласками дарила.
А чтоб затеять спор или скандал —
Ей даже и на ум не приходило!

А хворь случись — любых врачей добудет,
Любой настой. Костьми готова лечь.
Она ведь точно знала все, что будет,
Коль не сумеет мужа уберечь…

Да, были нравы — просто дрожь по коже
Но как не улыбнуться по-мужски:
Пусть фараоны — варвары, а все же
Уж не такие были дураки!

Ведь если к нам вернуться бы могли
Каким-то чудом эти вот законы —
С какой тогда бы страстью берегли
И как бы нас любили наши жены!

МАРИНКИ

Впорхнули в дом мой, будто птицы с ветки.
Смеясь и щебеча, как воробьи,
Две юные Марины, две студентки,
Читательницы пылкие мои.

Премудрые, забавные немного,
С десятками «зачем?» и «почему?»
Они пришли восторженно и строго,
Пришли ко мне, к поэту своему.

И, с двух сторон усевшись на диване,
Они, цветами робость заслоня,
Весь груз своих исканий и познаний
Обрушили с азартом на меня.

Одна — глаза и даже сердце настежь,
Другую и поймешь и не поймешь.
Одна сидит доверчива, как счастье,
Другая — настороженна, как еж.

Одна — как утро в щебете и красках
Другая — меди радостной призыв.
Одна — сама взволнованность и ласка,
Другая — вся упрямство и порыв!

А я затих, как будто вспоминая
Далекой песни недопетый звук.
И на мгновенье, как — не понимаю
Мне почему-то показалось вдруг,

Что предо мной не славные Маринки,
А, полные упругого огня,
Моей души две равных половинки,
Когда-то впрах сжигавшие меня!

Сжигавшие и в небо подымавшие,
Как два крыла надежды и борьбы,
И столького наивно ожидавшие
От щедростей неведомой Судьбы!.,

Бредет закат по подмосковным крышам,
Пожатье рук. Прощальных пара слов…
И на дороге вот уж еле слышен
Довольный стук упругих каблучков…

И тают, тают в гуще тополей
Не то две светлых, трепетных Маринки,
Не то души две звонких половинки
Из невозвратной юности моей…

«НУЖНЫЕ ЛЮДИ»