Зальция Ландман - Еврейское остроумие

• Название: Еврейское остроумие
• Автор: Зальция Ландман
• Издательство: Текст
• Жанр: Прочий юмор
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-7516-0736-4

Слово «хохма», приобретшее в русском языке значение шутки, происходит от еврейского слава «мудрость». Книга, которую вы держите в руках, пытается вернуть нас к изначальному значению этого слова. В ней собраны шутки, анекдоты, истории, изречения, рассуждения, сплетни и цитаты — одним словом, хохмы, в которых отражены все стороны жизни евреев Центральной и Восточной Европы. Скорее всего, кое-что вам знакомо, но, можете не сомневаться, далеко не все.

Собрала и прокомментировала все эти хохмы Зальция Ландман, уроженка Галиции, гражданка Швейцарии, известный специалист по истории евреев, языку идиш и прежде всего — по еврейскому остроумию.

Перевод выполнен по 7-му немецкому изданию (1970 г.).

---

Тиша-Беав. Старый еврей молодому:

— Ты ешь? Сегодня? Посмотри на меня: я стар и болен, и все-таки я пощусь!

— Все равно мы оба не попадем в рай, — отвечает молодой еврей. — Я — потому что не соблюдаю пост, а вы — потому что никакого рая нет.

Больной еврей в день Тиша-Беав приходит к ребе спросить, должен ли он, в его состоянии, тоже соблюдать пост? Ребе, с набитым ртом:

— Что за вопрос! Все должны соблюдать пост в этот день!

— Ребе, но сами-то вы едите!

— Я что, по-твоему, такой мешуге, чтобы спрашивать разрешения у ребе?

Набожные евреи в день Тиша-Беав должны в знак скорби ходить без обуви, в чулках или босиком.

На втором этаже дома живет шумная семья, члены которой расхаживают в тяжелой обуви, тревожа покой жильца на первом этаже. Он пишет на них жалобу; в ней есть такая фраза: "Они добьются, что Тиша-Беав станет для меня днем радости…"

Убийство Гедалии было первым в цепи событий, итогом которых стало разрушение иерусалимского Храма. Памяти его посвящен день поста — Цом Гедалия.

— Мойше, сегодня же Цом Гедалия, а ты ешь!

— Да, я ем, — отвечает Мойше, — и на это у меня есть четыре причины. Во-первых, не будь Гедалия убит до разрушения Храма, сегодня он все равно был бы давным-давно покойником. Во-вторых, если бы пристукнули не Гедалию, а меня, он бы тоже не постился. В-третьих, я просто хочу есть. И в-четвертых, разве Цом Гедалия важнее, чем Йом Кипур? А я и в Йом Кипур пост не соблюдал!

Еврей поел свинины. Знакомые застыдили его.

Грешник отбивается:

— Чего вы меня ругаете? Вчера я своими глазами видел, как католический священник ел чолнт (блюдо, которое в пятницу вечером оставляют в слабо разогретой печи и теплым съедают в субботу). Если они едят наши блюда, почему я не могу есть их еду?

Кошерная кухня строго разделяет не только молочные и мясные блюда: кухонная утварь и столовые приборы тоже делятся на две группы — те, которые могут соприкасаться с молочным (милхик), и те, которые соприкасаются с мясным (флейшик).

Молодой еврей пойман на месте преступления: он жарит телячий шницель на сливочном масле. Его приводят к раввину, и тот устраивает ему основательную головомойку.

Вдруг молодой человек спрашивает:

— Рабби, кто я?

— Ты? — кричит раввин. — Ты вероотступник и негодяй!

— Да нет, я не о том, — перебивает его согрешивший. — Я хочу знать: я милхик или флейшик?

Еврей в ресторане ест свиную отбивную. Его видит один знакомый еврей, из правоверных, и строго пеняет ему.

— Ты знаешь, во что тебе этот грех обойдется?

— Конечно, — отвечает грешник. — Ровно в один шиллинг и десять крейцеров.

Еврей заходит в продуктовую лавку и спрашивает:

— Сколько стоит ветчина?

Едва он выходит на улицу, начинается гроза. Мощный удар грома сотрясает окрестности. Еврей поднимает взгляд к небу и примирительным тоном говорит:

— Что такое, даже спросить уже нельзя?

Раввин пригласил иешиве-бохера целую неделю приходить к нему на обед. В первый день студент, в соответствии с правилами, моет перед едой руки и произносит брохе (благословение). На обед подают много гороха… и больше ничего.

На второй день ситуация повторяется. Студент, давясь, жует горох. На третий день, предвидя то же меню, он садится за стол, не помыв руки и не сказав брохе.

— Послушайте, молодой человек, — с упреком говорит ему раввин. — Вы ведь знаете закон. Почему же вы не произнесли брохе?

— В Торе сказано, — отвечает студент, — произносить брохе над всем, что рождается из земли или растет на дереве. А над тем, что у меня из горла лезет, произносить брохе нет никакой необходимости.

Отец жалуется раввину на своего сына:

— Стоит ему увидеть свинину, он так и норовит откусить от нее хоть немножко. А когда он видит шиксу, то норовит ее поцеловать.

Сын вызван к раввину и пробует оправдываться:

— Я ничего не могу с этим поделать. Я, к сожалению, мешуге (сумасшедший).

— Чепуха! — говорит раввин. — Вот если бы ты норовил укусить девушку, а свинину целовал, то был бы мешуге. А так ты просто грешник!

Неверующий еврей пришел в синагогу, он молится и плачет.

— Что это с вами? — спрашивает его кто-то. — Вы же в Бога не верите!

— Есть два варианта, — плача, отвечает атеист. — Или я не прав и Бог таки есть — тогда у меня все причины жаловаться и плакать. Или я прав и Бога нет — тогда мне и подавно не остается ничего, кроме как плакать…

Для того чтобы совершить богослужение, нужно, чтобы в нем участвовали по меньшей мере десять евреев.

Собрались девять евреев, хотят начать молебен минха (послеобеденный молебен), но им не хватает десятого. Сидят они у входа в синагогу, ждут, не пройдет ли мимо какой-нибудь еврей… Ага, вот один появился! Правда, он эпикойрес, вольнодумец; но еврей есть еврей!

— Ничего не выйдет, — с сожалением отвечает им эпикойрес. — Сегодня мне предстоит заключить важную сделку, а я на своем опыте уже убедился: мне везет, если я перед этим не участвую в молебне минха.

— А что случится, если вы все же помолитесь, перед тем как заключить сделку?

— Откуда мне знать? Я ни разу еще не пробовал, но рисковать не хочу.

Поезд стоит на маленькой станции где-то в Венгрии. На платформе крестьянка торгует роскошной колбасой салями.

— Как жаль, что колбаса — это трефное (некошерная, запрещенная для евреев пища), — говорит, вздыхая, пассажир-еврей.

— Чепуха! — возражает ему другой. — Я тебе сейчас докажу, что это кошерная колбаса!

Он подзывает крестьянку и, сделав строгое лицо, спрашивает:

— Вы торгуете трефной колбасой?

— Нет, — отвечает крестьянка, которая никогда не слышала этого слова.

— Вот видишь! — обернувшись к первому, с триумфальным видом говорит еврей.

Моисеев закон запрещает употреблять в пищу свинину. Пить красное вино само по себе можно. В древности это запрещалось делать в компании язычников: евреи старались избегать любой ситуации, когда их участие в винопитии выглядело бы как принесение жертвы языческим богам. Очень набожные люди и сегодня пьют вино лишь еврейского производства.

Сидят в купе офицер и еврей. Офицер завтракает; как человек вежливый, он предлагает соседу бутерброд с ветчиной. Тот с сожалением отказывается. Офицер съедает все бутерброды сам, потом предлагает еврею красного вина. Еврей снова отказывается.

— Вы что, ни есть, ни пить не хотите?

— Да нет, хочу, — отвечает еврей. — Но у нас ужасно строгие законы насчет пищи!

— И вы не можете нарушать их ни при каких обстоятельствах?

— Ну, разве что в редких случаях. Например, когда возникает опасность для жизни.

Тут офицер вытаскивает револьвер и в шутку наставляет на еврея:

— Пейте, или буду стрелять!

Еврей пьет.

— Вы на меня не очень сердитесь? — спрашивает офицер.

— Сержусь. Почему вы не вынули револьвер раньше, когда угощали меня ветчиной?

Царская Россия. Еврей-анархист приговорен к смерти. В камеру к нему приходит раввин:

— Я здесь, чтобы помочь вам общаться с Богом.

— Зачем мне для этого вы? — отвечает ему осужденный. — Через полчаса я буду беседовать с вашим шефом лично.

Верующие евреи носят бороду.

Об одном иерусалимском еврее, который носил бороду и на вид был очень ортодоксальным, поэт Бялик сказал: "Борода у него длинная. Но под ней он гладко выбрит".

В шабес запрещено курить и ездить на любом виде транспорта.

Еврейка, гуляя в шабес по платформе вокзала, увидела в окне вагона еврея, который сидел и курил.

— Горе мне, сейчас меня хватит удар, сейчас я умру! В поезде сидит еврей, и он курит! И это в шабес! — запричитала еврейка.

Курящий еврей, из окна:

— Одним ударом вы не обойдетесь, и умереть вам придется десятикратно: тут в купе еще девять евреев — и все курят.

Приехавший откуда-то, никому в городе не знакомый человек заявляет, что он — "гер" (прозелит; христианин, перешедший в иудаизм). Когда кто-то по доброй воле взваливает на себя тяжкий груз еврейской судьбы, это производит сильное впечатление на окружающих, а так как "гер" выглядит очень бедным, то деньги на него сыплются со всех сторон. Тут выясняется, что на самом деле он — еврей по рождению. Все возмущены.

Тогда "гер" говорит: