Чарльз Тодд - Хладнокровное предательство

• Название: Хладнокровное предательство
• Автор: Чарльз Тодд
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-227-04234-7

В живописной горной долине на севере Англии, в городке Эрскдейл, совершено злодейское преступление — убиты фермер Джералд Элкотт, его жена, семилетняя дочь и двое годовалых близнецов. Они застрелены во время сильной метели, которая замела следы убийцы и единственного выжившего члена семьи — десятилетнего мальчика Джоша. Инспектору Скотленд-Ярда Иену Ратлиджу, оказавшемуся волею случая недалеко от Эрскдейла, поручено помочь местному инспектору Грили, который не в состоянии справиться с расследованием: его обескураживает обилие подозреваемых и отсутствие улик…

---

— Может быть, и так. Но у нас, на севере, кухня всегда самое теплое место зимой, и мы обычно обходим дом сзади, а не входим через парадную дверь. Так что убийца не обязательно лично знал Элкоттов. Любой чужак наверняка вошел бы с той стороны, где горел свет.

— И все же Джералд Элкотт стоял у плиты. Значит, дверь открыл не он, а старший мальчик. Раз он впустил убийцу в дом, значит, хорошо знал его. Если бы в дом постучался кто-то незнакомый, открывать бы пошел сам Элкотт и стоял бы в том месте, где сейчас стоим мы.

Грили вздохнул:

— Да, согласен. Значит, убийца не был чужаком…

— Он не был чужаком для Элкоттов, но, возможно, вы с ним незнакомы, — заметил Ратлидж. Он понимал, что Грили морально легче подозревать в страшном злодеянии человека постороннего.

Грили сразу просветлел:

— Да, возможно!

— У Элкоттов много родни? Кто мог явиться к ним без приглашения?

— Здесь, в Эрскдейле, живет только младший брат Джералда, Пол. У Грейс есть сестра, несколько раз она гостила на ферме, но всегда летом. Зимой не приезжала ни разу. С ней связаться пока не удалось, но телеграммы сейчас доставляют только через полтора дня. Есть еще отец двоих старших детей, Робинсон. Он живет в Лондоне.

— А друзей у них было много?

Грили пожал плечами:

— Заглянуть на огонек мог кто угодно из жителей Эрскдейла. И его непременно приняли бы. — Он отвернулся и, спотыкаясь, вышел на свежий воздух. — Не выношу этого запаха…

Хэмиш сказал: «Дело не в запахе».

Ратлидж притворился, будто не слышит Хэмиша. Выйдя следом за Грили, он немного постоял на пороге. Хотя трупы давно унесли, в доме сохранялась атмосфера беспомощности и ужаса. Миазмы страха пропитали все вокруг. Ратлидж угадывал страх — и что-то еще.

Убийца наверняка придумал себе какое-то оправдание. Хотя… чем можно оправдать такую жестокость? Какое удовлетворение можно испытать от такой бойни?

Еще раз окинув кухню внимательным взглядом, он следом за Грили вышел на улицу.

Они повернули за угол и подошли к парадному крыльцу. Снег в палисаднике тоже был истоптан ногами многочисленных посетителей.

— Когда мы приехали, снег был гладким, как стекло, — заметил Грили. — А парадная дверь наглухо закрыта. — Он распахнул дверь и вошел в небольшую прихожую. Навощенный пол покрывали грязные, мокрые следы.

Ратлидж подумал: «Грейс Элкотт наверняка не понравилось бы, что чужие люди входят к ней в дом, не вытерев ноги».

В гостиной стояла мебель Викторианской эпохи, но в хорошем состоянии. Видно было, что хозяева гордятся своей обстановкой. Цветок на подставке у окна, ведерко с углем у камина, рядом, в синей вазочке, спички. Пожелтевшие фотографии в рамках, запечатлевшие несколько поколений одной семьи, и безукоризненные, без единого пятнышка, абажуры ламп тоже свидетельствовали о том, что Грейс Элкотт была хорошей хозяйкой. Но кем еще была она?

Они поднялись на второй этаж. Ратлидж увидел, что близнецам отвели общую спальню, а у старших мальчика и девочки были свои, отдельные комнаты. Повсюду царил безупречный порядок. В комнате мальчика стоял деревянный комод с игрушками и играми, а в комнате девочки на полке сидели куклы. Аккуратно сложенная одежда лежала в ящиках комодов или висела на плечиках в шкафах.

Над кроватью Хейзел висела фотография девочки; судя по викторианскому покрою платья, ее сделали около 1900 года. Девочка в простом белом платье, с волосами стянутыми сзади лентой, смотрела прямо в камеру — угрюмо и враждебно. Ей как будто неприятно было, что фотограф отвлек ее от других занятий и заставил стоять неподвижно. У ног девочки валялась теннисная ракетка, как будто брошенная в досаде. Маленькая собачка, наполовину скрытая юбкой, задрала мордочку, с обожанием глядя на свою хозяйку и не понимая, почему она злится. Ратлидж перевернул снимок, поднес его ближе к глазам. Кто это — Грейс Элкотт в детстве?

В хозяйской спальне стояла большая кровать ранневикторианской эпохи с резным изголовьем. В углу Ратлидж увидел старинный умывальник и комод. На комоде лежали гребни с серебряными рукоятками. На них были выгравированы буквы Г. Л. Р. Наверняка собственность миссис Элкотт. Остались от предыдущего брака?

Похоже, ее второй муж оказался человеком терпимым и не велел жене выкинуть подарок первого мужа. А может, гребни дорого стоили. К чему выбрасывать хорошие вещи?

Хэмиш заметил: «Он ведь взял ее с детьми…»

Возможно, инициалы не имели никакого значения или гребни хранились для дочери.

На туалетном столике Ратлидж увидел еще одну фотографию. Странно было смотреть в веселые лица мертвецов! Вот глава семьи — светловолосый, необычайно привлекательный мужчина среднего роста. Рядом с ним жена, она склонила голову на плечо мужу и чему-то затаенно улыбается. Стройная, грациозная, она прижимается к мужу всем телом. Похоже, она на самом деле влюблена в него. На ее руках двое младенцев с крошечными личиками, завернутые в одеяла; они жмурятся от солнца. Судя по виду, близнецам примерно месяц от роду. Если на той фотографии тоже Грейс Элкотт, значит, из угрюмой, всем недовольной девочки-подростка она превратилась в спокойную, уверенную в себе жену и мать.

Между Джералдом и Грейс стояла застенчивая девочка — Хейзел; Джералд положил руку ей на плечо, словно успокаивая. Она, вскинув голову, смотрит на отчима. Рядом с матерью старший мальчик — худенький, с длинными руками и ногами. Он смотрит в камеру исподлобья, словно ему не нравится фотографироваться. Так вот он какой, Джош Робинсон. На заднем плане дверь церкви.

Грили сказал Ратлиджу:

— Их снимал священник после крещения. Миссис Элкотт в тот день была такая счастливая! Даже моя жена заметила, как она радовалась. — Его передернуло, как будто он замерз в теплом пальто.

Подумать только, прошло совсем немного времени, и счастливая жизнь Грейс Элкотт резко оборвалась. В памяти Ратлиджа еще свежи были воспоминания о жуткой окровавленной кухне. Здесь, в спальне, где обитали Грейс и Джералд, в доме, который больше не согревал огонь очага, где не звучал больше смех и другие обычные звуки, особенно чувствовались пустота и странная мертвая тишина. Он смотрел на лица еще живых Элкоттов, и его пробирала дрожь. Догадывались ли они, почему преступник избрал их своими жертвами? Ратлидж заставил себя встряхнуться. Воображение снова играет с ним дурную шутку.

Хэмиш сказал: «За таким убийством должна крыться лютая ненависть…»

Ратлидж поставил фотографию на место и, ничего не сказав, продолжил обыск.

Содержимое платяного шкафа оказалось таким, как он и ожидал, — в основном повседневная одежда, а также пальто и накидки получше — для походов на базар или в церковь. Он узнал шляпку, лежащую на верхней полке. Эта шляпка была на голове миссис Элкотт в день крещения; к тулье были прикреплены легкомысленные шелковые розы. Сестра Ратлиджа, Франс, однажды объясняла ему, что женщина выбирает шляпку себе под настроение.

Хэмиш напомнил ему слова Элизабет Фрейзер: «Мы встречаемся на рынке, на крестинах, на свадьбах… и довольно часто на похоронах». Одну и ту же «выходную» одежду надевали на все торжественные случаи. И только шляпки более-менее отражали настроение хозяйки.

Словно прочитав его мысли, Грили заметил:

— Элкотты были не богаче, чем все остальные. У нас, на севере, ни у кого нет денег на излишества. Мы довольствуемся тем, что имеем. Мы и в войну продержались. Мы привыкли на всем экономить. Никто не голодал.

Такие слова Ратлидж слышал достаточно часто. «Мы продержались…» Тяготы войны и последовавшего за ней мира заставили многие семьи бороться за существование. Почти никто не жаловался, все старались справиться и воссоздать разбитые надежды. Впрочем, находились и такие, кто был обязан своим процветанием войне. Правда, эти предпочитали не оглядываться назад.

Хэмиш рассудительно заметил: «Значит, их убили не из-за денег».

Задумавшись, Ратлидж неосторожно ответил вслух:

— У них была земля…

Грили кивнул, видимо решив, что слова Ратлиджа предназначались ему.

— Мы нашли завещание Джералда Элкотта. Вот что в нем написано. Ферма в их семье передавалась из поколения в поколение. Сейчас единственный наследник — его брат. Джералд всегда помогал отцу, поэтому Генри завещал ферму ему. Пол поселился в Эрскдейле и стал совладельцем питейного заведения. Конечно, когда Джералд уехал воевать во Францию, Полу пришлось заменить брата. Всю войну он ухаживал за овцами. А его трактир, «Баранья голова», можно сказать, разорился, ведь в войну не осталось туристов.

— Чем Пол Элкотт занимается сейчас?

Грили, который уже вышел на лестницу, обернулся и сказал:

— Пытается наладить дело в «Бараньей голове». В одиночку. Откровенно говоря, я не верю, что у него что-нибудь получится.