Мэри Воронов - Змея

• Название: Змея
• Автор: Мэри Воронов
• Издательство: Иностарнка
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-94145-308-6

Мэри Воронов — знаменитая американская художница, сподвижница Энди Уорхола, сценаристка и киноактриса, снявшаяся более чем в семидесяти голливудских фильмах. Ее дебютный роман «Змея» (Snake, 2000) стал сенсацией года в прессе.

Секс, наркотики, садомазохизм, убийства; змеи, вороны-монахини, говорящие деревья и ветры; Лос-Анджелес, Лас-Вегас, Айдахо, психиатрическая клиника; непредсказуемость, мистика, паранойя… И все это — роман о любви. Жесткий, образный, многогранный. Очень темная книга, проникнутая дрожащим светом.

---

Жаль, мать не последовала советам бабушки. Примкнув к рядам хиппи, она не задумывалась ни о деньгах, ни о мужчинах, но однажды ей стало очень горько, и произошло это как раз тогда, когда родилась Сандра. Потом было нужно лишь одно — укрыться под защитой брака. Мама относилась к тому странному поколению женщин, которым дали образование, разрешили не работать, но которые, в силу собственной либеральности, не позволяли себе завести прислугу. На помощь им пришла бытовая техника — посудомоечные машины, пылесосы, соковыжималки: они облегчали работу по дому и при этом, что самое главное, экономили время. Один из способов экономить время — всегда быть занятым, но никогда по-настоящему ничего не делать. Умные машины обо всем позаботятся. От тостера к электрооткрывалке, к самовыжимающейся швабре, к фену, к микроволновке… мозг ее матери был запаян в пластик где-то в глубине телевизора и сидел на рекламной диете. Запрограммированная на самостоятельность, она носилась по лабиринту уборки-покупки — нормальная крыса от такой жизни давно бы уже проглотила собственный хвост.

Оба — и мать и отчим — в 17.00 торжественно пили джин с мартини. Этот неторопливый ритуал помогал им снова стать людьми. Позже, когда Сандра училась в старшей школе, джин уже выпивался сразу, а мутный стакан, который никогда не мыли с мылом, просто сполоснув, ставили рядом с раковиной. Только этот стакан и связывал их теперь. Они больше не пытались быть людьми.

Нет, Сандра не станет такой же, как эти белые коровы в хлеву под снежными сугробами, не способные осознать, кто на самом деле держит хлыст и что стало с их истощенной жизнью. Нет уж, спасибо, она не из таких. У нее есть кредитка, и она воспользуется ею, чтобы попасть в уютный блестящий самолет, где всю дорогу до Лос-Анджелеса можно расслабляться, ублажая себя обедом, напоминающим игрушечный набор.

Прежде чем Сандра запрыгнула в машину, все три коровы по очереди стали обнимать и целовать ее, как будто они были одной семьей. Ей хотелось укусить их, но она решила, что это будет не очень хорошо с ее стороны. Люк завел мотор и, улыбнувшись, заметил:

— Похоже, у тебя появились новые подруги.

— Кто, эти коровы? — фыркнула Сандра.

— Поешь мяса и сразу начинаешь злиться, — засмеялся Люк, погладив ее по животу, но Сандра отпихнула его руку.

— Не люблю, чтобы меня там трогали. — Она была смущена и тем, как раздулся ее набитый живот, и тем, что теперь, когда Люк был рядом, ей уже никуда не хотелось уезжать. Они возвращались домой черной айдахской ночью, и она воспринимала Люка скорее как брата, чем как любовника, казалось, что она знает его всю жизнь, что он и есть ее настоящая семья. Покинуть его было так же неестественно, как душе покинуть тело. Но она сможет. Ей и раньше приходилось бросать — бабушку, мать, Дональда. Бросать у нее получалось лучше всего, это точно.

Когда они приехали домой, Сандра вытащила на крыльцо кресло-качалку и сидела в нем, надувшись, пока Люк внутри дома чинил блесны для форели. Один раз он вышел, чтобы она не чувствовала себя совсем одинокой… посидел с ней минут десять, не проронив ни слова, и вернулся назад в дом. Он ждал только, когда она подаст знак. Сандра знала это, но ничего не предпринимала. Когда он сказал, что нужно купить солнечные батареи, и спросил, не хочет ли она прокатиться с ним, Сандра ответила «нет». Хочешь повидаться со своей официанткой — пожалуйста, не собираюсь тебе мешать. Не двигаясь, она стояла на крыльце и смотрела, как фары исчезают за соснами. Впервые Сандра осталась в Айдахо одна.

Луна решила окрасить луг в голубой цвет. Сандра слушала, как в траве гуляет ветер, но, когда она спустилась с крыльца, ветер умчался в сосновый бор и стал с ревом рвать иголки, так что ей пришлось пойти обратно. Она спрашивала: «В чем дело?» — и ей почудилось, что в ответ захлопнулась дверь где-то высоко в горах. Тяжело вздохнув, она вошла в дом и бросилась на кровать.

За окном луна плыла между ветвями деревьев. На каждой ветке незаметно примостились маленькие черные птицы. Лучше не обращать на них внимания, думать о чем-нибудь другом. Они казались спящими, но вдруг одна из них распустила крылья, и Сандра с болью поняла, что ей предначертано. Птица взмыла в небо и залетела в окно, превратив ее мысли в черные перья еще одного видения.

— В этом сне я вижу грязный двор перед низким домом из белого кирпича, часть двора отведена под склад. Из фургона выгружают свинину и говядину. Во дворе никого нет, только Таня, она пожирает куски мяса. Туши, кишки, огромные блестящие кости, шматы белого жира разбросаны вокруг. Из фургона выкатывается череп, на котором еще видны волосы, глаза и губы Дональда. Во сне меня это нисколько не огорчает, а потом я смотрю, как Таня занимается сексом с кусками мяса и костей, и начинаю сходить с ума. Таня с улыбкой поглядывает на меня, густая кровь стекает с ее губ. Понимаю, что нужно бежать, но мне так хочется есть, что я не могу оторваться от этого зрелища. Обернувшись, я вижу, как Дональд пакует чемодан — маленький светло-коричневый, какой был у меня в детстве. Я не хочу уезжать и просыпаюсь.

— Как ты думаешь, Сандра, что означает этот сон?

— Я надеялась, вы мне скажете.

— Но ведь это твой сон, Сандра. Только ты можешь узнать. Тебе придется потрудиться. Не считается, если я скажу тебе.

— Наверное, что я ненавижу секс.

— Нет.

— Ладно, значит, что я голодна.

— Но ведь ест Таня, а не ты.

— Угу, и еще трахается с моим мужиком. А что означает чемодан?

— Чемодан, как и кошелек, часто символизирует вагину.

— Получается, он трахался со мной у нее за спиной. Чушь, это они обманывали меня, а она вообще шлюха.

— Сандра, ты говоришь как параноик. На самом деле в твоем сне они только часть тебя.

— То ешь шлюха — это я, потому что я занималась сексом с Дональдом до того, как встретила Люка?

— Опять этот Люк. Почему ты всегда говоришь о нем, когда хочешь скрыть правду?

— Потому что… Не знаю… потому что он единственный, кого я любила. — Сандра чуть не плачет. — В любом случае… — Она сморкается в бумажный носовой платок. — Я больше о нем не думаю. — Сандра не решается сказать доктору Алену, что она пишет в разные тюрьмы, пытаясь найти Люка, но безуспешно.

— Люк — просто еще одно видение, он тоже часть тебя.

— Как это?

— Когда Дональд был ранен, ты испытала такой сильный шок, что произошло раздвоение личности.

— Подождите, это Люк пырнул его, а не я.

— Я ни в чем тебя не обвиняю. Попытайся поняты Люк — часть тебя.

— Вы хотите сказать, что его никогда не было?

— Он существует только в твоем мозгу. С одной стороны — реальность, здесь все по-настоящему, не как во сне. С другой — видения, с помощью которых ты пытаешься защитить себя. Пойми, тебе больше не нужна их защита. Они отравляют простые радости твоей жизни, и ты не желаешь возвращаться в реальность.

Сандра не отвечает. Очередная уловка, доктор Ален? Но я все равно буду трахаться с ним, а не с вами. Я люблю его, и вам не удастся меня обмануть. Плевала я на вашу логику.

— Вы хотите заставить меня признаться в том, чего я не делала. Кто сказал вам об убийстве Дональда?

— Ты, Сандра.

— Я не говорила. Вы, наверно, жучок установили у меня в мозгу?

— Мы много раз это обсуждали.

— На что вы намекаете? Что я недоразвитая? Что мне как раз здесь и место?

— Какая же ты упрямая! Ты все понимаешь разумом, но отказываешься принять сердцем. — Голос доктора Алена скрипит, как песок на зубах, Сандра чувствует острую боль. — Однажды ты проснешься, но будет поздно. Твоя жизнь закончится. — Скрипит, скрипит, насыпает песка в уши. Однако Сандра и виду не подает, что ей больно. Не хочет, чтобы ее снова кололи. — Ты поправляешься, Сандра. Тебе уже лучше. Ладно, можешь идти.

Сандра бежит по коридорам, останавливаясь на каждом повороте. Обычно там ее поджидают черные птицы, но она научилась их обманывать. Она подходит к окну в общей комнате и смотрит на вязы.

— Меня не поймали.

— Хорошо, — отвечают они.

— Я боюсь доктора Алена.

— Почему?

— С ним я чувствую себя сумасшедшей, по-настоящему сумасшедшей. Он заставляет меня рассказывать мои мысли.

— Не бойся. Иди спать, а мы будем охранять тебя.

Но Сандра не уходит. Она стоит и чего-то ждет, как когда-то ждала, что за ней приедет желтое такси. День откалывается за днем, год — триста шестьдесят осколков, хватит, чтобы разбить стеклянный кувшин, но разве сходят сума от разбитого сердца?