Иштван Рат-Вег - Пестрые истории

• Название: Пестрые истории
• Автор: Иштван Рат-Вег
• Издательство: Крафт
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-93675-042-6

Иштван Рат-Вег стяжал европейскую славу как бытописатель курьезной истории человечества. В центре его внимания исторические, литературные, научные, военные и кулинарные курьезы, необыкновенные, загадочные и эксцентричные личности, слухи и небылицы, мир мошенников, проходимцев и авантюристов, мистификаторов и шарлатанов, шутов и дураков, человеческая предприимчивость и хитрость и ее обратная сторона — глупость. Все, о чем пишет автор, пе выдумано им, а взято из многовековой истории человеческой культуры. Книга предназначена широкому кругу читателей.

---

Перетягивание каната продолжается по сей день. Если бы историки спросили юриста по уголовным делам, то он бы ответил так.

Как получилось, что после падения обоих Борджиа не нашлось ни одного свидетеля, который по собственному опыту знал бы что нибудь в связи с этими обвинениями? Да золотом осыпали бы того слугу или камердинера, который подтвердил бы, что что-то видел, хотя бы даже в замочную скважину. Жизнь в Ватикане была открыта перед публикой: например, об отношениях с Джулией Фарнезе знал весь город. В особенности главный церемониймейстер Буркард — он до мелочей знал все подробности распорядка папы, его дней и ночей. И при всей его ненависти к папе за то, что он обошел его кардинальской митрой, он все-таки не сообщает ни одного такого факта, который наполнил бы пустоту ходивших слухов реальным содержанием.

Таким образом, обвинение в кровосмесительстве остается недоказанным.

Высказывая это мнение, я бы не хотел тем самым намекать, будто бы мне есть какое-то дело до добродетелей Лукреции. Все споры вокруг этого обвинения лишний раз показывают то, какой питательной почвой для кривотолков служат ненависть и предвзятость.

И кто бы ни был матерью римского инфанта, одно верно: отцом его был сам папа.

Из гетер в императрицы: Феодора

Гетерой — всем служанка, императрицей — всем госпожа. Это были крайние точки ее жизненного пути. Этому пробовали дать объяснение: одни из первого выводили второе, другие — из второго первое.

Главным источником сведений про ее бытность гетерой является одна очень своеобразная книга. Называется она «Historia arcana». Тайная история!

Византийский историк Прокопий{Прокопий Кесарийский (ок. 495–565) — византийский историк. Его главное сочинение — «История» (в восьми книгах, создавалась в 543–554 гг.) — высоко ценится за достоверность и литературные достоинства. Ему принадлежит также исторический труд «Тайная история» (550–559) — скандальная хроника византийского двора, язвительный памфлет на императорскую чету, обнажающий пороки империи и ее венценосных правителей. — Прим. ред.} увековечил войны императора Юстиниана с персами, вандалами и готами, сплетая вокруг головы императора лавровый венок славы, однако напи-сал он и другую книгу, которую хранил в ящике письменного стола, откуда рукопись вышла на свет только после его смерти.

Это и была «Тайная история». В ней он пообрывал буквально все листочки с венка славы, облив императора и императрицу грязью площадной брани.

Очень может быть, он сделал это из-за какой-то горькой тайной обиды, так что нельзя принимать за чистую монету все, чем он расплатился с венценосной четой. В особенности то, что касается Феодоры; может быть, он просто собрал слухи и сплетни, ходившие по городу, но может быть, что эти стога сплетен были не просто сухой соломой, были в них и зерна правды.

Отец Феодоры (Акакий) служил в константинопольском цирке смотрителем за дикими зверями. Девочка рано вышла на сцену. Не умея ни петь, ни танцевать, она все же приковывала внимание мужской публики кокетливой игрой без слов. (Женщинам посещать театр и цирк не разрешалось.) Она не скупилась показывать свою природную красоту. Обертывалась одним только поясом вокруг бедер, да и то не из стыдливости, — пишет Прокопий, — а потому, что меньшего не дозволяли театральные правила. Один из ее номеров состоял в том, что в таком костюме она ложилась навзничь на пол, а театральные служки осыпали ее пояс ячменными зернами, потом выпускали обученных уточек, которые склевывали с нее зернышки.

О ее личной жизни Прокопий пишет такое, что пересказывать можно только в подпившей мужской компании. Следующие несколько строк еще из самых скромных:

«…часто приглашенная на обед, даваемый вскладчину, или на на пирушку, где было десять, а то и больше юношей, отличающихся большой физической силой и выносливых в делах распутства, она в течение всей ночи отдавалась всем сотрапезникам; когда они, ослабев, уже все отказывались от этих дел, она шла к их слугам — а их было человек тридцать — “спаривалась” с каждым из них, но даже и при этом она не получала пресыщения от разврата»{Прокопий Кесарийский. Тайная история. IX, 16. Пер. С. П. Кондратьева. М., 1991.}.

Преувеличение здесь совершенно очевидно, но все же содержимому ящика письменного стола можно поверить — эту красивую девушку могли получить все, кто хотел, вернее, кто имел деньги. Гиббон{Гиббон Эдвард (1737–1794) — английский историк, автор монументального труда «История упадка и разрушения Римской империи» (1776–1788), охватывающего период со времен Коммода (II в.) до гибели Византийской империи в 1453 году (падение Константинополя). Написал также мемуары («Memoirs of My Life and Writings», 1789; изданы посмертно в 1796), «Очерк об изучении литературы» (1761).} в книге об упадке и падении Римской империи вслед за Прокопием выдает за верное:

«Часто бывало, что если из ее клиентов кто-то брал ее на всю ночь, но появлялся кто посильнее или побогаче, она тут же прогоняла первого из своей постели. Если она шла по улице, мужчины обходили ее стороной, либо опасаясь скандала, либо не желая подвергать себя искушению».

Собственно говоря, если оставить в стороне массу сплетен, то все же надо признать, что мы имеем дело с проституткой, которая физически и по характеру хоть и возвышалась над обычными гетерами, но все же ремесло вынуждало ее держать двери открытыми перед всяким.

В эту открытую дверь хаживал очень именитый гость — Юстиниан, племянник императора Юстина и престолонаследник. Красивое, подвижное лицо девушки, игривость характера и живость ума совершенно пленили этого сорокалетнего мужчину. Нам неизвестны подробности того, как начиналась, как расцветала эта любовь, верно одно: царственный любовник возвысил ее над ремеслом, окружил роскошью, затмившей прошлое девушки; достаточно того, что из любовницы она стала суженой.

Императорский двор взвыл от такой новости, но влюбленному племяннику удалось склонить дядю на свою сторону. Юстин начинал свой путь простым крестьянским парнем. Попал в телохранители, быстро поднимался вверх по карьерной лестнице, стал начальником личной охраны императора, потом ловким маневром добыл императорский трон. Грамоты он не знал, но, поскольку ему приходилось собственноручно ставить свою подпись, нашел остроумный способ. На деревянной дощечке вырезали его инициалы, и ему оставалось только обводить пером оттиск, так что получалась собственноручная подпись. Таким образом, становится ясно, что он не слишком разбирался в тонкостях придворного этикета, и его не очень волновало, кого там племянник приглядел себе в жены.

На Пасху 527 года, — к этому времени Юстиниан уже стал соправителем, — брак был заключен. После того как двор преклонился перед императрицей, ее представили народу, в цирке, в императорской ложе. Конечно, среди почтительно склонившейся публики были и такие, которым были еще памятны маленькие уточки и ночные оргии, но кто посмел бы вспоминать об этом вслух? Вечное молчание ждало бы того в сырых подземных казематах императорского дворца.

Вскоре за тем Юстин умирает. Юстиниана коронуют императором, Феодору — императрицей. Начинала с пояса Венеры, закончила с диадемой на челе.

Юстиниан в официальных документах обычно титулует ее так: Reverendissima Justiniani Deo data conjux. Достойнейшая, Богом дарованная Юстиниану жена!

Соответственно этому и держала себя Феодора. Императрица давала аудиенции важнейшим лицам государства и членам сената, но эти церемониалы только номинально были аудиенциями. В знак особого почитания этого божественного подарка всем перед ней надлежало пройти молча. И если бы только пройти! Всем им, независимо от важности сана или военного чина, надлежало преклонить перед ней колена и поцеловать носок ее туфли.

Это унижение некогда бывшая уличная девка измыслила для знатнейших вельмож империи. Так она мстила миру, которому была обязана всеми унижениями, через которые ей пришлось пройти в бытность гетерой. Да, она была гетерой, но не бурная кровь гнала ее из одного капища греха в другой. Она сжилась с миром византийской уголовщины. Как бы ни старалась «Тайная история» наложить побольше родимых пятен и веснушек на ее лицо, Феодора ничего не делала сверх того, что требовала фантазия платившего деньги клиента.

Бывшая гетера оказалась доброй женой и настоящей императрицей. Юстиниан большую долю своего разума занимал у нее. Сколько раз он принимал решения по новым назначениям, важным государственным делам, даже по вопросам религиозных догм именно с подсказки Феодоры.

Но идем дальше. Самым поразительным в истории Византии был эпизод, когда мужской разум и отвага отказали, а императорский трон самой могущественной в тогдашней Европе державы спасла женщина, бывшая проститутка.