Иштван Рат-Вег - Пестрые истории

• Название: Пестрые истории
• Автор: Иштван Рат-Вег
• Издательство: Крафт
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-93675-042-6

Иштван Рат-Вег стяжал европейскую славу как бытописатель курьезной истории человечества. В центре его внимания исторические, литературные, научные, военные и кулинарные курьезы, необыкновенные, загадочные и эксцентричные личности, слухи и небылицы, мир мошенников, проходимцев и авантюристов, мистификаторов и шарлатанов, шутов и дураков, человеческая предприимчивость и хитрость и ее обратная сторона — глупость. Все, о чем пишет автор, пе выдумано им, а взято из многовековой истории человеческой культуры. Книга предназначена широкому кругу читателей.

---

После тщательного расследования этого случая у меня сложилось убеждение, что арест Косты произошел без законного основания, соответственно, на австрийском судне его удерживали также незаконно; что во время своего ареста он должен был рассматриваться как гражданин Соединенных Штатов, в силу чего действия наших офицеров должны быть одобрены. Их поведение считаю правильным, а австрийские претензии отвергаю».

Можно себе представить, какое возмущение охватило американский народ, когда он узнал о претензиях австрийского императора. Ведь у всех еще на памяти были слова Кошута: «Наше дело то же, за что боролся Вашингтон».

Свежестью этих воспоминаний объясняется то, что Конгресс, обсудив доклад президента, 174 голосами «за», 9 «против» принял следующее решение:

«Настоящим Конгресс Соединенных Штатов выражает благодарность господину Дункану Натаниэлю Ингрэму, командиру корвета “Сент-Луис", за его правомерную и смелую позицию, которую он занял 2 июля прошлого года, приняв под покровительство американского правительства и освободив незаконно арестованного и препровожденного на австрийское судно Мартона Косту.

Вместе с тем Конгресс просит Президента Соединенных Штатов учредить медаль в честь Дункана Н. Ингрэма с надписью, отмечающей его заслуги, в знак признания его справедливых, решительных и смелых действий. Просим Президента сообщить это решение капитану Ингрэму, сопроводив подобающими случаю словами, которыми Президент сочтет нужным передать чувства депутатов Конгресса»{Этот случай подробно описан с приложением дипломатических документов в пятитомной работе Ш. де Мартена «Causes célèbres du droit des gens» (Leipzig,Brockhaus,1861).}.

Хижина дяди Тома

Случай с Мартоном Костой произошел в Америке Бенджамина Франклина. Это была его родина, родина одного из основателей государства с республиканской формой правления, родина президента-пуританина, который завтракал молоком из глиняного горшочка оловянной ложкой и однажды распек жену за то, что она осмелилась поставить перед ним фарфоровую чашку с серебряной ложкой. Он любил повторять: «Добрый крестьянин, ставший на ноги, куда большего стоит, чем аристократ, поставленный на колени». Он изобрел громоотвод, его заслуги емко сформулированы в одной-единственной стихотворной строке на латыни:

Eripiut coelo fulmen sceptrumque tyrannis.

(Он вырвал у небес молнию, а у тиранов скипетр.)

Однако существовала и другая Америка, в которой он так и не смог вырвать из рук у своих же соотечественников наигнуснейшее порождение скипетра — кнут, обрушивающийся на человеческое тело.

В 1852 году вышел всемирно известный роман миссис Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома». Книга вызвала громкое возмущение среди сторонников рабовладения. Нападки на нее сводились к тому, что роман, дескать, не отражает действительного положения вещей и не дает правдивой картины рабовладения. В ответ на упреки автор написала новую книгу, которая называлась «Ключ к “Хижине дяди Тома”». Здесь она рассказала о реальных событиях, привела факты и неопровержимые документы об истинном положении негров в Америке.

Могу привести лишь фрагменты из этой потрясающей силы книги, потому что нагромождение ужасов могло бы лишить читателя сна.

Итак, обратимся к самому рынку рабов. Никакой рынок не обходится без объявлений. Газета «Natchez Courier» в номере за 20 ноября 1852 года поместила вот такое громкое объявление, явно рассчитанное на внимание покупателей:

«Рабы! Рабы! Рабы! Наша фирма, обосновавшись здесь, собирается круглый год содержать на складе массу отборных негров для полевых работ, прислугу, разных мастеров, кухарок, прачек, швей и проч. Партии рабов будут прибывать регулярно, наши покупатели могут выбирать товар высшего класса. Гриффин и Паллэм».

У газеты «Memphis Eagle» был девиз: «Свобода и единство, теперь и навсегда». Прямо под девизом следовали такие объявления:

«Семьдесят пять негров. Только что получил с Востока 75 превосходных негров. Желающие выбирать — спешите. Также сам куплю молодых негров, заплачу дорого, как и другие торговцы. Бенжамин Литтл».

«Купим пятьсот негров. За каждого хорошего негра заплатим самую высокую цену наличными. Объявитесь, у кого есть негры на продажу. Наш склад готов конкурировать с любым складом в стране. Если желаете пристроить собственных негров, выгодно передержим их. Болтон, Диккинс и К0».

Из объявления большой фирмы узнаем, что для живого товара можно арендовать складское помещение. Конечно, по сравнению с этими складами, любой мебельный склад представлял уютный, теплый дом. По двадцать-тридцать человек ютились в грязной, тесной комнатенке, спали прямо на земле, искусанные москитами и насекомыми до язв. Днем спать не разрешалось, кого ловили на том, что он после бессонной ночи все же засыпал, жестоко били кнутом. Отсюда рабы попадали в торговый зал, там любой мог подозвать раба, ощупать его, велеть открыть рот, проверить зубы и пр.

Другая южнокалифорнийская газета гордилась своим девизом: «Будь справедлив и тебе не придется бояться ничего, люби родину, Бога и истину». Эта богобоязненная и правдолюбивая газета среди прочего предоставляла место для объявлений о проведении аукционов. Одно из них гласило:

«В четверг, 30 декабря, в 11 часов утра в здании трибунала состоится многообещающая открытая аукционная распродажа сотни ценных негров. Спешите! Такой случай выдается редко. Среди них только четверо 45-ти лет, зато двадцать пять молодые, от 16 до 30 лет, — далее, сорок молодых хорошеньких женщин и огромный выбор ребятишек».

Еще одно объявление содержало имена и возраст детишек, идущих с молотка: Силла — 11 лет, Тилла — 9, Анике — 8, Робинсон — 6, Рахиль — 4, Сципион — двух лет!

Сухой перечень бросает свет на одну из наиболее бесчеловечных сторон работорговли.

Если уж ребенка с таким славным классическим именем и его товарищей по несчастью перечисляли отдельно, значит, они шли с молотка отдельно от родителей. И такое было весьма будничным явлением в южных штатах. Семейным узам рабов торговцы не придавали значения. Если того требовал интерес, то они бессердечно разлучали мужа с женой, братьев, сестер, детей с матерью, с таким же равнодушием, точно теленка от коровы, чтобы повезти на ярмарку.

Нынешний читатель с удивлением спросит: «А разве это не было рынком скота? Этих несчастных почитали за скот, а не за людей!»

В самом деле, так оно и было.

Вот несколько статей из законодательства южных штатов.

Южная Каролина. Рабы считаются движимым имуществом и как таковые могут продаваться, покупаться и вообще употребляемы могут быть в любых целях.

Луизиана. Раб состоит в неограниченной власти владельца.

Северная Каролина. Власть владельца должна быть неограниченной, чтобы подчинение раба было абсолютным.

Прочие южные штаты. Рабы не имеют права заключать контракты. С согласия владельцев они могут вступать в брак, но он не имеет силы в плане гражданского права, потому что рабы не имеют никаких гражданских прав.

Неограниченная власть на деле означает, что если раб в чем-то провинился, то хозяин без всякого суда может самочинно определять наказание. Убивать или калечить запрещалось, но заковать в цепи, сажать под арест или бить кнутом было можно. Особенно широко применялось битье кнутом. При желании хозяин сам исполнял свой же приговор, а если считал необходимым более серьезное наказание, то несчастного негра отвозили в казенную кутузку (calaboose) и отдавали в руки казенному кнутобойцу. А уж как он работал, о том «Ключ» приводит потрясающе наглядную сцену. Один очевидец рассказывает так:

«Войдя во двор арестантского дома, я услышал похожее на револьверные выстрелы щелканье бича. На лавке лежала чернокожая девушка, руки и ноги ее были привязаны к обоим концам лавки, ремень, перетянутый за талию, прижимал ее к доске. Под ремнем голое тело. Возле нее стоял шести футов росту детина и с жуткой силой стегал ее длиннющим кнутом. С каждым ударом от тела отскакивал лоскут кожи и либо прилипал к кнуту, либо падал на выложенный камнем пол, следом текла кровь. Бедняжка рвалась, взвизгивала и умоляла стоявшего у нее в головах хозяина: “Не убивайте! Не вышибайте из меня душу!” Но ужасное это избиение продолжалось, только лоскутья кожи отлетали, тело женщины все больше покрывалось ранами, пока наконец не превратилось в сплошное кровавое месиво, дрожащий труп. Только тогда хозяин кивнул детине — мол, хватит».

Таким образом, раба считали скотиной, а не человеком, имеющим душу. Нынешние понятия переменились, теперь уже современный человек в рабовладельце видит сходство с бездушным диким зверем.