Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6429 ( № 36 2013)

• Название: Литературная Газета 6429 ( № 36 2013)
• Автор: Литературка Литературная Газета
• Жанр: Публицистика

"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/

---

Умер Посейдон, конечно, не от переохлаждения, как отмечено в полицейском протоколе. Ведь сазан мечет икру при тёплой уже воде. Скорее всего Ванька Мокрый захлебнулся. Но какое это имело значение?

Теги: Рыболовство , браконьер

Неизвестное Даровое

Усадьба Ф.М.Достоевского. Дом-флигель. Памятная табличка

Фото: http://m-rodoslovnay.narod.ru/index/0-1243

Я шла из писательского Переделкина на станцию. "Куда направляешься?" - поинтересовался встретившийся писатель.

Я ответила, что еду в Даровое.

«А что это такое?» – сморщил он лоб.

Путь от писательского городка до станции немаленький, и на нём мне встретились ещё двое коллег! Никто не знал, что такое Даровое (трудно представить русского человека – тем более литератора, – не знающего, что такое, например, Ясная Поляна). Но дело вовсе не в невежестве наших литераторов. Что в конце концов такое Даровое?

Даровое – это имение Достоевских, где прошли детские годы писателя и о которых он писал, что это «место оставило во мне самое глубокое и сильное впечатление на всю жизнь и где всё полно для меня самыми дорогими воспоминаниями».

Побывавшая (не по одному разу) в Михайловском, Карабихе, Тарханах, я давно мечтала попасть в Даровое. И вот по приглашению Игоря Волгина, президента фонда Достоевского, примкнула к участникам XV симпозиума Международного общества Достоевского.

Даровое расположено не на краю земли – это Московская область (150 км от столицы), и тем более поражает[?]

Как водится, здесь есть памятник Достоевскому (по мнению правнука писателя, присутствовавшего на открытии, наиболее точно передающий облик его великого прадеда).

Есть храм Сошествия Святого Духа, рядом с которым находится могила отца писателя.

И, конечно, дивная русская природа – лес, пруд, поле (с тем самым сакральным местом, где девятилетний Федя встретился с мужиком Мареем).

Но что поражает больше всего?

Запустение.

Музея как такового в Даровом нет – есть маленький флигель с очень скромной экспозицией.

Храм скорее напоминает катакомбы (если возможно себе представить надземные катакомбы), а дорога к нему, как мне рассказали, выстроена только что, к нашему приезду (ведь в составе делегации было много иностранцев), а раньше экскурсанты добирались до него пешком – то по колено в грязи, то по колено в снегу.

Почему же в таком состоянии находится музей-усадьба гения нашей литературы? Причин здесь несколько.

Во-первых, в том, что слово «Даровое» мало кому что говорит, как ни странно, виноват сам Достоевский, который почти не писал о Даровом, а если и писал, то называл его не по имени, а просто «селом» или «маленьким и непримечательным местом».

Во-вторых, судьба литературного наследия писателя. Ведь с конца 20-х годов прошлого века Достоевского «ушли» из школьной программы, а значит, и из русской литературы вообще!

Потому судьба усадьбы вкратце складывалась так: до революции ею владела племянница Достоевского Мария Александровна Иванова. Потом здесь находилось правление колхоза (правда, имени Достоевского). В 1923 г. был открыт маленький музей, до которого никому не было дела. Здесь ничего не развивали, но ничего и не разрушали (экскурсовод даже рассказал байку о том, как в 1941 г. сюда вошёл немецкий танк, но бросившаяся ему навстречу смотрительница прокричала одно только слово: «Достоевский!» – и танк повернул назад).

Одним словом, «судьба имение хранила».

А десять лет назад профессор Коломенского гуманитарного института В.А. Викторович со своими студентами начал здесь, скажем так, раскопки. Всё то немногое, что сейчас есть в Даровом, – плод усилий этих добровольцев (не люблю слово «волонтёры»), студентов 1, 2 и 3-го курсов филфака.

Вокруг Дарового (и Достоевского) вообще много энтузиастов, если не сказать, подвижников.

И это хорошо, это знак истинной народной любви. Но неплохо было бы и государству сделать что-нибудь для своего великого сына. Например, поменять статус музея. Сейчас Даровое – сектор районного музея «Зарайский кремль». Почему – Зарайский? Почему – кремль? (Почему не сектор Литературного музея?) Отсюда и мизерное финансирование, и необустроенность.

То же и с храмом. На мой вопрос, почему он находится в таком плачевном состоянии, его настоятель отец Григорий ответил, что этот храм не входит в список патриарха. Спрашивается, почему?

Кроме того, в наше циничное и продажное время такому малозащищённому памятнику грозит и другая (помимо разрушения) опасность: жилая застройка в его границах. И это уже стало былью (нам показали дачу, вторгшуюся на территорию усадьбы). Трудно представить, что какой-нибудь нувориш оттяпал, например, часть Спасского-Лутовинова.

Когда-то Достоевский, обиженный размером полистной платы (100 руб.), писал: «Я очень хорошо знаю, что пишу хуже Тургенева (тому платили 400 руб. за лист. – И.К. ), но ведь не слишком же хуже». Так и хочется добавить: может, конечно, Спасское-Лутовиново (или Ясная Поляна) кому-то кажется более ценным объектом, но не настолько же!

Лично мне Даровое кажется местом драгоценным ещё и потому, что здесь прошло именно детство писателя, то есть те годы, когда «генерализируется» личность. Ни Москва, ни Петербург так наглядно не дают представления о «почве» (а стало быть, и о судьбе) писателя.

В Даровом «почва» не метафора: её можно взять в руки, сорвать колосок, на ней растущий. Именно здесь чувствуется, по слову поэта, «самая крепкая, самая кровная связь» Достоевского с Россией.

Очень хотелось бы, чтобы в истории с Даровым что-то сдвинулось с мёртвой точки. И если те, от кого зависят судьбы нашей культуры, не понимают, что Достоевский – гений, можно им подсказать, что Достоевский – бренд и, если будут вложены достаточные средства, проект 3D: Даровое, Достоевский, Детство – окупится с лихвой.

Теги: Даровое , Достоевский , имение

По русской провинции на машине времени

Алексей Митрофанов. Повседневная жизнь русского провинциального города в XIX веке: пореформенный период. - М.: Молодая гвардия, 2013. – 511[1] с. – (Сер. "Живая история: Повседневная жизнь человечества"). – 3000 экз.

Наверное, каждый любитель чтения знает, что одни книги нужно проглатывать «залпом», а другие – надолго «растягивать», словно хороший напиток. Именно к такому разряду можно отнести новую работу писателя и тележурналиста Алексея Митрофанова. Для этой книги автор поставил конкретную и довольно сложную задачу – воссоздать дух русской провинции. Без сусального поэтизирования, но и без снобистской снисходительности современного столичного жителя.

Открывая книгу, словно садишься в машину времени и совершаешь увлекательное путешествие по русской провинции более чем столетней давности. Картины, создаваемые автором, настолько ярки, что реально возникает «эффект присутствия», бытовые подробности не просто завораживают, они затягивают в себя. Перед нами легко и непринуждённо разворачивается повседневная жизнь городов и городков старой России с их неспешным, безмятежным, сокровенным жизненным укладом, который хотя и ушёл навсегда, но оставил после себя значительный след и в облике самих городов, и в привычках их жителей.

В книге использованы самые разнообразные источники. Это и газетные заметки тех лет, и полицейские хроники, и отрывки из художественных произведений и мемуаров – как русских, так и иностранных. Причём все эти свидетельства имеют для автора одинаковую ценность, поскольку они – живой голос эпохи. За рамки повествования умышленно вынесены Петербург, Москва, окраины страны, а также губернии, находящиеся за пределами Великороссии, поскольку жизнь в них сильно отличалась от жизни русской провинции.

Что же бросается в глаза в первую очередь? Конечно же, внешний облик городов. Как известно, Россия того времени была отнюдь не городской страной. В начале прошлого века лишь десятая часть жителей обширной империи имела статус горожан (сегодня таковых почти две трети). Да и города, кроме двух столиц, были небольшими. Из почти тысячи городов в великоросских губерниях ещё только пять – Саратов, Казань, Ростов-на-Дону, Тула и Астрахань – насчитывали более 100 тысяч жителей. Небольшие же городки, за пределами своих центральных кварталов, мало чем отличались от крупных сёл или посадов. Различие состояло лишь в основных занятиях жителей. Как писал Иван Аксаков, в городе трудно найти «мужика-землепашца, а встречается вам на каждом шагу мужик промышленный, фабрикант, торговец». Сюда нужно добавить ещё работавших «в услужении» и, конечно же, духовенство, жившее при многочисленных церквях и монастырях.