Газета Завтра Газета - Газета Завтра 459 (37 2002)

• Название: Газета Завтра 459 (37 2002)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

Дальнейшее было уже делом техники. Газеты и радио сразу обвинили во всем анархистов, действующих по указке Ленина. Полиция тут же перевернула вверх дном офисы неофициального представительства Советской России, Коммунистической и Коммунистической рабочей партий, радикального профсоюза "Индустриальные рабочие мира", а заодно и Федерации союзов русских рабочих с их культурным центром, так называемым "Русским домом". Свыше 10 тысяч человек было арестовано и допрашивалось с применением пыток. Из страны в массовом порядке высылались подозрительные эмигранты. Наконец, американские войска, дабы выкорчевать революционную заразу с корнем, высадились в Архангельске, Мурманске и Владивостоке!

И подавляющее большинство населения восприняло эти чрезвычайные меры с полным пониманием. Ведь чтобы защитить себя от столь страшных террористов, не грех и поступиться частью гражданских свобод. Поэтому общественность "съела" и суровые законы, и произвол полиции, и фальсифицированный процесс, на котором 184 лидера "Индустриальных рабочих мира" получили от 3 до 20 лет тюрьмы. За поднятой шумихой почти никто не обратил внимания, что все дела о взрывах закончились ничем. Единственный признавшийся в причастности к ним типографский рабочий эмигрант Андреа Салседо заблаговременно покончил с собой незадолго до суда. И даже изготовители адской машины с Уолл-стрита остались безнаказанными, хотя в качестве эксперта к расследованию был подключен знаменитый физик Роберт Вуд... Вам это ничего не напоминает?

СТЕКЛОТАРА

9 сентября 2002 0

37(460)

Date: 10-09-2002

Author: Александр Брежнев

СТЕКЛОТАРА

Стоят на пыльной траве пластмассовые ящики, в них зеленеют бутылки. Николаич сидит рядом на пустом ящике. Это не базар, никто не зазывает клиентов. Люди сами подходят, сгибаясь под тяжелыми мешками, толкая перед собой тележки. И из каждой аккуратно выкладывают в подставленные Николаичем ящики зеленые пустые бутылки. Каждой бутылке — строгий учет, бутылка — рубль. Николаич сурово глядит на бутылки, метко выдергивает из общего зеленого потока стеклотару, если отбито или испорчено горлышко. Его не проведешь, "фуфло" не подсунешь.

Николаич — мужик довольно пожилой, ему шестьдесят пять. Обычно в его бизнесе люди работают пару-тройку месяцев. Так, перекантуются, когда нет другой работы. Заработок простого приемщика пустой стеклотары невелик. С каждой бутылки имеют копеек двацать-тридцать. Производство новой бутылки всё равно стоит рубль шестьдесят, а обходится проще. Фанатов у этой работы нет, нет и любителей. Нет вузов, какие бы готовили сборщиков или приемщиков, нет толп желающих поработать, посвятить свою жизнь приему пустых бутылок. Николаич говорит, что желающих посвятить свою жизнь поиску и сдаче бутылок и того меньше, и тем не менее белая "газель", каждый вечер приезжающая за тарой, никогда не уезжает не заполненной до отказа. От тюрьмы, сумы, сбора бутылок не зарекайся…

Николаич работает на пунктах приема с самого начала восьмидесятых годов, и в отличие от большинства других приемщиков, может похвастать, что перед его глазами прошла целая история страны. Бывает один и тот же предмет может быть изучен с точки зрения разных наук и знаний. Оказалось, профессиональные знания приемщика стеклотары еще как могут помочь в изучении родной истории. Каждый период нашей жизни неизменно находит свое отражение у пунктов приема. В советские годы обычно работали гигантские, по нынешним меркам, пункты приема, которые занимали целые здания, там были иногда даже конвейеры по перегрузке ящиков с тарой на большегрузные "КамАЗы". Чаще всего это был единственный пункт на целый городок или район. Поэтому там частенько были страшные столпотворения, тем более, что в те времена заводы принимали вообще всю стеклотару. При советах в дело пускали все, говорят, это Ленин в трудные годы постановил организовать прием макулатуры и стеклотары. В очереди, чтоб сдать тару, можно было простоять больше часа. С началом перестройки, в зависимости от генеральной линии партии и правительства, на этих пунктах вечно проходили какие-то малопонятные простому люду реформы. То вдруг отказывались принимать отдельные виды тары, то вдруг опять разрешали, человек пронесет через весь город ящик или мешок винных бутылок, и вдруг узнает, что их теперь не принимают, тащи, мол, обратно. "Эмоций сколько было из-за этого у пунктов! Драки были,— меланхолично вспоминает молодые годы рассказчик,— а сейчас полная тишина".

Период метаний и поисков решений по поводу приема тары завершился, когда вообще завершился период метаний в стране. Сразу после первого путча, когда вся власть переходила к Ельцину, в деле приема тары наконец установился единый порядок, который с тех пор уже не менялся. В основном принимается только тара из-под пива, периодически бывает сезон приема банок для консервов. Вся остальная тара принимается только нелегально, и за такими приемщиками довольно активно охотится милиция. Если у человека есть легальный пункт приема, связываться с криминалом и собирать для нелегальных заводов, разливающих паленую водку, стандартную водочную тару ему ни к чему. Эти водочники — народ залетный: пару месяцев они покупают бутылки, а потом исчезают, переходят на другое место. Ради этих двух месяцев ставить под прицел разных органов свой спокойный и с постоянной прибылью бизнес решаются только идиоты, искатели приключений или такие же гастролеры. У Николаича контора оседлая, тихая, за журавлями в криминальном небе не гоняется, для вполне достойного прокорму вполне хватает синиц в руках.

Одной из главных примет рыночных преобразований в стране стало разукрупнение всех хозяйств: из крупных объединений получались маленькие фирмы, из больших магазинов торговля пошла через множество маленьких ларьков и магазинчиков. То же самое не миновало и прием стеклотары. Быстро исчезали крупные советские пункты приема, а вместо них по всему городу, в каждом почти квартале появились такие, как Николаич, мелкие приемщики. Чаще всего сидят они прямо на улицах, поближе к магазинам, чтоб их издалека могли увидеть потенциальные сдатчики. На складных табуреточках, в окружении своих ящиков. Очередей никаких нет, сидишь себе на свежем воздухе, газету читаешь, птичек слушаешь, детишек, играющих рядом во дворе. А зимой одевает старые добрые валенки, шапку-ушанку и солдатский тулуп, тогда не холодно. Работают каждый день, по воскресеньям выходной. Опасения Николаича вызывает наметившееся в последние годы обратное укрупнение разных бизнесов. Все меньше мелких ларьков, все больше разных супермаркетов. Как бы не вышло так, что скоро и приемщиков станут стаскивать под одну большую контору, и все вернется к одному большому пункту приема просто в модернизированном виде. Наверное, так действительно проще контролировать прием, следить за качеством работы, собирать налоги, дани и подати. Милиции, к примеру, в советские времена нравилось наблюдать за такими едиными пунктами — выявлять начинающих алкоголиков и тунеядцев.

Тогда-то, наверное, и уйдет Николаич на пенсию, не захочет опять на большое предприятие, там всегда шумно, неспокойно, надо общаться в коллективе… Тогда и закончится многолетнее наблюдение за народной жизнью через зелень бутылочного стекла.

Но приемщик, непосредственно принимающий бутылки из рук сдающих их людей, — звено, может, и ключевое, но не самое главное в общем процесс сбора стеклотары. Он, скорее, что-то вроде матки в пчелином улье, он неподвижен, к нему со всех концов города сносят зеленое стекло люди, которые не работают в приемной конторе, не получают оклады, но именно они решают всю задачу. Если представить себе в полном объеме процесс оборота бутылок, то это круговорот. Сначала наполненные пивом бутылки с пивзаводов разъезжают по оптовым базам, дробятся на более мелкие ручейки и едут по магазинам и ларькам, оттуда по одиночке или мелкими группами попадают к людям. И здесь самая важная роль принадлежит сборщикам, тем, кто соберет назад все раскиданные по свалкам, мусоркам, дворам и паркам, кустам и подъездам бутылки. Соберет назад эти бутылки в мешки и отнесет приемщику. Тогда стекло загрузят в фуры, и оно в конечном итоге опять окажется на заводе, в него зальют пиво, и всё закрутится по-новой.

Про этих солдат бутылочного служения, ведущих часто круглосуточную вахту в самых разных местах наших городов, Николаич рассказывает отдельно. Рассказывает без пренебрежения. Среди этих "солдат" бывают бывшие учителя, заслуженные и уважаемые люди, и офицеры. И не все они совершали в своей жизни какие-то страшные ошибки, не все спились, многих жизнь просто выдавила на дно. Многие из поисковиков бутылок все равно сохраняют человеческий облик, стараются выглядеть опрятно. Хотя для этого надо по-настоящему иметь человеческое достоинство, большинство, конечно, от такой жизни опускается.