Элизабет Обербек - Модельер

• Название: Модельер
• Автор: Элизабет Обербек
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-486-04049-8

Очаровательная лирическая история уже немолодых людей, лишний раз доказывающая поговорку, что для такого чувства, как любовь, нет возрастных ограничений.

В романе противопоставляется истинное творчество провинциального таланта и массовое искусство большого мегаполиса, приносящее славу, успех и опустошающее удовлетворение. Коварная и непреодолимая любовь открывает новый взгляд на, казалось бы, прожитую жизнь, заставляет творить, идти вперед и добиваться успеха и, несмотря на всю трагичность и безысходность, дает повод надеяться, что эта боль и переживания не напрасны.

---

— Пожалуйста, не задерживайте дыхание! — умолял он. — Постарайтесь почувствовать одежду. Улыбайтесь, если ткань начинает щекотать вас во время движения, тогда воздух попадет в складки вашего наряда. Что бы ни случилось, не обращайте ни на что внимания! Проснитесь, покажите свою интеллигентность, будьте великими женщинами, которыми вы и являетесь, станьте львицами после удачной охоты, безмятежными и то же время властными.

Он заметил, что у одной из моделей, одетой в платье без рукавов, на руке видна татуировка дракона, ее могли бы рассмотреть люди в зале. Он вставил маленькие пучки сухих цветов в вырез в форме буквы V и прикрепил немного к плечевому шву, надеясь, что это сделает невидимым зеленый рисунок.

Сердце Клода бешено билось. Лебре ходил за сценой и проверял, нет ли у моделей повреждений, непричесанных волос. Он задавал вопросы, наблюдал, был свидетелем всего процесса подготовки к показу, отвечал на вопросы репортеров, допущенных в помещения за сценой, поддерживал за локоть Клода, который должен был позировать и давать интервью.

— Но, Лебре, Я должен… модель, которой нет…

И хотя Лебре знал, что нельзя мешать модельеру всего за несколько минут до начала показа, он не мог отказаться от оценки того, как выглядит Клод.

— Вы не должны быть одеты в это старье, когда выйдете из-за кулис на сцену.

— Я не планирую выходить на сцену. — Клод поправлял на модели шарфик.

— Пожалуйста, простите меня. Я все время забываю, что у вас нет опыта, Клод. Вы обязательно должны появиться на сцене. Это наше правило: вначале мы показываем коллекцию, а в финале представляем автора. Если вы хотите, то вас будут сопровождать на сцене модели. Пресса должна знать, кто создал эту коллекцию.

— Я не собираюсь выходить на подиум, — повторил Клод. Он был благодарен одной из моделей, которая перебила его и пожаловалась на рваный чулок.

— Я не могу найти мадам де Ринье. — Лицо модели напоминало Валентину, но выглядела она так, словно находилась под действием наркотиков. В голосе звучала апатия, она нечетко произносила слова.

— Этот человек поможет вам найти другую пару чулок, — сказал Клод, кивнув в сторону Лебре. — Он маэстро в этом оркестре!

Задыхаясь, подбежала другая девушка. Ей жали туфли. Она показала огромный волдырь на ноге — результат тесных туфель на предыдущем показе.

— Обращайтесь к мадам де Ринье. Она подберет другую пару, — холодно ответил Клод. — Если вы не можете идти, прыгайте или танцуйте на подиуме босиком!

Мадам де Ринье привела Аманду, новую модель. Мадам сказала правду: Клод никогда не видел такой походки. Ее взгляд был прикован к нему, походка была твердой, и она слегка подпрыгивала.

Клод сделал глубокий вдох: «Валентина весной?» Это невозможно. Клод нуждался в совете, только Лебре знал, что нужно делать. Он исключит из коллекции платья, предназначенные для заболевшей модели. Но потом его осенило: здесь нужно вечернее платье с красным шелковым поясом. С осанкой Аманды, ее длинным размашистым шагом, такая одежда будет парить. И он обратился к главному человеку на этом шоу с просьбой изменить один из нарядов.

Клод уже всем телом ощущал, как собираются зрители, как они неспешно входят в зал, показывая безупречно оформленные пригласительные билеты. Представлял себе и громадных охранников, нанятых для поддержания порядка. Он быстро подбежал к пустующим еще креслам, обтянутым шелком горчичного цвета, и проверил, что можно рассмотреть с задних рядов, еще раз убедился, что пучки сена и сухих цветов достаточно плотные, чтобы приглушить дневной свет, и хорошо ли виден ярко освещенный подиум. Он задержался в зале еще на пару минут, наслаждаясь ощущением, что здесь на суд самых известных критиков и знатоков моды будет представлена его первая коллекция. Его пробирала нервная дрожь. Вернувшись за кулисы, он заметил, что из темной двери просачивается свет. Он почувствовал, что в комнате становится жарко. Жара? Кондиционер включен, не так ли? Он услышал щелчки затворов фотокамер. Что они там фотографировали? А где колокольчики?

— Колокольчики! — крикнул он, сложив ладони рупором.

Шоу началось под звон тибетских колокольчиков. Клод помнил слова, которые ему когда-то говорил Рико: «Коллекция должна рождаться как ребенок — бережно, аккуратно и уверенно». Подмигнув, Рико добавил тогда, что он обычно сам делает массаж моделям — для поднятия их настроения.

Из примерочной комнаты одна за другой появились девушки.

— Пожалуйста, идите медленно, но в то же время покажите свою заинтересованность происходящим. Почувствуйте одежду. Что говорит вам ткань? Именно сейчас? Будьте сами собою! Покажите себя!

Модель, которая жаловалась на тесные туфли, перед самым выходом на подиум сказала:

— Я упаду. Я знаю это! Эти туфли, это сено…

Клод попросил ее снять туфли и потер новые, блестящие подошвы пилочкой для ногтей, которую нашел рядом в гримерной.

— Вы не поскользнетесь, — прошептал он ей. — Не сдавайтесь. Работайте на все сто процентов. Ложитесь на сено, можете даже поваляться в нем! Но, пожалуйста, все делайте с улыбкой! Улыбайтесь!

Перед выходом Клод угощал каждую модель шоколадными трюфелями. Он слышал щелчки фотокамер, шум, звон колокольчиков. Он постоянно завязывал пояса на платьях, поправлял шарфики, тер пилочкой подошвы туфель, втыкал сухие цветы в гладко причесанные волосы моделей, расправлял складки на одежде. Одной из манекенщиц он приклеил на корсаж упавшую белую бусинку, сдувал с девушек каждую пылинку, показывал им, как нужно высоко держать голову, мучительно прислушивался к тишине огромного зала. Он с облечением вздохнул, лишь услышав аплодисменты. Это прозвучало как гром среди ясного неба.

С улыбкой последняя девушка появилась за кулисами. Ее глаза блестели, она была в белом кружевном платье. Клод будто услышал взрыв. Был ли это гром аплодисментов или взрыв негодования? Он знал, что вся пресса будет писать именно об этом кружевном платье в испанском стиле. Клод нашел Лебре, чьи белоснежные зубы светились в полутьме комнаты, за кулисами. Клод быстро взглянул на экран монитора, где было изображение панорамной съемки зала. В отличие от Лебре, который подмечал реакцию на происходящее всех присутствующих, Клод заметил самый яркий кадр: красные губы.

Его жена. Он отвернулся. Уж лучше бы с ним был Лебре, чем она.

— Вам нужно выйти на поклон, — пытался перекричать Лебре аплодисменты публики. — Люди хотят увидеть вас.

— Вы что, охотитесь за мной?

— Клод Рейно, сейчас не время скромничать. Аплодисменты становятся все громче. Вы должны выйти на сцену. Люди хотят поблагодарить лично вас, — лицо Лебре стало багровым.

Клод оставался неподвижным.

— Ради всего святого! — воскликнул Лебре, входя в комнату.

Клод снова бросил быстрый взгляд на зал. Он разглядел Валентину в красном платье с блестками, сидевшую в середине первого ряда. Кто придумал для нее этот наряд? Моментально, несмотря на шум и поздравления присутствующих, несмотря на возгласы за кулисами, его охватило чувство ревности. Как могла она надеть платье, сделанное кем-то другим? Тем более это красное платье с блестками, которое убивало все очарование лица?

Лебре вернулся за кулисы и снова сказал:

— Сейчас же! Хватит быть мальчишкой!

Клод отпарировал:

— Нет.

— Сейчас же! — повторил Лебре.

Аплодисменты не прекращались. Атмосфера в зале накалялась. Клод не был готов к такому развитию событий. Он думал об Анатоле, о своей сестре, ее муже, они все находились в зале. Клод свирепо посмотрел на Лебре и смело бросился на подиум. Для него это было равносильно прыжку с вышки в холодную воду бассейна. Клод Рейно в своем потертом черном рабочем пиджаке, который прилипал к спине от пота. Его верхняя губа и лоб покрылись капельками пота. Он не мог улыбаться так, как советовал манекенщицам. Под вспышками фотокамер он моргнул и поклонился публике. Он посмотрел в зал и увидел лишь ладони, к сцене приближалась толпа людей. Он сделал поклон и дважды произнес: «Мерси, мерси». После этого быстро покинул подиум, где только что была представлена его первая коллекция модной одежды.

Клод придумал все детали показа: от цвета и фактуры чулок девушек-моделей до освещения и покрытия подиума. Он даже подобрал макияж для моделей. Но он не мог предусмотреть, что заботливый Лебре пригласит его на прием после показа.

После того как в зале смолкли аплодисменты, после того как манекенщицы сняли наряды, после благодарностей в его адрес от всех, кто работал с ним за кулисами, Лебре взял его под руку и проводил в соседний зал, где устраивались приемы после показов. Мужчина в черной кожаной рубашке, весь обвешанный микрофонами, кричал в ухо Клода:

— Месье, кто вдохновил вас на организацию такого шоу? Ваши модели выглядели столь раскрепощенными, столь радостными, столь оживленными, на них нельзя было рассмотреть ни одной косточки. Это что, новая концепция прекрасной женщины? Белое кружевное платье — это возврат к викторианской эпохе? А почему сено, месье? Это же точно не наряды для конюшни. И, пожалуйста, скажите, почему колокольчики? Есть ли в вашей работе нечто религиозное?