Волес Диксон - ДВАДЦАТЬ ВЕЛИКИХ ОТКРЫТИЙ В ДЕТСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

• Название: ДВАДЦАТЬ ВЕЛИКИХ ОТКРЫТИЙ В ДЕТСКОЙ ПСИХОЛОГИИ
• Автор: Волес Диксон
• Жанр: Психология

Санкт-Петербург Прайм-ЕВРОЗНАК» 2007 УДК 159.922J ББК 88.8 Д45 Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав. Диксон, У.

Д45 Двадцать великих открытий в детской психологии / Уоллес Диксон. — СПб.: прайм-ЕВРОЗНАК, 2007. — 448 с: ил. — (Психология — лучшее).

ISBN 5-93878-292-9

Эта уникальная книга представляет обзор двадцати исследований, кардинально изменивших наши знания о развитии, становлении личности и поведении человека. Книга заставляет испытать волнение первооткрывателя, почувствовать себя участником революционных событий в детской психологии под руководством Пиаже и Выготского, Хомского и Бандуры, Боулби и Брон-фенбреннера, Томаса и Эйнсворт, Анастази, Гиллиган и других выдающихся мастеров. Для самого широкого круга читателей, интересующихся историей становления и современными достижениями в детской психологии.

---

Выводы

Работа Харлоу совершила революционный переворот в детской психологии, так как именно в этом исследовании, в условиях контролируемого эксперимента, впервые удалось продемонстрировать значение физического контакта для установления аффекциональной связи между ребенком й матерью. Кроме того, данные Харлоу сыграли центральную роль в развитии теории привязанности Джона Боулби (разговор об этом пойдет в главе И). Интересно, что своей работой супруги Харлоу предвосхитили полемику о значении связи между ребенком и матерью, развернувшуюся спустя десятилетия после первой публикации Данных этой работы. Например, в конце 1970-х — начале 80-х годов в литературе по детской психологии нередко высказывались Двадцать иеликих открытий в детской психологии мнения о необходимости немедленного телесного контакта матери с только что родившимся младенцем. Одним из аргументов авторов подобных заявлений было то, что неотложный физический контакт матери с ребенком необходим для включения инстинктивного побуждения заботиться о новорожденном, укоренившегося в человеке за сотни тысяч лет эволюции. Несложно представить, как тогдашних новоиспеченных матерей охватывал панический страх, что их дети, лишенные физического контакта с матерью сразу после рождения, обречены на патологические эмоциональные отношения с ними. Основными глашатаями этой идеи были Джон Кеннелл (John Kennell) и Маршалл Клаус (Marshall Klaus).

Вследствие распространения такого подхода на плечи многих молодых матерей, которые по тем или иным причинам не смогли обеспечить незамедлительный контакт с ребенком сразу после его рождения, легло тяжкое бремя вины. Например, представьте себе, каково бы вам было, если бы вы долгие 40 часов в праведных трудах рожали ребенка (если вы женщина, то представить это вам будет несложно). Легко ли будет вам уже через час взять ребенка на руки? Или, быть может, вам захочется немного вздремнуть? Хорошо, предположим, вам хватит сил уже очень скоро навестить своего ребенка. Но многих мам настолько выматывает процесс родов, что они даже глаз не могут открыть. А теперь представьте благонамеренную медсестру, которая подносит ребенка к вашему лицу и сообщает: «Доктор говорит, что вы должны подержать его на руках 47 минут». Ситуация может усугубиться, если роды прошли с осложнениями. Так, если ребенок рождается недоношенным или его состояние требует немедленного врачебного вмешательства, роженица не сможет взять ребенка на руки, даже если захочет. Представьте себе, какую ужасную вину будет чувствовать молодая мама, если ей скажут, что у ее ребенка могут возникнуть эмоциональные проблемы только из-за того, что она лишила его этого самого физического контакта!

К счастью, данные более современного исследования, опубликованные Дайаной Эйер (Diane Eyer) в начале 90-х годов, свидетельствуют, что немедленный физический контакт вовсе не обязателен. Как оказалось, дети, чьи матери не взяли их на руки сразу после рождения, не испытывают серьезных эмоциональных проблем. Очевидно, главной причиной того, что отсутствие контакта с матерью сразу после рождения ребенка оказывало негативное влияние на эмоциональные отношения между ними, была убежденность матери в необходимости такого контакта. £сли мать свято верит в то, что физический контакт совершенно необходим, но по той или иной причине он не состоялся, происходит нечто вроде самоисполняющегося пророчества. Если мать думает, что ее эмоциональные отношения с ребенком пострадали в результате отсутствия первичного физического контакта, она будет по-другому вести себя с малышом. Именно ее дальнейшее поведение, основывающееся на заблуждении, по-видимому, способствует формированию негативной аффекциональной системы «младенец-мать». Забавно, как действует наша психика, правда? Библиография

Eyer, D. Е. (1992). Mother-infant bonding: A scientific fiction. New Haven, CT:

Yale University Press. Harlow, H. E, & Zimmerman, R. R. (1959). Affectional responses in the infant

monkey. Science, 130. 421-432. Kennell, J. H., & Klaus, M. H. (1979). Early mother-infant contact: Effects on

the mother and the infant. Bulletin of the Menninger Clinic, 43,69-78. Kennell, J. H., & Klans, M. H. (1984). Mother-infant bonding: Weighing the

evidence. Developmental Review. 4,275-282.

Вопросы для обсуждения

Существенно ли отличается любовь между младенцем и матерью у людей от любви между детенышем и матерью у других приматов? Какие именно проявления у младенцев и матерей свидетельствуют о том, что они любят друг друга? Чем их поведение отличается от того, что можно наблюдать в указанном отношении у животных-приматов?

Каким образом любовь между младенцем и матерью способствует выживанию, если исходить из эволюционной точки зрения? Не опасно ли для матери тратить все свои силы на уход за ребенком?

Этично ли выращивать обезьяньих детенышей без их матерей? Можете ли вы представить себе, чтобы человеческие дети росли в таких же условиях, как маленькие обезьянки в экспериментах Харлоу?

Нам известно, что исследовательское поведение макак-резусов отчасти зависит от социального статуса их родителей в группе. А человеческие дети ощущают на себе влияние социального статуса своих родителей?

Глава 11.Невидимый эластичный трос

БАЗОВЫЕ МАТЕРИЛЫ: ATTACHMENT AND LOSS.

Bowlby, J. (1969). Vol. I. Attachment. New York: Basic Books.

Вам когда-нибудь приходилось наблюдать за игрой ребенка «на эластичном тросе»? Может быть, вы просто никогда не слышали такого названия, но я абсолютно уверен в том, что вы видели, как дети в это играют. Такая игра во многом напоминает занятие экстремальным видом спорта. Этот спорт заключается в том, что смельчаки привязывают к лодыжкам длинный прочный эластичный трос, а затем прыгают с высокого здания, с моста или платформы, расположенной высоко в небе. Вся надежда на то, что секундой раньше, чем лицо этого безумца встретится с землей, эластичный трос замедлит падение смельчака и вырвет человека из цепких лап гравитации.

Игра ребенка «на эластичном тросе» тоже связана с риском и отвагой, для нее тоже необходима неподвижная платформа, но в этом случае трос соединяет мать с ее 2- или 3-летним ребенком. Однако в жизни игра обходится без прыжков, а трос невидим постороннему глазу. Играющих «детей на тросе» можно увидеть повсюду в общественных местах, где бы ни были матери и их чада. Мать, выступающая в качестве «домашней базы», начинает игру, занимая относительно неподвижную позицию. Например, она может сидеть на стуле в комнате, где пациенты ожидают приема врача, или на скамейке рядом с площадкой для детских игр. Ребенок стартует из положения рядом с матерью. Цель игры для ребенка заключается в том, чтобы уйти как можно дальше от матери, прежде чем невидимый трос тревоги и страха снова притянет его к ней. Однако если ребенок, не обращая на это внимания, забредет слишком далеко от домашней базы, эластичный трос притянет к нему мать. «Дети на тросе» всегда играют в общественных местах.

Когда в следующий раз вы соберетесь на детскую площадку, в аэропорт или в ресторан, остановитесь и немного понаблюдайте. Вы увидите детей и их мамаш, движущихся туда-сюда, блуждающих взад и вперед, движущихся навстречу друг другу, и наоборот. Трос, соединяющий их, остается для вас невидимым, но вас не покидает ощущение его присутствия, так как он постоянно удерживает маму и ее ребенка в зоне безопасности, не позволяя им слишком удаляться друг от друга.

Джон Боулби (John Bowlby) имел репутацию видного деятеля в области детского психического здоровья, особенно благодаря тому, что именно он открыл и сформулировал правила для игры «детей на тросе». Хорошо, я согласен, никто их так не называет. Предположим, что это я придумал для них такое название. Да и не игра это вовсе. Это нечто, что в нормальных условиях непрестанно происходит между матерями и их маленькими Детьми. Боулби называл это явление «привязанностью». Но вам будет легче составить четкое представление о том, что он имел в виду, если его понятие привязанности вы будете ассоциировать с игрой «детей на тросе».

Работам Боулби, а также его коллеги Мэри Эйнсворт (Магу Ainsworth, см. главу 12), мы обязаны самым значительным за последние 50 лет теоретическим прорывом в научных исследованиях эмоциональных взаимоотношений матери и ребенка. Сообща они установили и раскрыли громадный купол идей известный в психологии как теория привязанности. Воспользовавшись базой данных «PsycINFO», я попытался выяснить сколько опубликованных статей было посвящено проблеме привязанности. Я получил свыше 5000 источников! На мое счастье, я испытал огромное удовольствие от изучения, по крайней мере, тех двух глав, к которым я могу обратиться, чтобы живописать научный вклад этих всемирно известных основоположников теории привязанности. Настоящую главу я посвящу деятельности Боулби (который был третьим среди 20 авторов, чьи работы, опубликованные после 1950 года, считаются революционными). В следующей главе я поподробнее остановлюсь на том, какой вклад в науку внесла Мэри Эйнсворт (стоящая в названном списке четвертой).