Эдвард Эбби - Банда гаечного ключа

• Название: Банда гаечного ключа
• Автор: Эдвард Эбби
• Издательство: Киевский эколого-культурный центр
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003

Эдвард Эбби в 1970–1980-х годах стал одной из наиболее ярких фигур в американском природоохранном движении. Ревностный защитник дикой природы, Эбби не раз заявлял, что он скорее убьет человека, чем змею. Автор нашумевших книг «Отшельник пустыни», «Банда гаечного ключа», «Путешествие домой». Эбби является одним из теоретиков экологического саботажа (экотажа), т. е. скрытого повреждения оборудования и техники, призванного сделать экологически вредные действия экономически невыгодными. В романе «Банда гаечного ключа» он рассказал о группе природоохранников, которые, желая спасти участки дикой природы от эксплуатации человеком, разрушали бульдозеры строителей, железные дороги, по которым перевозили уголь. «Банда гаечного ключа» — это нечто гораздо большее, чем просто книга: она революционна, анархична, мятежна, а если попадет не в те руки — то и опасна…

---

— Ни разу в жизни.

Все складывалось хорошо. Солнце зашло, сумерки перешли в вечер. На пурпурном небе появились точки звезд. Никаких летающих объектов не было. Хейдьюк раскопал кусачки для проволоки и бензопилу (собственность г — на Сарвиса). Они прошли всю ночь до джипа, который они нашли после нескольких кругов под вьетнамской маскировочной сеткой, в полной сохранности.

Когда они свернули сетку, они услышали ненужные сирены, увидели слишком много красных огней полицейского фургона из Навахо, он ехал по хайвэю в сторону горящего вертолета. Стоя на капоте джипа пока Хейдьюк упаковывал вещи, Бонни увидела, как полицейский фургон остановился, повернул и поехал сквозь проволочный забор к пожару через дюны. Пикап проехал несколько сот ярдов, пока не засел в песке. Она видела, даже при тусклом свете звезд, как он все глубже увязал пока человек за рулем (офицер Нокаи Бегай) продолжал упрямо гонять мотор пока его помощник (офицер Алвин Т. Пешлакай) стоял снаружи, размахивая фонариком и выкрикивая инструкции. Колеса вращались, мотор ревел, глотки кричали, пока Хейдьюк тихо вывел свою машину хайвэй.

Хайвэй вероятно полон les flics? Очень может быть. Хейдьюк не включал фары и когда первые фары встречной машины появились на пути он съехал на полосу для грузовиков и остановился. Машина проехала, за ней другая.

Он вернулся на хайвэй и проехал еще десять миль с потушенными фарами. Опасно? Возможно. Но не невозможно. Хейдьюк не считал трудным ехать. Бонни Абцуг кусала кулаки и приставала с дурацкими советами вроде:

— Ради всего святого, включи фары. Ты хочешь нас поубивать?

Единственное, что его беспокоило, были лошади: ночью их трудно увидеть даже с фарами.

Они выехали на грунтовую дорогу, ведущую к северо-востоку в Шонто и Бетатакин. Хейдьюк повернул и отъехав от трассы включил фары. Они хорошо провели время, остановившись в одиноком пустынном месте между двумя голыми, сухими можжевельниками, распаковали вещи, упакованные в тяжелые полотняные мешки, которые Банда спрятала здесь после операции с железнодорожным мостом. Это была идея Хейдьюка — он хотел спрятать динамит в мешках по, как он говорил, «санитарным причинам» для дальнейшего использования. Абцуг утилизировала пустые коробки, это была ее идея.

Когда Хейдьюк загрузил два мешка назад она снова стала ныть:

— Я не собираюсь ехать в этой самой машине с этим всем! — но в ответ прозвучало:

— Тогда иди пешком! — она притихла. Они поехали. Топливо заканчивалось. Хейдьюк остановился возле знакомого кемпинга Парк Сервис в Бетакине. Он пошарил под сиденьем и нашел свою кредитную карту из Оклахомы, кусок неопренового шланга, «мой маленький воровской шланг», как он его называл, и исчез в темноте с сифоном и двумя канистрами.

Бонни ждала, повторяя снова нудные вопросы по поводу ее здравого рассудка. Нет вопросов по этому поводу к ее товарищу, или этому многоженцу, джек-мормону, речному гиду, или бедному сумасшедшему Доку. Но что я-то делаю здесь? Я, чудесная еврейская девушка, со степенью магистра по французской литературе (sic!). С мамой, которая волнуется обо мне и отцом, зарабатывающим 40 000 в год. Сорок тысяч чего? Женских корсетов, чего же еще. Я, Абцуг. Нормальный, здравомыслящий человек. Бегающий вокруг этих сумасшедших goyim в центре Аравии. Мы никогда от этого не избавимся. У них есть свои правила.

Хейдьюк вернулся, бросил назад две полные канистры. Снова пошарил под передними сиденьями — он нашел лейку и залил десять галлонов в бак, затем снова пошел с пустыми канистрами.

— Куда ты?

— Залить запасную канистру.

О, Боже. Ушел. Она ждала, проклиная себя, то засыпая, то просыпаясь от страха.

Разбудил ее звук и запах льющегося бензина. Они снова двинулись в путь, в ночь, как любил Хейдьюк, заправленные и сильные. С новыми номерными знаками.

— Сегодня мы из Южной Дакоты, — сказал он.

Бонни застонала.

— Расслабься, — сказал он, — мы скоро проедем реку. Мы уезжаем из этого переразвитого гиперцивилизованного чертового индейского края. Возвращаемся к каньонам, где живут люди, похожие на нас. Они не найдут нас и через миллион лет.

— Надо позвонить Доку, — пробормотала она.

— Позвоним. Как только приедем в Кайенту. Остановимся в «Холидей Инн», закажем кофе и тортик.

Это ее на короткое время успокоило. Яркие огни, пластиковые столы, центральное отопление, нормальные американцы, платящие налоги, с бритвами! с прическами! поедающие нью-йоркские стейки с гарниром из овощей, салат, теплые рогалики в салфетке, вино в маленьких бутылках — как все это напоминало дом, нормальную жизнь, надежду.

Дорога прошла мимо туннеля железной дороги Блек Меса — Лейк Пауэлл. Хейдьюк остановился.

— Что?

— Это займет всего минуту.

— Нет! — закричала она, — нет. Я устала, я хочу есть и тут везде полно полиции, я боюсь.

— Всего минуту, — он исчез.

Она закрыла лицо руками и поплакала немного, затем отключилась. Во сне она слышала щелчки кусачек, злое рычание чего-то, похожего на тигра в джунглях ночью, погружающего зубы в беспомощную плоть. Она проснулась от звука аварии, резкого звона падающих проводов.

Хейдьюк вернулся, тяжело дыша, сдерживая болезненное удовлетворение. Он прыгнул на место, выжал сцепление и рванул вперед, повернул налево на хайвэй и поехал на север в сторону Кайенты, Монумент Вэллей, Мексикан Хат, бескрайние каньоны Юты — там было спасение.

Проезжая мимо развязки Блек Меса, среди машин туристов, пикапов навахо, и полицейских автомобилей они увидели огни пылающего склада. Автономный источник энергии горел. Угольный конвейер, проходящий в сорока футах над дорогой также двигался. Замедлив джип, Хейдьюк внимательно посмотрел на этот критический момент для электростанции.

— Не останавливайся, — сказала она.

— Да, конечно, — сказал он.

Но через милю ему пришлось остановиться. Он съехал на боковую дорогу, выключил фары и заглушил мотор. Он посмотрел на бледное лицо Бонни в темноте.

— Ну, в чем дело? — спросила она, проснувшись.

— Я должен.

— Должен что?

— Отлить.

— И все?

— И еще закончить дело.

— Так я и думала. Я знала. Слушай, Джордж Хейдьюк, ты этого не сделаешь.

— Надо завершить начатое.

— Ладно, я не пойду с тобой. Я устала. Мне надо отдохнуть. С меня довольно взрывов, пожаров, стрельбы и крушений. Я сыта всем этим по горло, меня уже тошнит. Просто тошнит.

— Я знаю.

Он взял свой рюкзак, наполнил его едой, водой, инструментами и дал девушке инструкции. Она поедет дальше и будет ждать его в «Холидей Инн» в Кайенте, кто может придумать место безопаснее? Сколько у нее денег? Сорок долларов. Она может воспользоваться карточкой отца, Галф Ойл, там ее примут. Открыть кредит и вызвать доверие. Не обращать внимание на риск. Уже слишком поздно. Принять горячую ванну. Позвонить Доку и Смиту, условиться о встрече в заброшенной шахте Хидден Сплендор, в Дир Флет возле Вуденшу Батте. Если он, Хейдьюк, не вернется в Кайенту послезавтра к вечеру, она должна оставить джип там и ехать в Хидден Сплендор с Доком и Редким. Напомнить Доку чтобы не забыл магний. Это очень важно. Что еще? Он вынул один из мешков из джипа, бензопилу, точило и канистру.

— Желаю, чтобы у тебя все получилось, — сказала она, — тебе тоже надо отдохнуть.

— Не беспокойся, я буду под деревом послезавтра и буду спать весь день.

— Ты не ел человеческой пищи с полудня.

— У меня достаточно солонины в рюкзаке, чтобы протянуть неделю. Кроме того у нас здесь тайник. Все, уезжай.

— Скажи мне, что ты хочешь сделать?

— Тебе не нужно это знать. Ты прочтешь обо всем в газетах.

Она вздохнула.

— Поцелуй меня.

Он нетерпеливо поцеловал ее.

— Ты любишь меня? — спросила она. Он ответил, что да.

— Сильно?

— Убирайся отсюда, твою мать! — зарычал он.

— Хорошо, хорошо, не надо кричать.

Сидя за рулем она завела мотор. Ее влажные глаза блестели в дымке огней приборов. Он не обращал внимание. Она поднесла согнутый указательный палец к глазам, чтобы предотвратить слезы. Меняя свою шляпу на кожаное сомбреро, он ничего не замечал. Она нажала на газ.

— Можно тебя на минутку?

— Да? — надевая перчатки, он смотрел на яркие огни башен погрузки.

— Единственное, что я хочу сказать тебе, Хейдьюк, перед тем, как уеду. На всякий случай, если вдруг мы больше не увидимся.

Он смотрел по сторонам, но только не на нее.

— Постарайся покороче.

— Ублюдок, сукин сын. Что я хочу тебе сказать, я тебя люблю, вонючий сукин сын.