Галина Кожевникова - Цена ненависти

• Название: Цена ненависти
• Автор: Галина Кожевникова
• Издательство: Информационно–аналитический центр «СОВА»
• Жанр: Политика
• Год: 2005
• ISBN: 5–98418–005–7

Цена ненависти. Национализм в России и противодействие расистским преступлениям: (сб. статей) / сост.: А. Верховский. — М.: Центр «Сова», 2005. — 256 с. (Научное издание)

Предлагаемый вниманию читателей сборник статей посвящен таким актуальным проблемам, как рост национализма, преступления на почве ненависти, противодействие этим явлениям со стороны государства и общества.

В первой части сборника подводятся итоги мониторинга противоправной деятельности национал–радикалов и санкций за эти действия со стороны правоохранительных органов; анализируется эффективность существующего законодательства и предлагаются пути его реформирования.

Статьи второй части сборника посвящены различным идеологическим и организационным аспектам развития современного русского национализма — от маргинальных групп до известных идеологов и крупных организаций.

Сборник составлен и выпущен при поддержке «Национального фонда за демократию».

---

В 70–е годы знание о «Влесовой книге» стало достоянием российского общества, переживавшего в то время волну увлечения национальной историей и культурой. Особое значение имели работы Бориса Александровича Рыбакова, благодаря которым вошла в моду языческая тема. И хотя сам Рыбаков, так же как и все прочие ученые специалисты, определили «Влесову книгу» как очевидную фальсификацию, литераторы и публицисты, принадлежавшие кругу «Русской партии»[337] — Игорь Кобзев, Дмитрий Жуков, Валерий Скурлатов и др. не пожелали смириться с таким заключением и развернули в прессе борьбу за признание открытия Миролюбова[338]. Особое впечатление произвел на российских читателей роман Владимира Чивилихина «Память», чье название было заимствовано первой известной русской националистической организацией. Ранняя «Память» (до прихода туда Дмитрия Васильева) находилась под влиянием преимущественно языческой идеологии, выразителями которой были автор программного сочинения «Десионизация» Валерий Емельянов и проповедник «астрального карате» Валерий Аверьянов, известный своим поклонникам под именем гуру Варавера.

Решающим моментом в переходе идеологии «Влесовой книги» от знания о прошлом к религиозной концепции явилось, как представляется, обособление от христианства. Если Миролюбов считал, что запечатленные «Влесовой книгой» верования славян были предельно близки христианскому учению, являлись своего рода прахристианством, то Анатолий Иванов (псевдоним — Скуратов) в своем сочинении 1978 года «Христианская чума» проклял христианское наследие:

«Из всех духовных эпидемий, когда–либо поражавших человечество, самой страшной было — и, к сожалению, остается, — христианство. Оно унесло и в прямом и в переносном смысле столько жизней, что по сравнению с ним даже «черная смерть», опустошившая Европу в XIV веке, может показаться малозначительным событием. Откуда взялась на наши головы эта напасть? Главным бациллоносителем явилось еврейство, с которым христиане, как бы ни дрыгались, навсегда связаны неразрывной цепью»[339].

Именно это убеждение стало для неоязычников преобладающим, что породило позднее особый ритуал отречения от христианства — «раскрещивание»[340], которое сопровождается принятием языческого имени. Таким образом, среди языческих вождей и идеологов действуют сейчас Селидор, Доброслав, Родислав, Огневед, Велеслав, Яросвет, Ставер, Лютобор, Крада Велес и тому подобные персонажи.

Пройдя в 70–80–х годах «лабораторную» стадию развития, ограниченную несколькими группами в Москве и в Ленинграде, неоязычество получило новые стимулы для своего распространения после падения коммунистического режима. С начала 90–х годов это движение развивается очень энергично. Если в 1993 году были зарегистрированы только две официальные языческие общины, то в 1995–м их было уже семь, а в 1997–м — десять[341]. В действительности языческих организаций много больше. Согласно отчету в московском альманахе «Мифы и магия индоевропейцев», только на празднике «Летнего Солнцеворота» 1999 года, который состоялся в Дмитриевском районе Подмосковья на капище объединения «Северный ветер», помимо этой организации, были представлены: «Объединение славянских общин «Велесов круг»», «Московская славянская община Велеса», «Арийская языческая община «Родолюбие»», «Московская славянская языческая община», «Славянская языческая община «Коляда вятичей»», журнал «Наследие предков»[342]. Наиболее активная в политическом отношении часть язычников объединилась вокруг издания «Русская Правда»; в Москве и Подмосковье существуют также «Партия Духовного Ведического Социализма», «Церковь Нави», официально зарегистрированная «Община Перуна», «Межрегиональная общественная организация «Восход»», организация «Всеясветная грамота», «Коломенская ведическая община», «Центр воинских искусств и традиционной культуры Руси», языческие клубы «Аркона», «Лествица», «Застава»… Лишь немногим уступает этому ситуация в Санкт–Петербурге[343]. Одна–две языческие группы присутствуют сейчас практически во всех городах России от Архангельска до Владивостока, не менее активно развивается это движение и в русских общинах «ближнего зарубежья».

Особо следует упомянуть группу, сложившуюся вокруг издаваемого Александром Дугиным журнала «Элементы». Сам Дугин начинал свой путь с «классической» германской ариософии (Гвидо фон Лист, Ланц фон Либенфельс, Рудольф фон Зеботтендорф): в свое время это учение играло важную роль в становлении немецкого национал–социализма, а после прихода нацистов к власти культивировалось в структуре СС[344]. Принадлежавший к кругу писателя Юрия Мамлеева Евгений Головин и его единомышленники с оглядкой на немецкий опыт создали во второй половине 70–х свой «Черный Орден SS», куда наряду с Дугиным входил и Гейдар Джемаль, отказавшийся позднее от ариософии ради радикального ислама[345]. Мировоззрение Дугина также претерпело существенные изменения: он объявил себя приверженцем старообрядчества и 20 октября 1998 г. выступил с приветственным словом на Соборе Русской древлеправославной церкви. Однако и став старообрядцем, Дугин продолжает пропагандировать идеи таких идеологов немецкого неоязычества, как Герман Вирт, чьи изыскания сыграли решающую роль в становлении нацистского института Аненербе, или позднейший наследник этой традиции, страстный поклонник Гитлера Мигель Серрано. На страницах дугинских «Элементов» западная традиция сочеталась с открытиями неоязычников России — здесь эти линии «срастаются».

Неоязычество не обладает какой–либо определенной и общепризнанной религиозной догмой, развитие этой идеологии можно сравнить с распространением постоянно мутирующего вируса. Помимо общей претензии на преемственность с древним дохристианским наследием, большинство русских неоязычников объединены только признанием «Влесовой книги», хотя и в этом вопросе есть свои исключения — лидер московско–подмосковной общины «Коляда Вятичей» Николай Сперанский (Велимир) высказывается в отношении данного памятника скептически. Различные группы культивируют свои особые «древнерусские» сочинения, которые игнорируются неоязычниками других направлений. Например, «Славяно–Арийские Веды»[346] омского вероучителя Александра Хиневича (Патер Дий) признаются преимущественно его сторонниками из числа Древнерусской Инглиистической церкви Православных Староверов Инглингов[347]. Точно так же остаются достоянием узкого круга сборники «рун» и трактаты руководителя петербургской «Общины волхвов «Схорон еж словен»» (ранее эта группа называла себя «Шаг Волка») Владимира Голякова[348].

Нет согласия даже в том, как следует называть древнюю русскую веру. Если Миролюбов, утверждавший тождество этой веры с религией индийских Вед, предпочитал определение ведизм, то в наше время наряду с этим понятием используются такие обозначения, как родолюбие, родноверие, инглиизм, православие (от «правь славить»), старая вера, арийская или северная традиция иногда просто — язычество. Различные модификации предполагаемых древнерусских верований формируются под очевидным влиянием индуизма, пример чего показал уже Миролюбов. Для Владимира Данилова, основавшего Партию ведического социализма, особым источником вдохновения послужил кришнаизм, идеолог петербургского «духовного ордена «Тезаурус»» Сергей Семенов ссылается на учение Шри Ауробиндо, широкое распространение имеет концепция «русской йоги». Не менее популярны северогерманские мифы, вдохновлявшие в свое время идеологов немецкого национал–социализма, известны опыты использования зороастризма, кельтских верований, появилась даже такая экзотика, как русифицированная версия учения Карлоса Кастанеды[349]. Активно используется и отвергаемое христианское наследие: например, в тексте «Киевской Ригведы», которая, как уверяет Виктор Кандыба, является возникшим в незапамятные времена древнейшим сочинением русов, нетрудно узнать переложение Евангелия от Иоанна: «В начале была Идея, Идея была в Боге и Бог был Идея…»[350]

Разные версии неоязычества различаются на уровне самых общих представлений. Если одни приверженцы данного движения старательно копируют изображения старинных идолов, заимствованные ими из научной литературы (обычно из трудов Рыбакова), и совершают вокруг них предполагаемо религиозные обряды, то теоретики других групп утверждают, что культовое почитание представляет собой вульгаризацию исходной идеи, ибо древнерусское ведическое мировоззрение представляло собой не религию, а некую высшую мудрость, дарованную человечеству небесными силами. В то время как поклонники «Верховного волхва» Союза славянских общин Доброслава (Алексей Александрович Добровольский[351]) с криками «Слава русскому Херу!» предаются бурным игрищам на лоне природы[352], члены петербургского общества «Тезаурус» Сергея Семенова предпочитают коллективные медитации, а гипнотизер Виктор Кандыба учит, что русский Бог–Отец — это «Квантово–нулевой космический протовакуум», русская Богиня–Мать (она же Святой Дух) — «Вселенская гравитация», а русский Бог–Сын — «Первозданный свет», или «Электромагнитное излучение». Одновременно Бог–Отец и Богиня Мать представляют правое и левое полушарие мозга, а Бог–Сын — человеческую психику[353].