Александр Розов - Мауи и Пеле держащие мир

• Название: Мауи и Пеле держащие мир
• Автор: Александр Розов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

---

— Чего? — переспросила Рут, как будто ей сказали, что Луна сделана из голландского сыра.

— Мужчины ненадежны, — пояснила Лирлав, — такая у них психика, и с этим ничего нельзя сделать, поэтому, просто надо исходить из такого положения вещей.

— Знаете, девчонки, — сказала 19-летняя мичман резерва Народного флота, — если уж вы тут заговорили про мою маму и папу, то я скажу, как говорит мама. Есть люди, ни на хрен не годные, не важно, мужчины, или женщины. Их сразу видно, и о них не будем говорить.

— Среди мужчин такие почти все, — встряла Эрлкег.

Рут пожала плечами и подбросила в руке пластиковую ложечку от кофе.

— Во многих странах, по ходу, так. А здесь иначе. Но я уже сказала: людей-пустышек сразу видно. Их отбрасываем. Оставляем только реальных людей. Они надежны, если правильно встраиваются в партнерство. Отношения в партнерстве — это ключ ко всему. И к быту. И к бизнесу. И к здоровым детям. И к безопасности. И к счастью, если говорить о романтике.

— Партнерство, — возразила Лирлав, — это просто красивое слово.

— Хер с ним, с этим словом, — легко согласилась Рут, — назови это гнездом, клубом…

— …Сектой, кланом, экипажем, — договорила Эрлкег, — а в чем ключ-то?

— Я уже сказала: в отношениях, — напомнила Рут, — с первобытных времен так: если экипаж правильно устроен, у каждого подходящие ему функции, ценность каждого признается, и интересы каждого учитываются, то это выгодно и комфортно для участников, и никто не сбежит, потому что у человека есть инстинкт стаи. А если вместо правильного устройства наплести какую-нибудь херню вокруг библии и секса, то человека только страхом смерти удержишь, да и то не всегда. Экипаж надо конструировать прагматично, а не как попало.

— Подожди, — сказала Ригдис, — ты уже говоришь о другом. О какой-то первобытной стае.

— …Или об экипаже корабля, — предложила свой вариант Лирлав.

— …Пиратского корабля, — конкретизировала Эрлкег.

— …А мы, — договорила Ригдис, — обсуждали тему про женщину и мужчину.

— Что обсуждать про женщину и мужчину? — удивилась Рут, — Много ли могут сделать два человека? А стая, экипаж, это сила. Если есть хотя бы десяток людей, понимающих, за что сражаются, и ради чего работают, тогда есть, что обсуждать. Jodo! Я бестолково объясняю. Попробую еще раз. Вот есть женщина, и она находит мужчину, с которым можно играть в четыре руки, чтобы собрать команду. В смысле, у нее друзья, у него друзья и, типа, видна перспектива, как это объединить. А в процессе, дом, дети, позитив и эстафета в будущее.

В разговоре возникла пауза. Девушки-кйоккенмоддингеры пытались переварить только что высказанную концепцию, которая, как им казалось, пришла прямиком из каменного века.

— Рут, — произнесла наконец Эрлкег, — это же дикость. Секс по расчету, просто для усиления какой-то группировки, и для рождения наследников. Тебе, как человеку, зачем все это? Ты отказываешься от своей индивидуальности, от права на свое тело, от права на любовь!

— Чего? — снова переспросила юная мичман резерва, — Какой такой секс по расчету? Я всегда занимаюсь сексом только с тем, с кем хочу. И это правильно, потому что женский инстинкт сексуального выбора, если ему следовать, сразу отсекает неперспективных особей. А когда остается только какое-то число перспективных, тогда уже надо думать, типа, мозгом. Вот. Раньше стая должна была тратить кучу сил для защиты от внешних угроз, превращать свое гнездо в форт. Но сейчас, когда мы построили Хартию и Народный флот для коллективной самозащиты, можно превратить свое гнездо во что хочешь! В ферму-экопарк, или в научно-технический центр, или в кино-форум! Да хоть в космодром, провалиться мне сквозь небо!

Снова возникла пауза. Теперь уже концепция Рут не выглядела реликтом каменного века, но оставалась некая недосказанность, и Ригдис решилась объявить об этом вслух:

— Все это замечательно, но представь, Рут, что ты с этим мужчиной создала партнерство, или экипаж, а потом вдруг оказывается, что у него появилась другая женщина. Что тогда?

— Появилась другая женщина в смысле секса? — переспросила Рут.

— Да, — кйоккенмондингер с алмазными глазами кивнула, — именно так.

— Тогда есть два варианта. Или это эпизод, типа захода в Y-клуб, и нечего беспокоиться…

— Слушай, — перебила Лирлав, — ты готова слишком многое прощать мужчинам.

— Ты удивишься, — сказала Рут, — но тут нечего прощать. Чем человек отличается от лебедя?

— Э… Гм… А при чем тут лебедь?

— При том, что в его мозге генетически прошита единственность сексуального партнера. А у человека — наоборот, прошита их множественность. И у человека-мужчины, и у человека-женщины. И что, Лирлав, ты будешь обижаться на эволюцию, которая так сделала?

— Блин… — буркнула та и принялась сосредоточенно приводить в порядок свои волосы цвета темной бронзы, ставшие жесткими, как щетина, высохнув после морского купания.

— Рут, — окликнула Эрлкег, — а ты стала бы изменять своему парню?

В ответ, 19-летняя мичман, протянула руку и ласково погладила ее по бедру.

— Знаешь, гло, ты классная. Честное слово. Но тебе лучше вытрясти эту штуку из головы.

— Какую штуку?

— Ту штуку, — пояснила Рут, — которую открыл великий Ричард Олдингтон, когда задумался о всякой всячине в интервале между Первой и Второй мировыми войнами. Я помню наизусть: «Подобно многим современникам, я потратил массу времени, ломая голову над вещами, на которые не мог повлиять. Возможно, я ожидал слишком многого, слишком сильно поддался разочарованию, слишком рано отошел в сторону. У меня было чувство, что все люди в мире ополчились друг на друга, все враждуют, все люди — враги. Но это положение дел, вроде бы, считается нормальным, особенно среди тех, кто проповедует о мире и благоволении».

— Ничего себе… — удивилась Эрлкег, — ты помнишь наизусть такой кусок…

— Это место любит цитировать мой папа, — сообщила Рут, — он говорит, что Олдингтон здесь объяснил стратегию оффи. А моя мама любит краткие формулировки. Она говорит, что эта стратегия оффи укладывается в три слова: «разделяй и властвуй».

— Объясни толком, — потребовала Лирлав.

— Объясняю толком, — в тон ей отозвалась Рут, — реально, оффи, это слабое меньшинство. И доминировать над сильным большинством они могут, только если это большинство будет раздроблено на одиноких людей, которые враждуют между собой, а если объединяются, то максимум — в пару мужчина-женщина, и тогда начинают подозревать друг друга в сговоре с окружающими врагами. В измене. При такой фигне, маленькая банда оффи может запросто доминировать хоть над миллиардом взаимно-враждующих людей. Эти бедняги-люди уже приучены при любой ерунде бежать за помощью к банде оффи. Вот вам и государство.

Завершив эту тираду, Рут поднялась из-за столика, открыла маленький стенной шкафчик, пошарила там, и вытащила тонкую черную сигару с надписью иероглифами.

— Вот! — объявила она, затянувшись, и выпустив изо рта струйку тумана, — Я еще в Огасаваре спрятала тут этот гаджет. Чувствовала, что пригодится. Как в телескоп глядела. Я в смысле разговоров вся в маму, люблю краткость. А от длинных монологов, типа, как сейчас, у меня реально процессор перегревается.

— Давай разберемся, — предложила Ригдис, — по-твоему, моногамная семья, это плохо?

— По-моему, — ответила Рут, — плохо, когда кто-то диктует, какая должна быть семья, и что в семье как должно быть, и как называться. Долг. Верность. Измена. Всякое такое говно. Ты прикинь, скольким неплохим людям это испортило жизнь, сделав их врагами. А надо было просто избавиться от меньшинства, которое диктует. Процентов десять, ну пятнадцать.

— Процентов десять, ну пятнадцать, чего? — переспросила Лирлав.

— Типа, людей, чего же еще, — пояснила юная мичман резерва, — вычислить их, и выпилить.

— Выпилить… — эхом повторила Ригдис, — …Нейтрализовать, зачистить. Революция всегда называет эти вещи иносказательно. Когда мы прилетели на Нуку-Хива, и устроили сетевую конференцию, нам задали вопрос: есть ли разница между деятельностью INFORFI в сфере культуры и морали, и геноцидом, устроенным Красными Кхмерами в конце 1970-х?

— А вы чего? — спросила Рут, снова затянувшись квази-сигарой и выпустив струйку тумана.

— Мы ответили, что приветствуем снос гнилого патриархального тоталитаризма.

— Ну, по ходу, четкий ответ! Теперь, мы победили, и что ты скажешь про отношения между людьми в Меганезии?

И снова пауза. Ригдис озадаченно потерла ладонями виски.

— Я тебя поняла. Рут. Видимо, я не могу судить о том, как это делалось, а только о том, что получилось. Давай тогда вернемся к нашей теме, да? Ты сказала: есть два варианта. Или это заход в Y-клуб, и нечего беспокоиться. Было и прошло. Или?..