Клайв Баркер - Явление тайны

• Название: Явление тайны
• Автор: Клайв Баркер
• Издательство: Кэдмэн
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1994
• ISBN: 5-85743-019-4

---

Кроме, конечно, семей ее подруг. Хотя она не назвала имен Джойс, Кэролайн и Труди, в городе все знали об их дружбе. Не могло быть сомнения, о ком она говорила в своих демонических фантазиях.

Родные довольно скоро поняли, что девушек пора защищать от чудовищных обвинений Арлин. В домах Магуайров, Катцев и Хочкисов произошла почти одинаковая сцена.

Родитель: «Ты не хочешь уехать на время, пока все не уляжется?»

Дитя: «Да нет, мне и здесь хорошо».

«Ты уверена, что тебя это не расстраивает, дорогая?»

«Я что, выгляжу расстроенной?»

«Да нет».

«Значит, я и не расстроена».

И родители решили, что их дети пережили сумасшествие своей подруги благополучно, хотя и тяжело.

Это длилось несколько недель: примерные дочери, переживающие стресс с похвальной выдержкой. Потом картина начала рушиться, когда обнаружились некоторые странности в их поведении. Они вполне могли остаться незамеченными, если бы родители не наблюдали за своими чадами с таким вниманием. Сперва изменился их режим: девушки днем спали, а по ночам бродили без сна. Потом пропал аппетит. Даже Кэролайн, никогда не страдавшая этим, начала проявлять отвращение к пище, особенно к дарам моря. Испортилось и настроение всех троих; речь стала отрывистой и односложной. Бетти Катц первой решила показать дочь врачу. Труди не протестовала и не выказала никакого удивления, когда доктор Готтлиб вынес свой вердикт: беременна.

Следом встревожились родители Кэролайн. Обращение к врачу принесло тот же результат, с дополнением, что если их дочь хочет благополучно выносить ребенка, ей придется похудеть фунтов на тридцать.

Если и осталась надежда, что это просто совпадения, то она рухнула после третьего раза. Родители Джойс Магуайр больше всех тянули, боясь вовлечения дочери в скандал, но в итоге и они были вынуждены обратиться к врачу. Она тоже оказалась беременной. Значило ли это, что история Арлин Фаррел находит подтверждение и что за ее безумными признаниями кроется некая правда?

Родители сошлись вместе и побеседовали. Они смогли выработать только один вероятный сценарий. Происшедшее, несомненно, явилось результатом сговора между их дочерьми. По непонятной причине они решили забеременеть. У троих это получилось. У Арлин – нет, и это привело и без того впечатлительную девушку к нервному расстройству. Теперь перед родителями стояла тройная задача. Во-первых, выявить будущих отцов и наказать их за сексуальную распущенность. Во-вторых, прервать беременность как можно быстрее и безопаснее. В третьих, попытаться скрыть все дело так, чтобы репутация трех семей не пострадала так ужасно, как у Фаррелов, которых добропорядочные горожане теперь третировали, как настоящих париев.

Все три задачи провалились. В случае с отцами – из-за упорного нежелания девушек, несмотря на все угрозы, назвать их имена. Отказались они – все трое – и сделать аборт. И, наконец, не удалось и сохранить случившееся в тайне – скандалы любят огласку, и хватило неосторожных слов одного из врачей, чтобы журналисты, как мухи, накинулись на продолжение драмы.

Все открылось уже через два дня после встречи родителей, и Паломо-Гроув, растревоженный, но не пораженный тем, что случилось с Арлин, получил, казалось, смертельный удар. История Сумасшедшей девушки затмила своей популярностью даже летающие тарелки. Но последующие разоблачения затронули более чувствительный нерв города. Устоявшийся и незыблемый быт четырех уважаемых семей оказался разбитым тайным сговором их детей. И что было причиной этого сговора, спрашивали газеты. Был ли совратителем девушек один человек, создавший что-то вроде дикого культа? Его анонимность давала почву для бесчисленных спекуляций. И как быть с рассказом первой жертвы, дочки Фаррелов? Неужели ее вынудило к крайностям, каких не совершали ее подруги, то, что, как первой отметила «Кроникл», она оказалась бесплодной? Или с ней просто раньше случилось то, что должно было произойти и с другими? Слухам не было конца, в них соединялось все: секс, болезнь, бесчестье семей и еще раз секс.

По мере развития беременности пресса не утихала. Предположениям не было конца. Дети обязательно будут тройнями, или чернокожими, или мертворожденными.

Сколько возможностей!

3

В центре бушевавшего шторма было спокойно. Девушки слышали сожаления и проклятия родителей, прессы и горожан, но, казалось, их это не трогало. То, что началось в озере, шло своим неисповедимым путем, и оно действовало на их души не меньше, чем на их тела. Они были тихими, как то озеро; и так же, как в нем, тихую поверхность внезапно взбаламучивало странное волнение.

Они не виделись друг с другом. Их интерес к товарищам по несчастью, да и ко всему внешнему миру, свелся к нулю. Они стремились просто сидеть дома, пока вокруг бушевали страсти и кипели споры. Постепенно, месяцы спустя, внимание общества переключилось на новые скандалы, но Паломо-Гроув так и не оправился от случившегося. Союз четырех сделал город центром хоть и нежеланного, но небезвыгодного внимания. В ту осень Паломо-Гроув посетило больше людей, чем когда-либо со времен основания. Люди хотели побывать в том месте, в Городе Безумия, где молоденькие девушки ложатся под кого попало, повинуясь приказу дьявола.

Произошли в городе и другие перемены, не так заметные, как суета на Холме или переполненные бары. За закрытыми дверями дети горожан – особенно дочери – вели отчаянную борьбу за свои права, которые родители пытались ограничить. Эта внутренняя война расколола несколько семей, и рядом с ней незримым спутником был алкоголь. Прибыль магазина Мервина от продажи спиртного резко возросла в октябре-ноябре и взлетела до небывалых высот к Рождеству, когда водоворот пьянства, наркомании, супружеских измен и эксгибиционизма закружил Паломо-Гроув, превратив его в настоящий рай греха.

Вслед за этим несколько семей решили покинуть город, и началась подспудная перестройка городской структуры: лучшие дома (например, на Кресчент, запятнанной теперь соседством Фаррелов) упали в цене, и их приобрели люда которые раньше не могли и мечтать об этом.

И все это стало следствием купания в беспокойных водах.

* * *

Это купание не прошло незамеченным. Уильям Витт мучительно боролся с собой. Не раз и не два он готов был рассказать о том, что видел на озере, но разыгравшиеся события ясно говорили, что в этом случае ему не избежать расспросов и, возможно, наказания. Но были и другие причины его молчания. Конечно, он не смог удержаться к вернулся к озеру на другой день, но вода уже убывала. Озеро сжалось на треть, а к концу недели исчезло окончательно, оставив расщелину в земле, уходящую, по всей видимости, в пещеры под городом.

Он был не единственным посетителем этого места. После признаний Арлин многие захотели увидеть его, и вскоре бывшее озеро было найдено: трава там пожелтела и покрылась илом. Один или двое даже попытались проникнуть в расщелину, но ее края были отвесными, обрываясь прямо во тьму. Поэтому после нескольких дней внимания место оказалось предоставлено самому себе и одиноким визитам Уильяма. Эти визиты доставляли ему, несмотря на испытываемый страх, непонятное удовлетворение. Он испытывал некую сопричастность пещерам и их тайне и не мог забыть эротическое возбуждение, испытанное им при виде наготы купальщиц.

Судьба девушек его мало интересовала. Конечно, он читал про них и слышал толки, но не видеть их значило для него – не думать. Было много других забот. Среди беспорядка, воцарившегося в городе, можно было увидеть множество интересных вещей: случайные обольщения и униженные мольбы, ярость, драки, взаимные проклятия. Он хотел даже написать обо всем этом. Я назову это «Книга Витта», и все, кто прочтет ее, узнают, что их тайны стали моими.

Но, когда он все же думал о том, что случилось с девушками, это были мысли об Арлин – просто потому, что она находилась в больнице, и он не мог видеть ее там. Это бессилие подстегивало его воображение, как всякого вуайериста. Как он слышал, она повредилась умом, и никто не знал, почему. Она все время хотела мужчин, и хотела, чтобы ей сделали ребенка, но не могла его родить и от этого заболела. Еще сильнее он заинтересовался, когда услышал, что она потеряла всю свою красоту.

«Она выглядит полумертвой, – сказали взрослые которых он подслушивал. – Почти мертвой».

После этого легко было представить, что Арлин Фаррел уже не живет, сохранившись только в чудном видении, скидывающей одежду на берегу сверкающего озера. О том, что озеро сделало с ней, он думать не хотел.

К сожалению, чрева других членов Союза четырех вели себя по-другому, и, когда 2 апреля первая из них дала жизнь ребенку, Паломо-Гроув вступил в новую стадию своих злоключений.

* * *

Ховард Ральф Катц родился от восемнадцатилетней Труди в 3.46 утра путем кесарева сечения. Он был хилым и весил всего лишь четыре фунта и две унции. Все согласились, что ребенок похож на мать, и это послужило для отупевших от горя родителей небольшим утешением. У Ховарда были темные, глубоко посаженные глаза матери и – уже при рождении – густые темные волосы. Как и его мать, тоже недоношенная, он первые шесть дней жизни боролся за каждый глоток воздуха, а потом быстро пошел на поправку. 19 апреля Труди отвезла его назад в Паломо-Гроув, в то место, где был ее дом.