Сергей Кара-Мурза - Угрозы России. Точка невозврата

• Название: Угрозы России. Точка невозврата
• Автор: Сергей Кара-Мурза
• Жанр: Социология

Сергей Георгиевич Кара-Мурза – один из самых известных публицистов оппозиционного направления. Его произведения отличаются глубоким анализом современных российских проблем, большим количеством фактического материала.

В своей фундаментальной книге «Угрозы России. Точка невозврата» С.Г. Кара-Мурза рассматривает самые острые, кризисные явления во всех областях нашей жизни.

Государственная система России, состояние общества и культуры находятся, по мнению автора, у критической черты. «Русская матрица» пока еще выдерживает запредельные нагрузки, но времени на переналадку системы остается немного, и не дай нам бог пройти Точку невозврата.

---

Эту же мысль развивает В.А. Тишков в статье «О российском народе»: «Общество, прежде всего в лице интеллектуальной элиты, вместе с властями формулирует представление о народе, который живет в государстве и которому принадлежит это государство. Таковым может быть только согражданство, территориальное сообщество, то есть демос, а не этническая группа, которую в российской науке называют интригующим словом этнос, имея под этим в виду некое коллективное тело и даже социально-биологический организм. Из советской идеологии и науки пришли к нам эти представления, которые, к сожалению, не исчезли, как это случилось с другими ложными конструкциями» [60].

Эта конструктивистская формула утверждает, что в России «интеллектуальная элита вместе с властями» формирует демос, «которому принадлежит это государство». Демос будет составлять зажиточное меньшинство, а остальная часть населения превращается в «некое коллективное тело и даже социально-биологический организм».

Доктрина выделения из всего населения небольшого демоса вовсе не ушла в историю с «проектом Ельцина». В. Новодворская пишет в 2009 г.: «Либералы должны усвоить, что демократия – это не народовластие. Народовластие может привести и к фашизму, и к коммунизму. Демократия – это власть просвещенного народа, который готов собраться под святое знамя либерализма. Декларация прав человека, Пакт о гражданских и политических правах, американская Конституция – вот Евангелие западника, российского либерала».

Она даже готова к тому, что российским либералам, которые уверовали в это «Евангелие западника», придется, как ранним христианам, пережидать в катакомбах торжество охлоса: «Долгие годы, может быть, десятилетия либералам придется наблюдать торжество хамского, охлократического порядка, ибо путинская диктатура – это диктатура черни по мандату черни» [61].

А в «путинской диктатуре» статус демоса приписывается «среднему классу», численность которого в России оценивается в 7–12 %. 28 ноября 2008 года программное заявление сделал В. Сурков. Он сказал: «Если 1980-е были временем интеллигенции, 1990-е десятилетием олигархов, то нулевые можно считать эпохой среднего класса, достаточно обширного среднего класса. И не просто появление и становление, но и выход на историческую сцену» [62].

В прессе даже заговорили, что средний класс завоевал социальную гегемонию и политическую власть. В. Сурков подчеркнул: «Помочь среднему классу пережить следующий год без серьезного ущерба. Поддержать уровень занятости и потребления… Потому что российское государство – это его государство. И российская демократия – его. И будущее у них общее. Нужно позаботиться о них. Россия – их страна. Медведев и Путин – их лидеры. И они их в обиду не дадут» [62].

В настоящий момент защищать средний класс «его государство» предполагает экономическими средствами. В начале реформ защищать зажиточное меньшинство от бедных (от бунтующих люмпенов ) должна была реформированная армия с новыми ценностными ориентациями. Охлос, лишенный собственности, предлагалось держать под жестким контролем и понемногу рекрутировать из него пригодных людей для пополнения демоса. По своей фразеологии это была типичная программа ассимиляции национального меньшинства.

Весной 1991 г., еще при советской власти, в типичной статье «Рынок и государственная идея» была дана формула этой доктрины: «Демократия требует наличия демоса – просвещенного, зажиточного, достаточно широкого «среднего слоя», способного при волеизъявлении руководствоваться не инстинктами, а взвешенными интересами. Если же такого слоя нет, а есть масса, где впритирку колышутся люди на грани нищеты и люди с большими… накоплениями, масса, одурманенная смесью советских идеологем с инстинктивными страхами и вспышками агрессивности, – говорить надо не о демосе, а о толпе, охлосе… Надо сдерживать охлос, не позволять ему раздавить тонкий слой демоса, и вместе с тем из охлоса посредством разумной экономической и культурной политики воспитывать демос» [63].

Сразу же была поставлена задача изменить тип государства – так, чтобы оно изжило свой патерналистский характер и перестало считать все население народом (и потому собственником и наследником достояния страны). Теперь утверждалось, что настоящей властью может быть только такая, которая защищает настоящий народ, то есть «республику собственников».

Д. Драгунский объяснял: «Мы веками проникались уникальной философией единой отеческой власти. Эта философия тем более жизнеспособна, что она является не только официальной государственной доктриной, но и внутренним состоянием большинства. Эта философия отвечает наиболее простым, ясным, безо всякой интеллектуальной натуги воспринимаемым представлениям – семейным. Наше государственно-правовое сознание пронизано семейными метафорами – от «царя-батюшки» до «братской семьи советских народов»… Только появление суверенного, власть имущего класса свободных собственников устранит противоречие между «законной» и «настоящей» властью. Законная власть будет наконец реализована, а реальная – узаконена. Впоследствии на этой основе выработается новая философия власти, которая изживет традицию отеческого управления» [64].

Изменились ли эти установки околовластной элиты? Нет, в социальном плане – нисколько. Вот недавние откровения «демократа», прораба перестройки, многолетнего декана Экономического факультета МГУ, сегодня ректора одного из университетов пр. – Г.Х. Попова: «При формировании государственных структур надо полностью исключить популистскую демократию. Один человек должен иметь один голос только при выборах верхней палаты, обеспечивающей права человека. А при избрании законодательной палаты гражданин должен иметь то число голосов, которое соответствует его образовательному и интеллектуальному цензу, а также величине налога, уплачиваемого им из своих доходов» [42].

В требованиях срочно изменить тип государственности идеологи народа собственников особое внимание обращали на армию – сразу же была поставлена задача создать наемную армию. Для этого надо было превратить армию из «защитницы трудового народа» в армию карательного типа. Когда мы читали эти тексты в элитарных журналах в 1991 г., они казались бредом сумасшедшего, а на деле говорилось о программе, над которой долго корпели «лучшие умы» мировой элиты.

Д. Драгунский пишет: «Поначалу в реформированном мире, в оазисе рыночной экономики будет жить явное меньшинство наших сограждан [ «может быть, только одна десятая населения»]… Надо отметить, что у жителей этого светлого круга будет намного больше даже конкретных юридических прав, чем у жителей кромешной (то есть внешней, окольной) тьмы: плацдарм победивших реформ окажется не только экономическим или социальным – он будет еще и правовым… Но для того, чтобы реформы были осуществлены хотя бы в этом, весьма жестоком виде, особую роль призвана сыграть армия…

Армия в эпоху реформ должна сменить свои ценностные ориентации. До сих пор в ней силен дух РККА, рабоче-крестьянской армии, защитницы сирых и обездоленных от эксплуататоров, толстосумов и прочих международных и внутренних буржуинов… Армия в эпоху реформы должна обеспечивать порядок. Что означает реально охранять границы первых оазисов рыночной экономики. Грубо говоря, защищать предпринимателей от бунтующих люмпенов. Еще грубее – защищать богатых от бедных, а не наоборот, как у нас принято уже семьдесят четыре года. Грубо? Жестоко? А что поделаешь…» [65].

О составе этого нового народа, демоса, поначалу говорилось глухо, смысл можно было понять только изучая классические труды западных идеологов гражданского общества, но мы их не изучали. Картину можно было составить из отдельных мазков – коротких статей, выступлений, оброненных туманных намеков, – но этим анализом не занимались. Однако примеры привести можно. Вот развернутое рассуждение Г. Павловского о «его народе», интеллигенции:

«Русская интеллигенция вся – инакомыслящая: инженеры, поэты, жиды. Ее не обольстишь идеей национального (великорусского) государства… Она не вошла в новую историческую общность советских людей. И в сверхновую общность «республиканских великоруссов» едва ли поместится… Поколение-два, и мы развалим любое государство на этой земле, которое попытается вновь наступить сапогом на лицо человека.

Русский интеллигент является носителем суверенитета, который не ужился ни с одной из моделей российской государственности, разрушив их одну за другой… Великий немецкий философ Карл Ясперс прямо писал о праве меньшинства на гражданскую войну, когда власть вступает в нечестивый союз с другой частью народа – даже большинством его – пытаясь навязать самой конструкции государства неприемлемый либеральному меньшинству и направленный против него религиозный или политический образ…