Элизабет Норрис - Разоблачение

• Название: Разоблачение
• Автор: Элизабет Норрис
• Жанр: Прочая старинная литература

Вся жизнь проносится перед глазами Джаннель Тернер, когда за два дня до начала учебы ее насмерть сбивает грузовик.

И потом наступает темнота.

Но вот она открывает глаза и видит склонившегося над ней Бена Майклза, одиночку из своей школы, с которым никогда толком и не разговаривала.

И пусть это странно, но Джаннель каждой клеточкой своего тела чувствует, что именно Бен как-то вернул ее к жизни.

Но ее воскрешение и роль Бена в этом – лишь часть мозаики. Роясь в документах своего отца, агента ФБР, которые связаны с ее аварией, Джаннель находит часы, ведущие обратный отсчет, – отсчет до чего?

И когда убивают кого-то близкого Джаннель, она уже не может отрицать очевидного: авария, убийство, часы, ведущие отсчет, неожиданное появление Бена в ее жизни – все указывает на то, что обычная жизнь закончилась.

И пока часы тикают, Джаннель понимает: чтобы остановить конец света, ей необходимо раскрыть секреты Бена, при этом желательно в него не влюбиться.

Оглушительный роман Элизабет Норрис рассказывает о девушке, которая пытается спасти себя, свой мир и парня, которого она даже и не знала до этого.

---

Машина пахнет мексиканской едой, и я не придумываю ничего лучшего, чем сказать об этом.

Бен бросает на меня взгляд и улыбается:

- Лучшее место с мексиканской едой?

- Роберто. Без обсуждения.

Их калифорнийские буррито - то, ради чего можно и умереть. Папа отводит нас с Джаредом туда каждый раз, как случается что-то хорошее. Каждое значимое событие в своей жизни я отмечала у Роберто.

Бен улыбается. Он ничего не говорит, но я вижу, что он расслабился, напряжение спало.

- Скажи мне что-нибудь о себе, что-нибудь, чего я не знаю, - говорю я, потому что именно этого я хочу.

- Когда мне было 14, я работал на доставке газет. Каждое утро я вставал в 4.30 утра и работал до последней газеты. На заработанные там деньги за 2 года купил ХарлейДэвидсон 1954 года.

- Это тот же мотоцикл, что у тебя сейчас?

Бен качает головой:

- Нет, благодаря нему я получил работу в Кон-Тики. Я продал им мотоцикл за 5 тысяч, они его подправили и перепродали за 8, а мне предложили работу.

Ту работу, что он проделал с мотоциклом, не описать словами. Он настолько хорош в этом деле, что ему сразу предложили работу. Я совершенно не удивлена.

Я задаю еще пару вопросов про мотоциклы. И не потому, что очень заинтересована в этой теме, а потому, что Бен улыбается, когда говорит о них. Он начинает мне рассказывать про то, как продал байк 1917 года за 12 тысяч долларов, увлекается и рассказывает вообще все, что знает про мотоциклы.

Меня всегда заражали люди, которые с такой страстью рассказывают про свои увлечения. И к концу рассказа Бена мне уже хочется увидеть эти мотоциклы самой. И я не уверена, что Бену придется долго меня уговаривать, чтобы прокатиться на нем.

И тут я замечаю, где мы. Мы едем по южному направлению через Оушен Бич.

- Куда мы едем? - прерываю я Бена.

- Мы уже почти на месте, - произносит он, и мы замолкаем. Я смотрю в окно, Бен поворачивает на бульвар Сансет Клиффс. Дорога упирается в скалы, а мы оказываемся на самом краю, еще чуть-чуть и океан. В груди все сжимается, потому что я понимаю, куда мы едем. Мы проезжаем парковку.

Некоторые скалы уходят прямо в воду, местами даже приделаны лестницы.

Кое-где видны протоптанные годами дорожки.

Мы проезжаем бульвар Поинт Лома и Бен паруется на свободном месте.

Если вдруг кто-то нас не заметит и начнет поворачивать в этом месте, то мы рискуем слететь вниз. Я смотрю вниз и вижу чистый голубой океан.

Бен смотрит на меня:

- В багажнике плед, возьми его и найди нам местечко, а я захвачу еду.

Я осматриваюсь - вокруг все такое красочное, солнышко греет мне кожу, как же все прекрасно!

Возвращается Бен, и я чувствую запах еды, еды от Роберто! Я выхватываю пакет и заглядываю внутрь, там все самое любимое! Буррито, чипсы и гуакамоле! Я смотрю на Бена и пытаюсь найти слова, чтобы спросить, как он догадался!

- Пошли, - Бен кивает в сторону океана, и мы перебираемся через ограждение. Я расстилаю плед на самом краю и смотрю на океан - он настолько близок, что один неверный шаг, и я полечу вниз.

Я сажусь, а Бен протягивает мне стакан виноградного сока. Как он догадался, что я обожаю такие посиделки? Сейчас все написано на моем лице и он улыбается.

- Ты пила виноградный сок на каждый обед в 6 классе.

- Откуда ты знаешь? - смеюсь я.

- Мы были в одном классе по истории, как раз перед обедом.

- Нет, не были, - я бы запомнила.

- Миссис Зарагоса, историк. Ты сидела на последнем ряду, а я на третьем, сзади. Иногда ты была настолько голодна, что съедала обед прямо во время занятия.

Да, все так и было. И сейчас я ощущаю себя тупицей, потому что не помню его в нашем классе.

- У тебя потрясающая память.

Он краснеет:

- Только когда дело касается тебя.

Слева от нас, в самом центре видимой части океана, огромный скалистый островок, любимое место чаек. Я смотрю, как они подлетают, садятся и начинают друг с другом переговариваться. Бен наклоняется ко мне и меня обдает жаром его тела. Перед нами только скалы и белые волны, накатывающие друг на друга. Солнце укладывается спать, огромный золотой круг уже почти спрятался за горизонтом, напоследок озаряя все вокруг красным, оранжевым, розовым и фиолетовым цветами.

И мне кажется, что сейчас мы только вдвоем на всей планете, я позволяю себе забыть все проблемы.

Мы сидим совсем рядом, наши плечи касаются, солнце впереди нас, мы едим самую вкусную в мире еду. И я понимаю, что вот ради таких моментов мне и подарили второй шанс. Вот почему мне разрешили вернуться из мертвых, чтобы я почувствовала, как это, жить по-настоящему.

- Это самое лучшее, что ты мог сделать для меня, - я в шутку пинаю Бена в плечо.

Его рука касается моей и слегка сжимает ее.

Я перевожу взгляд с неба на Бена. Кудряшки закрывают часть его лица, глаз почти не видно, но я понимаю, что он улыбается.

- Что?

Он качает головой:

- Я чуть не повез тебя в кино!

Я вижу по глазам, что он врет. Может он и думал об этом, но он слишком хорошо меня знает, чтобы вести в кино.

Я улыбаюсь. И тут он наклоняется, и наши губы касаются. Его губы созданы для моих.

Он обнимает меня и придвигается ближе. Наши языки касаются, и я чувствую вздох его дыхания.

Бен отрывается от меня, мы касаемся лбами, и он улыбается.

- Это было прекрасно, - шепчу я.

Он закрывает глаза, его голос еле различим:

- Лучше, чем прекрасно.

13:22:45:41

Я все еще чувствую вкус губ Бена, когда он поворачивает машину на мою улицу.

Я не могу перестать улыбаться.

И каждый раз, когда я смотрю на него, он улыбается тоже.

Да, я превратилась в одну из обычных влюбленных девчонок. Но мне плевать.

Он поворачивает к моему дому, но я касаюсь его руки:

- Останови здесь, - я стараюсь звучать, как ни в чем, ни бывало.

Рядом с моим Джипом припаркована машина Страза.

Улыбка сползает с моего лица. Я ежусь, что-то не так, что-то произошло, я чувствую это.

Бен собирается припарковаться и проводить меня до двери, но я качаю головой:

- Что-то случилось.

- Что? Я иду с тобой.

Я опять качаю головой и смотрю на него. Я пытаюсь запомнить эти идеальные секунды, не важно, что случится дальше.

- Мы должны повторить это.

Его губы касаются моих:

- Несомненно.

И тут я замечаю Страза, стоящего на ступеньках нашего крыльца. Одна рука поднята, будто он собирается постучать в дверь, но на самом деле он опирается рукой о дверь, чтобы не упасть.

Мне нечем дышать, но я поворачиваюсь и машу на прощание Бену. Затем перевожу взгляд обратно на Страза и на дом, заставляя себя сделать шаг.

Все лампы дома включены. Каждая. Наш дом светится ярче всех на улице.

- Элейн, открой! - кричит Страз моей матери.

Он поворачивается, когда я совсем рядом, и я вижу его красные глаза, будто он много плакал. На лице отражается смесь грусти и облегчения. Но он быстро берет себя в руки, выпрямляется и делает глубокий вдох.

- Малышка, открой дверь? Твоя мама заперлась.

В любую другую ночь я бы так и поступила. Я бы закатила от досады глаза, мы бы обменялись понимающими взглядами и спросили бы друг друга, что нам с ней делать.

Но не сегодня. Сегодня что-то случилось, я чувствую.

Я сжимаю в руке ключи:

- Что случилось?

- Джи, это очень важно, - говорит Страз. - Она до смерти напугана и не отвечает уже минут 20.

- Что случилось? - повторяю я.

- Там с ней Джаред,- говорит Страз, и я почти кидаюсь на дверь, но вовремя себя останавливаю. Я столько раз защищала Джареда от нее, но сейчас Страз явно блефует.

- Почему Джаред не у Криса? Они собирались поработать над английским...

- Я забрал его и привез домой, - говорит Страз, но не уточняет почему.

- Если хочешь, чтобы я открыла дверь, скажи мне, что произошло. Или будем стоять здесь всю ночь.

Страз не смотрит на меня, но тут переводит взгляд, и я понимаю, что он почти плачет:

- Твой отец. Утром он поехал на расследование, в одиночку, я не знаю, что...

Мой голос дрожит:

- И он не вернулся?

Как только я произношу это, осознаю, насколько ошибаюсь. Я смотрю на Страза и мою грудь сдавливают тиски, мне нечем дышать.

- Его тело недавно нашли в одном из каньонов, за Парк Вилледж.

13:22:43:57

Его тело.

Группа расследования Сан-Диего нашла его тело.

Он мертв. Мой отец мертв.

Пытаясь это осознать, я прокручиваю в голове разные глупые воспоминания.

Каждый год на день рождения Джареда, мы приглашаем его друзей, Страз и папа играют в бейсбол или футбол с ним и потом отец жарит курицу, делает хот-доги.

В следующем месяце ему исполнится 14, кто будет готовить еду?

Но тут же я осознаю, насколько нелепы эти мысли. Мой отец мертв. Я никогда не вернусь теперь домой и не обнаружу, что дверь гаража открыта. Я никогда не проснусь от телефонного звонка в 2 часа ночи, а он не будет извиняться, что опоздал на обед, но пообещает, что принесет мороженое. Я никогда не проснусь утром, не обнаружу его только что вернувшегося с работы, еще в рабочем костюме.