Розалинда Лейкер - Танцы с королями

• Название: Танцы с королями
• Автор: Розалинда Лейкер
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-383-2

Молодой французский дворянин-гугенот Огюстен Руссо случайно становится свидетелем рождения крестьянской девочки Маргариты и через семнадцать лет влюбляется в нее. Скрываясь от преследований католиков, он покидает ее навсегда. Их большая любовь освещает жизнь дочери Маргариты. Жасмин, ее внучки Виолетты и правнучки Розы. Магический круг любви замыкается через сто пятьдесят лет, когда в юную Розу влюбляется потомок Огюстена, англичанин Ричард Истертон. Судьбы этих женщин, имена которых совпадают с названиями цветов, странным образом переплетаются с судьбами трех королей из династии Бурбонов, с прекрасной и трагической историей Франции эпохи XVII–XVIII веков.

---

Затем Ричард подробнейшим образом рассказал обо всем, что последовало за этим. Весть о том, что Национальное Собрание пока что не посягало на саму идею монархии, но желало ограничить права короля, была встречена Жасмин с явным облегчением. Ричард не переставал удивляться тому, что такая хрупкая престарелая женщина, по сути превратившаяся в комочек иссохших тонких костей, обладает весьма острым, наблюдательным умом. Похоже было, что вся ее энергия концентрировалась на умственной деятельности, и сил на то, чтобы двигаться, уже не оставалось.

Беспокойство нарастало с каждым днем. Масла в огонь подливали агитаторы, разглагольствовавшие чуть ли не на каждом углу и подбивавшие толпу к насилию, и пропагандисты, вдалбливавшие в головы грамотных людей те же идеи с помощью печатного слова. В войсках началось разложение, и все чаще отмечались случаи, когда солдаты, возбужденные вином, которого не жалели доброхоты-трактирщики, братались с бунтовщиками, выкрикивая: «Мы никогда не поднимем оружия против братьев-французов! Никогда!»

В это тревожное время Ричард совсем перестал навещать Розу в Версале. Однажды в воскресенье он потягивал коньяк, сидя на улице за столиком кафе де Фой. Это было излюбленное место встреч агитаторов и других смутьянов. Вдруг на его глазах молодой адвокат Демулен вспрыгнул на стол и громко начал обличать короля за увольнение министра Некера, собирая вокруг толпу зевак. Ричард знал, что Некер пользовался уважением в народе, но королева очень недолюбливала его, и отставка министра произошла не без ее участия. В вину Некеру поставили неспособность привести в порядок расстроенные финансы. Эти сведения, как и некоторые другие, сообщила Ричарду Роза, охотно помогавшая мужу. Ее сообщения, на первый взгляд незначительные, часто дополняли имевшуюся у него информацию и позволяли Ричарду воссоздать целостную картину происходивших великих потрясений.

— К оружию, мои друзья! — завопил адвокат, прирожденный мастер по части подстрекательских речей, которые никого не оставляли равнодушными. — Если уж выгнали Некера, то какая судьба ожидает нас всех? На самом верху замышляют расправу над всеми патриотами. Давайте нацепим кокарды как символ нашей веры в будущее Франции!

Его мощный голос долго еще продолжал сотрясать чистый летний воздух. Толпа слушателей разрослась до невиданных размеров, запрудив всю улицу так, что движение конных экипажей в обе стороны прекратилось. В людях умело возбуждался как страх за свою жизнь, так и желание свергнуть тех, кто находился у власти. В самом начале зажигательного выступления Демулена Ричард осушил рюмку с коньяком, еле успев выхватить ее из-под ног оратора, в неистовстве топавшего ногами и иногда даже подпрыгивавшего на столе. В заключение адвокат выкрикнул громовым голосом:

— Я снова призываю вас к оружию! Я лично готов отдать свою жизнь за родину и не страшусь смерти! Мне невыносимо видеть Францию в оковах!

Он спрыгнул со стола, сопровождаемый одобрительным ревом, вырвавшимся из нескольких сотен глоток. Толпа превратилась в послушное стадо баранов и последовала за ним, взламывая оружейные лавки и арсеналы, вооружаясь пистолетами, охотничьими ружьями, мушкетами, пиками и алебардами. Город был охвачен беспорядками, которые нарастали, как снежный ком. Начались грабежи и погромы винных лавок и трактиров. Возмущенные вызывавшим всеобщую ненависть налогом, которым облагались все товары, ввозимые в Париж, горожане спалили дотла таможни, находившиеся у всех городских ворот. Захваченного оружия оказалось недостаточно, и поэтому в погребах и кузницах развернулась лихорадочная работа по изготовлению пик и другого холодного оружия. Все, затаив страх, ждали наступления королевских войск со стороны Версаля. Ходить по улицам стало небезопасно, особенно после наступления темноты. Беспорядочные выстрелы, крики и гул толпы не смолкали ни днем, ни ночью. Символические алые с синим и белые кокарды, к ношению которых призвал парижан Демулен, вспыхнули яркими цветами на одеждах мятежников, придав им, да и всему городу, живописный вид.

Ранним утром четырнадцатого июля большая толпа ворвалась в Дом инвалидов, служивший приютом отставным одиноким солдатам и одновременно главным арсеналом Парижского гарнизона, и захватила там пушки и тысячи ружей. Немногочисленная охрана из пожилых воинов не только не оказала сопротивления, а наоборот, перешла на сторону восставших. Застывшая кровь этих побывавших в боях ветеранов забурлила в их жилах, когда они почуяли знакомый дух предстоящей схватки, исходивший от взбунтовавшихся соотечественников. Вся эта сцена происходила на глазах у подразделения иностранных наемников, расквартированных неподалеку и благоразумно решивших не вмешиваться в чужие дела. Ричард оказавшийся тут как тут, догадался, что командир наемников опасался оказаться в одиночестве, поскольку его солдаты открыто выражали восставшим свои симпатии.

Ричарда швыряло, словно щепку, в толпе, с которой он прошел без всяких помех от кафе де Фой, едва раздался призыв взяться за оружие. В украшенной кокардой шляпе, нахлобученной на всклоченные волосы, и одежде мастерового он никак не был похож на элегантного дипломата, присутствовавшего на торжественном открытии Генеральных Штатов. Посещая места предполагаемых важных событий, Ричард всегда одевался так, чтобы слиться с толпой и не бросаться в глаза. В этом искусстве перевоплощения ему удалось достигнуть невероятных успехов, доказательством чего служило ружье, которое ему всучили повстанцы.

В то самое время, когда он, потрясая ружьем, произносил вместе с другими зажигательные лозунги, Роза пробуждалась ото сна в Версале. Прошло уже три недели с тех пор, как они виделись в последний раз, и от Ричарда не поступало никаких известий, кроме одной наспех написанной записки, в которой сообщалось, что он занят по горло и не знает, когда сможет навестить ее снова. Этим утром она, лежа в постели, вдруг решила обрадовать мужа и сама нагрянуть к нему в Париж вместо того, чтобы ехать в Шато Сатори, как она обычно делала, когда выпадал свободный день. У Ричарда была квартира при посольстве, и даже если его не окажется на месте, она подождет его там. Она усмехнулась, представив, себе изумление Ричарда вечером.

— Сегодня я еду в Париж! — радостно объявила она Диане, которая принесла завтрак.

— Стоит ли, мадам? — нерешительно возразила горничная. — Говорят, в городе неспокойно.

— Меня это не касается. Я хочу навестить мужа.

— Если ты боишься, я могу вместо тебя взять с собой кого-нибудь другого.

— Нет, мадам, я еду с вами. — Диана высоко ценила свое привилегированное положение среди прислуги и не собиралась так просто уступать его. — Когда прикажете подавать карету?

Они отправились утром, но не слишком рано, и по дороге заехали к Мишелю. Роза никогда не проезжала мимо его дома. В этот раз ей не удалось застать его. Дворецкий сообщил, что мсье Бален только что отправился в Шато Сатори. Они, должно быть, разминулись где-нибудь по дороге, не заметив друг друга в потоке движения. Встречных карет было очень много, и кучеры нещадно нахлестывали лошадей, торопясь в Версаль. Тем не менее Роза немного отдохнула у дедушки и даже перекусила.

Если бы не страстное желание поскорее увидеть Ричарда, она обязательно дождалась бы возвращения дедушки. Однако сейчас она спешила и поэтому отправилась дальше и прибыла в Париж в начале третьего часа дня. Обгоревшие развалины таможни у ворот, через которые ее карета въехала в город, были первым тревожным признаком. То там, то здесь им попадались лавки с опущенными жалюзи, где товар отпускался через двери, и окна с выбитыми стеклами. Затем кучеру пришлось несколько раз поворачивать карету и ехать в объезд, когда исполненные добрых намерений прохожие кричали ему, что путь впереди закрыт баррикадой или митингующей толпой. В результате он запутался и заехал на улицу Сент-Антуан, в конце которой стояла Бастилия. Он услышал гул толпы и, к своему ужасу, увидел нечто, весьма напоминавшее издали штурм этой крепости-тюрьмы. Поворачивать назад было уже поздно. Позади него появилась орда людей, вопивших что-то нечленораздельное и вооруженных чем попало. Тут были ружья, пики, вилы, дубинки и топоры. Почти все бегущие имели на себе цветные красно-сине-белые кокарды. Два грума, ехавшие на запятках кареты, испуганно переглянулись, а затем сочли за лучшее сбросить с себя зеленые ливреи и, спрыгнув на мостовую в одних рубашках, присоединиться к набегавшей толпе.

Кучер был сделан из материала покрепче и не запаниковал. Зная, что впереди должен быть поворот на боковую улицу, он хлестнул кнутом лошадей, которые так резко рванули вперед, что пассажирки чуть было не оказались на полу кареты. К счастью для себя, Роза успела ухватиться за лямку у окошка, в которое она перед этим выглядывала пытаясь понять, в чем причина задержки. Диане не повезло, и она со всего размаху шлепнулась на пол.