Гюнтер Оскар Диренфурт - К третьему полюсу

• Название: К третьему полюсу
• Автор: Гюнтер Оскар Диренфурт
• Издательство: Государственное издательство географической литературы (Географгиз)
• Жанр: Публицистика
• Год: 1957

«Последний географический вызов миру». Так называли многочисленные европейские авторы плеяду высочайших вершин, венчающих хребты Гималаев и Каракорума. Более четырех десятилетий назад были достигнуты Южный и Северный полюса, проложены маршруты по самым отдаленным морям и пустыням, смелые исследователи воздушной и водной оболочек Земли проникали в стратосферу и глубины океанов.

Но все еще по-прежнему оставался недосягаемым третий, высотный полюс планеты — вершина Эвереста (Чомолунгмы), равно и остальные восьмитысячники, вершины огромной горной системы, еще в прошлом столетии оказавшейся целью многочисленных экспедиций, число которых давно уже перевалило за сто.

Лучшие знатоки высокогорья вкладывали весь свой опыт и знания в подготовку экспедиций, оснащенных всем, что могли создать наука и техника. Отлично снаряженные группы, иные из которых обслуживало по 500-600 носильщиков, уходили из года в год в свой трудный путь. Однако вплоть до 1950 г. высочайшие горы отбивали все атаки человека, хотя еще в 1922 г. был перейден высотный Рубикон, отметка 8000 м над уровнем моря, а уже в 1924 г. достигнута внушительная высота в 8572 метра.

Пятидесятые годы XX столетия были теми годами, когда совместными усилиями альпинистов многих стран удалось преодолеть высотный барьер. Были покорены один за другим одиннадцать из четырнадцати восьмитысячников. Проложен путь к высочайшим из вершин. Открыты новые возможности для познания природы.

Борьба за восьмитысячники, полная драматизма и напряжения, — одна из ярких страниц географической летописи борьбы человека с природой.

---

После двух часов достаточно упорных усилий они сумели выровнять две площадки, одну над другой.

Вместо алюминиевых колышков, которые вряд ли удержались бы в мягком снегу, они вынуждены были закопать несколько кислородных баллонов, привязав к ним растяжки. К радости восходителей аппетит не покинул их, и они воздали должное сардинам с галетами, консервированным абрикосам, финикам, печенью, меду.

Тенсинг забрался в свой спальный мешок, нимало не смущаясь тем, что он наполовину свешивался над склоном. Хуже пришлось при его большом росте Хиллари, которому предстояло провести ночь полулежа. Пронзительный вой в верхней части гребня извещал его о приближении ветра, и он сдерживал своим телом полотнища утлого жилища.

4 часа утра. Хиллари приоткрывает полу палатки: блаженная тишина, полный штиль.

Он с недоумением оглядел свои ботинки: спрятанные с вечера в спальный мешок, они превратились в две оледенелые колоды. Тенсинг решительно водрузил их на горевший примус.

Оставалось взвалить на плечи 14-килограммовые аппараты и, надев маски, дать доступ кислороду. Путь открыл Тенсинг, вытаптывавший ступени от скалы, где они приютились, по заснеженному склону, ведущему к левой стороне гребня. Поднявшееся солнце уже озарило и весь дальнейший путь и Южный пик. Они вышли на гребень на высоте 8600 м у массивного снежного выступа, за которым гребень суживался.

Теперь Хиллари взял на себя обязанности головного и, оглядываясь по временам назад, с удовлетворением отмечал, как отходят все ниже скалы или изгибы гребня, которые сегодняшним утром лежали выше их лагеря. Сузившийся гребень с опасным покровом неустойчивого рыхлого снега побудил их спуститься на отходящий влево крутой склон: ветер покрыл его коркой снега. В небольшом углублении на гребне они обнаружили покрытые льдом баллоны, оставленные Эвансом и Бурдиллоном. Итак, при правильном расчете им хватит кислорода даже на обратный путь до Южной седловины.

Был момент, когда на крутом 130-метровом склоне, ведущем к Южному пику, путь показался Хиллари опасным и он остановился, чтобы посоветоваться с Тенсингом.

Решено было продолжать подъем, благо выше снег должен быть более плотным. Уже в 9 часов утра они вышли на Южную вершину.

Гребень главной вершины выглядел достаточно внушительно, даже устрашающе. Особенно зловещими представлялись карнизы, нависшие, словно скрюченные когти, над двухкилометровой стеной, обрывающейся к Кангчунгу. Ступить на такой карниз — значит рисковать жизнью. Двигаться по левому склону вряд ли возможно. Внимательный обзор убеждал в одном: крутой склон между карнизами и скальной стеной, видимо, скован плотным фирном. Если удастся вырубить в нем ступени, можно продолжать движение вперед, если же здесь лежит рыхлый, оползающий снег, шансы на восхождение сведутся к нулю.

Первый же удар ледорубом убедил новозеландца в том, что они вступили на затвердевший кристаллический фирн; после двух-трех ударов ледорубом удавалось сделать в нем ступень, в которой умещалась громадная подошва высотной обуви. Когда же надо было страховать товарища, один сильный толчок позволяя наполовину вогнать древко ледоруба. Альпинисты не забывали об осторожности, двигаясь попеременно, надежно подстраховывая друг друга перекинутой вокруг древка веревкой.

Альпинисты совершенно не страдали от холода и ветра и, как не без удивления рассказывал впоследствии Хиллари, «он испытывал от восхождения такое же удовольствие, как если бы это происходило где-нибудь в его родных Новозеландских Альпах».

«Ключом» всего маршрута, наиболее трудным препятствием предвершинного гребня оказалась знакомая им по аэрофотосъемке и наблюдениям из Тьянг-Бочи отвесная скальная стенка, преграждавшая гребень. Эта гладкая, почти лишенная зацепок скала была бы не больше чем интересным воскресным развлечением для квалифицированного скалолаза в обычных альпийских условиях. Но на высоте более 8700 м здесь могла решиться судьба всего восхождения. Огромный многодневный труд коллектива людей в течение всех предшествующих двух месяцев решался в эти минуты.

И Хиллари нашел ахиллесову пяту последнего стража: он высмотрел щель между скалой и нависшим в сторону Тибета карнизом. Тенсинг внимательно вытравлял веревку, зорко наблюдая за скрывшимся в щели новозеландцем, который полз, упираясь кошками в смерзшийся снег, используя самые крохотные зацепки, цепляясь коленями, руками, плечами, моля, чтобы не внушавший ему доверия карниз не оторвался от скалы. Хиллари лежал пластом на вершине скалы, и только когда он восстановил дыхание и закрепился, подозвал Тенсинга. Оба не сразу пришли в себя, но, когда они медленно начали подъем и Хиллари осведомился о самочувствии шерпа, тот ответил ему улыбкой и уверенным жестом руки указал на гребень.

Так они продолжали свой путь, но вот который уже раз возвышение, представлявшееся им концом гребня, оказывалось всего лишь выступом, за которым возникал еще один, более внушительных размеров. Давала себя знать усталость, азарт борьбы сменился мрачным ожесточением, когда Хиллари, сам не веря себе и не сразу осознав, что же он видит, постиг, что гребень оборвался и круто снижается, и вдали возникли Северная седловина и Ронгбукский монастырь. Перед восходителями открылся Тибет.

«Первым моим чувством было ощущение огромного облегчения, — писал об этом моменте Хиллари. — Как хорошо, что не нужно больше рубить ступени, траверсировать гребни и что нет больше бесконечных снежных выступов, дразнящих призрачной надеждой на успех.

Хиллари обернулся к своему спутнику: ни громоздкий капюшон, ни темные очки и покрытая ледяными сосульками маска не могли скрыть его лицо, озарившееся улыбкой. Они пожали руки. Тенсинг обнял Хиллари. Было 11.30 утра. Хиллари вытащил спрятанный под штормовкой фотоаппарат и сделал снимок, ставший известным всему миру: сын Азии шерп Тенсинг из Дарджилинга на высочайшей из высот Земли с поднятым над головой ледорубом, на котором укреплены флаги Великобритании, Индии, Непала и ООН.

Открывшаяся перед ними панорама и радость победы заставили забыть, что не все еще трудности остались позади. На востоке высился пирамидальный массив еще непокоренного Макалу и, повинуясь инстинкту альпиниста, Хиллари мысленно намечал возможные пути восхождения на эту вершину[90]. Где-то на горизонте темнела за облаками величественная Канченджанга. На задней стороне доминировал Чо-Ойю, знакомый Хиллари еще с 1952 г., еще дальше тянулись ступенями неведомые хребты Непала. Направив вниз объектив, он сфотографировал и уходящий к Тибету Северный гребень с Северной седловиной, славный исторический путь, проложенный восходителями двадцатых и тридцатых годов, но еще ожидающий первопроходителя.

У одинокой палатки лагеря 9 они подкрепились хорошо подслащенным лимонадом и, без большой охоты взвалив на себя спальные принадлежности, двинулись к седловине. Те движущиеся фигурки, которые они отчетливо видели отсюда, и были без сомнения Лоу и Нойсом, поджидавшими восходителей.

Спуск начался нелегко. Строки дневника Хиллари пестрят такими записями: «Мы чувствовали себя крайне слабыми и утомленными... Все наши чувства притупились и время шло, как во сне». Сильный ветер успел заровнять следы и снова пришлось взяться за ледоруб, выбивая ступени в смерзшемся фирне.

Они вышли к Седлу вконец измученными и тем радостнее была встреча с Лоу, который вышел навстречу с горячим супом и запасными баллонами. Оба они думали только о тепле и отдыхе, о еде и сне, но нервное возбуждение после всего пережитого было столь велико, что далеко за полночь они все еще обсуждали события минувшего дня.

Они спускались от лагеря к лагерю, видя те изменения, которые произошли за недолгий срок их отсутствия: ледник, подтаявший, словно глыба сахара; доживавшая последние дни тропа по ледопаду, хотя она была проложена сравнительно недавно; из многих десятков флажков, которыми был промаркирован путь от нижней базы до лагеря 5, они не увидели ни одного — все они давно покоились на дне трещин. «Не знаю, как бы нам удалось пробраться назад, если бы мы дольше задержались наверху,— заметил Хант. — Создается впечатление, будто вершина хотела показать нам на прощанье, насколько преходящим было наше вторжение на ее территорию».

Эпопея борьбы за третий полюс мира была завершена!

II. ЧОГОРИ (К2)

1953 г. Американская экспедиция под руководством Чарльза Хаустона предприняла попытку восхождения.

В экспедиции участвовали Роберт Бейтс, ветеран экспедиции 1938 г., Джордж Белл, Артур Гилки, Ди Моленар, Роберт Крэг, Питер Шенинг, капитан Н.Р. Стретер. Ее сопровождал представитель Пакистана полковник Ата Улла.

Экспедиция была превосходно оснащена. В частности ей было предоставлено обмундирование, изготовленное для арктических частей американской армии. Так, например, экспедиция пользовалась резиновыми горными ботинками с теплоизолирующей прослойкой, в которых ноги не мерзли даже в одной паре носков при самом сильном морозе. Кислород был взят только для медицинских целей, так как участники экспедиции считали применение кислорода неспортивным и по опыту ряда предыдущих высотных экспедиций полагали, что на вершину Чогори можно взойти и без кислорода[91]. Кроме того, доставка кислородной аппаратуры на склоны Чогори потребовала бы значительного увеличения числа носильщиков, что весьма усложнило бы восхождение: на склонах Чогори мало площадок для биваков и эти площадки имеют небольшие размеры.