Александр Тюрин - Черный берет и чудище морское

• Название: Черный берет и чудище морское
• Автор: Александр Тюрин
• Жанр: Научная Фантастика

"Там, где мы, там - победа", таков девиз русской морской пехоты. Однако морпеху - герою произведения, чтобы победить, пришлось стать кем-то еще.

---

По коридору зацокали каблучки и Рыжая оказалась рядом с ним в купе, вместе с не очень увесистой сумкой.

– Вы, девушка, из вагона-ресторана? Я обед не заказывал.

Рыжая стала нести, что ее преследуют какие-то мужчины, а проводнику на всё наплевать.

– Ага, улавливаю, вы про мужчин рассказываете. Если бы еще помедленнее.

И действительно, около входа в купе появилось двое граждан многообещающей наружности. Рожи небритые, один из них кавказец, криво ухмылялся сквозь заросли лица, другой, «бык» со свинченным набок носом, наверняка из бывших боксеров, был хмур и серьезен как при защите диссертации.

– Это, наверное, ваши спасители, милая. Что ж, красивы как боги. Они и проводят вас до места назначения.

– Они как раз меня преследуют, – лихорадочно зашептала Рыжая, – а вы ведь офицер.

– Надо же, как вы меня опознали, а я без эполет, в одних  трениках.

– Да, да, вы в гражданском, но я вижу, что офицер, вот и ботинки форменные, – продолжился ее горячий шепот.

– Извините, но даже офицеру сегодня не до защиты дам. Ему бы жалованье получить и вовремя догадаться, когда какой-нибудь Борис Абрамович, которого раньше б не подпустили даже с пирожками к стройбату, продаст его скальп молодым демократам. Вы могли бы урегулировать свои отношения с присутствующими здесь гов... господами на коммерческой, так сказать, основе. Согласно духу либеральных преобразований. Если у них есть платежеспособный спрос на ваши прелести, то вы им – услугу, они вам – деньги. Да, кстати, настаивайте на предоплате. Учитывая немалые аппетиты этих мужчин, постарайтесь не продешевить.

– Слушай, ты ему не нужна, пошли, – невнятно и гулко как тролль произнес Хмурый, а Веселый потянулся, чтобы ухватить её за руку.

Лазаревич поставил на пути его грабли томик Есенина.

– Торопитесь, любезный. Девушка еще не сказала «да» и не предложила свои условия оплаты.

– Чего-чего, что ты несешь? – несколько озадачился Хмурый, даже поднял одну мохнатую бровь.

– Лет через пять, когда вы научитесь состригать шерсть с мурла и выковыривать грязь из-под ногтей, вам будет стыдно за ваше сегодняшнее поведение – вы ведь составите элиту, новую аристократию нашей страны и ряда офшорных островов в теплых морях. У вас будут виллы и секретарши, ваши дети будут учиться в Итоне и Оксфорде, а ваши любовницы будут ходить на встречи с послами западных держав и возглавлять правозащитные организации. Будем историчны, господа, многие знатные и богатые фамилии Европы начинали именно с грубого насилия и грабежа на большой дороге.

– Пошли выйдем, – предложил Хмурый.

– Конечно, выйдем и даже пойдем... А вы, милочка, пока я отсутствую, старайтесь не проявлять повышенного интереса к моим вещам, их у меня немного, но они все мне дороги.

Они вышли и двинулись по направлению к тамбуру. Впереди Веселый, посредине Лазаревич, позади Хмурый. Бутерброд, так сказать. Дальнейший сценарий капитан прекрасно сознавал. Как только выходят в тамбур, он сокрушительно получает по затылку от Хмурого, потом оба гражданина старательно пинают его ботинками по голове и в живот, следом открывают дверь и выбрасывают из вагона. Счастливого пути, дурак. И идут трахать свою «невесту» – вечер будет приятным для всех, кроме Лазаревича. Или все-таки немного изменить сценарий, тем более, что в проходе нет детей?

Неподалеку от двери тамбура капитан резко затормозил и присел; подхватив,  дернул вперед ногу Хмурого, и, немного привстав, ткнул кулаком в пах Веселого, который как раз обернулся. Итак, имеем одно тело – согнувшееся, другое – шлепнувшееся на спину. Теперь Веселого распрямим, приложив его мурлом к своему колену, Хмурого согнем ударом ноги в пузо.

Взяв за шиворот, капитан выбросил обоих «быков» в тамбур. Там столкнул их головами друг с другом и с дверью, затем еще утрамбовал – хорошо, что в берцах был. Оружие – два Макарыча и два складных ножа c фиксаторами – выбросил из поезда.  Определил, что «господа» вернутся к активной деятельности нескоро и пошел в купе. Думал, что дамочка уже скрылась, прихватив его кошелек, одеколон и плейер «Сони». Всё оказалось хуже, она сидела в купе, закрыв глаза, то ли от страха, то ли от предвкушения.

– Иногда они возвращаются, но не сегодня. Мисс Поезд, можете смело шествовать в свое купе. Если вдруг появятся кусачие объекты, то пишите запрос на дератизацию. Но вообще учтите – это без пяти минут средний класс, а то и повыше, ради счастья которого мы совершаем развалы страны и прихватизации.  Другой демократии у меня для вас нет.

Она открыла глаза, страха в них точно не было.

– Хоть вы и циник, но мне некуда деваться. Я заплатила проводнику, чтобы поскорее сесть в поезд, а место он предложил взять любое свободное.

– Хорошо, оставайтесь, если вам кажется, что свободные места имеются только в моем купе. Тогда с вас – чай принести и вести себя тихо, я читаю и немного грущу, состояние элегическое, не располагающее к общению с первыми встречными.

– Меня зовут...

– Для меня вас зовут Рыжая, и никаких подробностей более...

Через полчаса она попросила выйти его из купе, чтобы ей переодеться, а то у нее юбка порвалась, пока ее бандюги пытались зацапать. Сумка у Рыжей была небольшой, так что и новая юбка оказалась весьма экономной по части материи.

– Снова будете читать и грустить? – спросила она, когда Лазаревич вернулся на свое законное место.

– Какая вы разговорчивая. Вы что, проголодались? У меня имеется баранье сало, отнятое у мирного овцевода с тремя огнеметами «Шмель» в кармане,  плюс несколько банок китайской тушенки, не слишком приятной на вид и вкус. Есть водка, но извините, я её с дамами не пью.

Капитан достал свои «сокровища» и от сала дама не отказалась – хотя лично Лазаревича от бараньего тошнило, а в голубых причерноморских небесах ему мерещился ломоть хорошего свиного.

– Ладно, вы не хотите знать, как меня зовут. А как зовут вас?

– Меня зовут, наверное, уже Иван Дурак. Я умею неплохо плавать, могу стрелять и драться, хотя и не особо люблю. Я еще никому не врезал просто так или ради денег. Мне предлагали  звание майора в морской пехоте соседнего государства, но я отказался – Мазепы всякие не в моем вкусе, не люблю предателей. Мой предок из захваченной османом Сербии пришел сюда осваивать  Дикое поле по приглашению матушки императрицы – значит, я российскому государству буду верен. Звали меня и в ОПГ, который еще банком «Менатеп» называется, возглавить охрану в одном из филиалов. Но я тихо-мирно перебрался под Мурманск, где еще сохранились «белые медведи» в черных беретах, за последние пару лет имел две длительные командировки в горячую точку на Северном Кавказе. Грустные довольно.

– Жалеете, что подавляли свободу?

– Жалею, что мало грохнул «борцов за свободу». За то, что они там с беззащитными людьми  сделали, с русскими в основном. Знаешь, Рыжая, что такое находить фотки от людей на помойке? Людей, что еще недавно жили на этой улице, в этом доме. И за погибших товарищей не до конца сквитался.  Очень хотелось бы повидаться и с теми, кто тварям столько лет безнаказанности дал, кто столько оружия им передал, установки залпового огня, огнеметы.  Кто им деньги и топливо всё это время гнал.  Вот Егора Тимурыча с Борисом Абрамычем да прочих любителей «вашингтонского консенсуса» поставить бы на кочку, и «Акацию» на них навести, пусть потом лопатой  дерьмо из штанов выгребают...

Лазаревич не без усилия остановил себя, растарахтелся как Городницкий, нашел перед кем душу изливать – чёрт, эффект дамского внимания всегда сопровождается размягчающим воздействием. 

– А еще девушка должна спросить...

– Есть ли у меня девушка? Девушки… с утра не было. Вы не годитесь, вы очень расторопны для невинной особы, у вас слишком яркая внешность.

– Не валяй дурака, капитан, а то и в самом деле никогда майором не станешь.

Она вдруг оказалась рядом с Лазаревичем.

– Раз вы не пьете с дамами водку, тогда я сама, наливайте, мне надо снять посттравматический синдром.

– Пожалуй, сегодня я сделаю исключение. Смотреть не могу, когда женщина это делает одна.

После третьй она оказалась столь рядом, что пришлось её даже приобнять. Зеленые глаза Рыжей так посмотрели на него, искоса, из-под полуопущенных век, что он почувствовал себя как тот астроном, который впервые увидел неизвестную планету. Уголок ее дерзкого рта так улыбнулся, что у него что-то размягчилось и потекло в районе сердца, словно это был пломбир. А еще ее ладошка прошла по его груди, «ну что, расплавился, железный дровосек?»  Его правая рука сама собой приземлилась на ее талию,  левая рука тоже самостоятельно десантировалась на ее  гладкую ляжку, а еще сработало самонаведение на ее резко очерченные губы. Забудься, капитан.  На какое-то время – а минуты как будто растянулись на часы – он затерялся среди спелых персей и упругих бедер Рыжей. В конце ему даже казалось, что он как чайка над морем – летит и падает, окунаясь в её дышащую сладостью глубину, и взлетает снова.