Алесь Жук - Листья опавшие
Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Листья опавшие"
Описание и краткое содержание "Листья опавшие" читать бесплатно онлайн.
АЛЕСЬ ЖУК
Листья опавшие (1970—2000 годы)
Вчера весь день шел влажный снег, и дети сделали снеговика. А в лесу, на соснах в военном городке снег лежит тяжело, по-зимнему. Там, где не ходят, чисто и бело, а на тротуарах мокро и грязно. На тополях, обрезанных весной, на молодых отростках держится еще зеленовато-желтый, почерневший по краям лист. Сказочно удивительные под свеженападавшим снегом трава и листья под деревьями. Эту неподвижную чистоту, красоту возможно передать только красками.
БМП по чистому снегу на перепаханном траншеями полигонном поле идут послушно и легко, даже празднично.
***
Был в деревне. Шел в черную ветреную ночь еле приметной на пашне тропинкой. Земля замершая. Холодно, поле выстужено ветром. Ветер на деревенской улице еще сильнее, деревья черные в темноте, как нарисованные сажей. На ветру стучат непривязанные калитки, поскрипывают ворота — дико, глухо, мертво.
***
Вчера виделся с Адамчиком. Он еще не совсем отошел после болезни. Немного бледный, улыбается грустно. Пришел с похорон Гурского, отнес туда венок, до конца остаться не смог. Сказал, что заезжал в издательство и оставил заявку на роман «Чужая вотчина». Видел я, как писал он его в Королищевичах, ученическим пером, макая его в чернильницу.
***
Ходил в лес, на полигон, дошел почти за Змеиных высоток. Август теплый, суховатый. В осинниках и березняках грибов мало. Поднял несколько подберезовиков, две семейки свинушек. Подосиновики резал в ложбине, где трава и держится по утрам роса, там немного и волнушек. И те, и другие смотрятся красиво, как цветы. Бери да и пиши рассказ про счастье грибника.
***
В «ЛіМе» на целую газетную полосу материалы о похоронах Гурского, даже стихотворение Белевича, а внизу сообщение от группы товарищей о трагической смерти художника Борозны. На фотографию места не хватило. А Борозна был не просто рядовой художник, но и личность белорусская.
***
В среду был сигнальный экземпляр моей книги. Лежит теперь на письменном столе. И как-то уже неинтересна: смотришь на нее, как охотничья собака на добытого зайца. Вчера зашли в «Журавинку» с Толей Кудравцом и Адамчиком. Пили совсем мало, смотрели на танцующих, разговаривали. Было покойно и хорошо. И совсем из другой жизни были воспоминания. У Адамчика об убитых красноармейцах в глиняных карьерах, к которым он полз мальчишкой ночью, чтобы забрать винтовку.
Толя вспоминал, как когда-то продавал орехи и грибы, переданные мамой, на вокзале в Бобруйске. Деньги нужны были на еду и на поездку домой в деревню. В чистом и просторном ресторанном зале как-то грустно вспоминали, что в детстве много голодали.
Три-четыре дня назад был снег, богатый, ровный, и светлое, немного розовое солнце утром, пар изо рта, светлое настроение. Сегодня вечером слегка падал снег, а с полуночи и под утро пошел дождь, воздух сделался водянисто-холодным, стало два градуса тепла. Во дворе от двух снеговиков, сделанных детьми, остались два кома мокрого, грязного снега. Машины разбили замерзшие колеи в грязь. Начало декабря, болезненный ветер, тоскливый дождь, морось.
***
Первый весенний день. Утром мороз градусов 14, а зимой было не больше 18-и. Щедрый мохнатый иней.
Днем такое солнце, что болят глаза. Это первый такой щедрый на солнце день от осени через всю оттепельную, дождливую зиму. У придорожных деревьев возле комлей растаял снег до мертвой выцветшей травы.
***
Был в лесу. В лесу влажно, еще не всюду сошел снег. Нет еще подснежников, грибов нет, до них неделя-две. Желто и свежо цветет орешник, дают сок березы. Считаные дни остаются до тепла, до сон-травы.
***
Из приема в Союз писателей: самое неуютное — стоять перед залом и отвечать на нелепые вопросы. Как пишешь? Никогда над этим не задумывался, пишу, как пишется. Имеешь ли квартиру? Это как понимать? Не будешь ли мне конкурентом при очередной дележке квартир?
***
Сын вчера высказал мне свое возмущение:
— Ты какой-то дикий свинья!
— Почему?
— Ты Диму не любишь.
— Почему не люблю?
— Ты его в садике оставляешь, а сам на работу идешь.
***
Загорал на Слепянском озере, которое неумолимо зарастает и скоро превратится в болото. Рядом немолоденькая пара с мальчиком и девочкой. Она полненькая, со складочками лишнего на боках, он светловолосый, высокий, весь в веснушках не только на лице, но и на туловище, так что можно и не загорать. И она, эта толстушка с широковатым ртом и подкрашенными губами, тихонько льнула к нему и украдкой целовала. И когда он поднялся, чтобы идти в воду, смутилась и меня, и детей, показала мужу на щеку.
А мальчик серьезно и громко спросил у мамы:
— Что, в помаде?
И она снова смутилась, счастливо и молодо.
***
Вчера обедал в ресторане. Недалеко за столиком сидела молодая дамочка. Ухоженная, досмотренная, как секретарша солидного начальника. Тоненькими пальчиками придерживала кусочек курятины, откусывала своими ровненькими зубками, будто одолжение делала этому кусочку. Подумал, что это можно записать и так: «Молодая, изящная с виду стервочка по-хориному остро кормилась курятинкой». Или как-то по-другому в этом же плане, но только обязательно со «стервочкой».
***
На берегу озера, под солнцем, на молоденькой травке, читал «Витраж» Янки Брыля, подписанный мне: «с симпатией и надеждой».
А вдоль воды туда-сюда медленно прохаживалась молодичка с такими изящными формами, что на ней казался лишним довольно условный купальник. И посматривала улыбчиво и приветливо.
А я, дурак, лежал и читал Брыля. И понял, что дурак, только вечером дома.
***
Грустное августовское солнце, светлая молочная краснота рябин, желтые сухие березовые листья в мягких вересковых соцветиях. И тревожный шум листвы под ветром, уже временами тугим и сильным. Цветет зверобой, синеет цикорий, доцветает фиолетовым цветом вдоль дороги дикий горошек.
Заломалось лето краснеющей гронкой придорожной рябины.
Подумалось о том, как человек бездарно в сутолоке дней не замечает, что ровно, но неумолимо утекает в невозвратность жизнь со всей ее красотой. Проходит молодость, зрелые годы и неумолимо упрямо приближается одинокая и холодная старость.
Удивительно, что, имея уже и годы, все еще чувствую себя мальчишкой во взрослой жизни. Что подло, плохо, чего не должно быть, — знаю, что правильно — нет! И дай Бог до самой смерти не знать этого окончательно правильного.
***
Ветер плотный, шумящий, и листья под ним ходят волнами. Солнце уже не мучает жарой, греет тепло и мягко, грустно, а ночью даже и на балконе третьего этажа душновато, и луна красноватая, как глаз от бессонницы. Невольно припоминается полевой ночлег в свежей пахнущей соломе.
***
Сентябрь сухой, ветреный, с большими серыми журавлями в поле, перепаханном на зиму и сизом, как крыло дикого голубя.
При чтении какое-то обостренное восприятие, словно до этого ничего никогда не читал, почти что ощупью каждое слово, интонацию, точку. Может, эта обостренность от того, что накануне читал Мориака и странички Камю.
Подумалось о длинноватой цитате Андре Моруа из Мориаковой «Пустыни любви» и его ремарке к этой цитате: «Эти двое в ту ночь так и не смогли преодолеть пустыню любви». Мне далеко до Мориака, вроде бы нечего даже и пытаться писать об этом, но оно будет мучить меня, и буду писать об этом, потому что испокон веков у каждого человека своя «пустыня любви».
***
После короткой поездки домой, в свои поля горько и просто понял: в жизни у меня всегда будут бумага, ручка и писание. От этого какое-то глухое сожаление о том, что можно просто жить, радуясь друзьям, подругам, компаниям!.. От этого понимания стало легче, как от свежего дуновения ветра, сентябрьского, с еще теплым привкусом.
В разговоре Микола Аврамчик удивлялся силе книги Брыля, Адамовича, Колесника «...Я из огненной деревни» и, немного смутившись, признался, что читал вчера вечером один в комнате и временами плакал.
Мы с Николаем Яковлевичем люди очень разного возраста и разного жизненного опыта, но и со мной при чтении было то же самое.
***
Пишу в эту свою красную тетрадь, а на первой странице стоит дата, когда я не был еще в армии, когда далеко было до книги, до членства в Союзе, до возможности заниматься своей работой. И тогда далеко еще было до понимания, что так и не случилось в жизни чуда, что сердце так и осталось одиноким охотником в холодном поле, где потемневшая от первых приморозков озимь, которой еще предстоит стать урожаем. А сердце все не хочет смиряться, не хочет остывать от желаний душа, только все чаще и чаще берет все на откуп разум и трезвая голова, распоряжается и принимает последнее решение. Что же, поохотимся и в холодном поле, от этой прохладности должны становиться яснее голова и свежими простые человеческие мысли.
***
Михась Стрельцов, немного хмельной, но трезво, говорил о своей оригинальности, о том, что он это доказал, — и пускай попробуют написать так те, что бросают камни в его огород, обвиняя в эпигонстве. Душевная тонкость, оригинальность таланта, равного которому у нас нет. Только грустно от мысли, что самое лучшее яблоко, если оно подточено жизнью, падает первым. Это, наверное, знал и Михась, когда писал свою «Загадку Богдановича». Верить в обратное очень хочется, и этим утешаю себя.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Листья опавшие"
Книги похожие на "Листья опавшие" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Алесь Жук - Листья опавшие"
Отзывы читателей о книге "Листья опавшие", комментарии и мнения людей о произведении.