Сергей Кисин - Деникин. Единая и неделимая

• Название: Деникин. Единая и неделимая
• Автор: Сергей Кисин
• Издательство: Изд. 2, стер. — Ростов-н/Д : Феникс, 2012. — 413 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-222-19531-4

В хроникальной биографии генерала Антона Деникина автор представляет не только военный и жизненный путь одного из виднейших деятелей Белого дела в России, но и особый взгляд на события русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн, Февральской и Октябрьской революций. В ней приводится совершенно новая оценка деятельности главных действующих лиц Белого движения — генералов Алексеева, Корнилова, Каледина, Краснова, Врангеля, адмирала Колчака и др. А также виднейших деятелей эпохи — Керенского, Брусилова, Милюкова, Николая II, Распутина, Куропаткина, Савинкова, Троцкого, Ленина, Будённого, Сталина и пр. Книга основана на документах, мемуарах, личной переписке, рапортах, приказах, статистических отчётах того времени.

---

При этом главком мог быть спокоен лишь за свой левый фланг, который упирался в море. На правом белые никак не могли зацепиться за Волгу — Царицын стоял «Красным Верденом», Астрахань укрылась за безводными пустынями, соединиться с уральскими казаками атамана Александра Дутова никак не получалось. На юге создались непредвиденные проблемы с Грузией, да и на Северном Кавказе бродили недобитые остатки армии Сорокина. Не обеспечив себе крепкий тыл и устойчивые фланги, нечего было и думать о наступлении на Москву.

В идеале Добрармии самое лучшее было бы еще хоть какое-то время «отсидеться» за спиной Донской армии, при условии, что та сдерживала бы красных на севере. А самой за это время набраться сил, оседлать Волгу, «зачистить» Кавказ, соединиться с Колчаком, провести четкую мобилизацию, запастись продовольствием на долгую и кровавую летнюю кампанию и только тогда через позиции донцов объединенными силами идти на Кремль. Собственно, и задачи ВСЮР на тот момент были куда скромнее — выйти к Каспию и низовьям Волги, соединившись с уральцами и войдя в соприкосновение с англичанами у персидского Энзели. Задачи ведь строились на уверенности в том, что союзники высадят те самые обещанные 12 пехотных дивизий и подопрут донцов и добровольцев с левого фланга. Поэтому и путь на Москву первоначально планировался как раз вдоль Волги, куда как раз должен был подтянуться и Колчак.

Однако реалии оказались куда сложнее. Надежды на активное участие интервентов в войне оказались слишком уж радужными. Да и Донской фронт сам «свалился» на голову Деникина, и с этим надо было что-то срочно делать, чтобы не потерять то, что такой кровью было завоевано в 1918 году.

Командование Красной Армии видело слабое место противника и лупило именно по донцам. Ленин телеграфировал Троцкому: «Я очень обеспокоен, не увлеклись ли Вы Украиной в ущерб общестратегической задаче, на которой настаивает Вацетис и которая состоит в быстром, решительном и общем наступлении на Краснова, боюсь чрезвычайно, что мы запаздываем с этим…»

8 февраля на станции Арчеда капитулировали сразу 7 донских полков с артиллерией, 11 февраля на станции Котлубань сдались еще 5 полков. Деникин в срочном порядке отбирал у Врангеля освобождавшиеся с Северного Кавказа части и перебрасывал их в Каменноугольный район, чтобы заткнуть огромную брешь. Тот возражал, мотивируя это тем, что необходимо как можно скорее взять Царицын и выйти на соединение с Колчаком. Но главком был непреклонен, тем более, что на юге и востоке разгром красных был полный. Корпус Покровского за две недели январских боев вдребезги разнес некогда грозную армию Сорокина, с огнем и мечом пройдя 350 верст и захватив 8 бронепоездов, более 200 орудий, 300 пулеметов и свыше 31 тысячи пленных. Сам Врангель писал, что вся «пехота, артиллерия, пулеметы и обозы попали в наши руки. Брошенные противником составы тянулись непрерывной лентой от станции Каргалинской до Кизляра на протяжении 25 верст. Весь путь отступления красных был усеян брошенными орудиями, повозками, оружием, трупами убитых и умерших от болезней… Начиная от Моздока до станиц Наурской, Мекенской и Калиновской, на протяжении 65 верст, весь путь вдоль железной дороги был сплошь забит брошенной артиллерией и обозами, вперемешку с конскими и людскими трупами. Огромные толпы пленных тянулись на запад по обочинам дороги. В изодранных шинелях, босые, с изможденными землистого цвета лицами, медленно брели тысячные толпы людей. Пленных почти не охраняли, два казака гнали две-три тысячи. Партии пленных, в значительном числе состоявших из больных, оставляли за собой большое количество отсталых. Выбившись из сил, больные люди падали тут же на грязной дороге и оставались лежать, безропотно ожидая смерти, другие пытались еще искать спасения, подымались и шли далее, шатаясь и падая, пока, окончательно выбившись из сил, не теряли сознание. Двое таких несчастных, перейдя предел человеческих страданий, бросились под колеса нашего поезда».

Дабы окопавшиеся в Порт-Петровском (ныне — Махачкала) союзные англичане не взяли на себя тяжкий труд в свою пользу «восстановить порядок» на нефтяных промыслах Чечни и Дагестана, Деникин срочно послал кубанцев Покровского взять Кизляр, Грозный и «зачистить» каспийское побережье до Дербента. При этом главком ВСЮР везде на разобранном на «независимые республики» Кавказе заявлял, что в «единой и неделимой» он не потерпит никакого сепаратизма — только полное подчинение центральной власти. Горские шейхи, имамы, муфтии, «халифы» и «султаны» вместе с заседавшим в Темир-хан-Шуре «парламентом Горской республики» мигом поджали хвосты. Ни о каких «республиках», в том числе и «горских», главком ВСЮР слышать не хотел. Но поскольку Дагестан был «спорной территорией» с англичанами, Деникин пошел на некоторый компромисс — предоставил ему относительную автономию: назначил временным «правителем» бывшего председателя Горского правительства генерал-майора Минкаила Халилова, в ведение которого переходили дела шариатского самоуправления и налогов, отобрав все коммуникации, железную дорого, почту, телеграф, таможню. Довольный Халилов тут же издал приказ: «Ввиду изменения в политике, в связи с приходом добровольческой армии парламенту республики объявить отпуск». Шейх-уль-ислам Дагестана тут же издал фетву, что никакого газавата по отношению к победоносным войскам генерала Эрдели аллаху не угодно.

Деятели Горского правительства бежали в Тифлис, где создали антиденикинский Союзный Меджлис горских народов Кавказа во главе с осетином-мусульманином Ахмедом Цаликовым, кумыком Гайдаром Бамматом, кабардинцем Пшемахо Коцевым, аварцем Абдул-Кадиром Эфендиевым и др.

Кавказская казачья дивизия недавно произведенного в генералы Шкуро и 3-я Кубанская пластунская бригада генерал-лейтенанта Александра Геймана взяли Владикавказ и очистили от 12-й красной армии весь Сундженский отдел. Лишь недавно назначенный начальником 1-й конной дивизии Генерального штаба генерал-майор Павел Шатилов разбил остатки 11-й армии, взяв 7 бронепоездов, всю армейскую артиллерию и более 10 тысячи пленных.

Чрезвычайный комиссар Украины, Юга России и Северного Кавказа Серго Орджоникидзе телеграфировал Ленину: «Одиннадцатой армии нет. Противник занимает города и станции почти без сопротивления». Громадная южная группировка Сорокина перестала существовать. Победоносный Врангель мог откупоривать шампанское.

Подчеркнем, ВСЕ эти победы и очищение территории от Черного до Каспийского морей было достигнуто Деникиным исключительно собственными силами, ибо первый пароход с союзным вооружением пришел в Новороссийск только ПОСЛЕ разгрома красных войск.

УГОЛЬНАЯ ПЫЛЬ

Деникин писал: «В январе намечена была переброска армии на царицынское направление, с одновременным наступлением против Астрахани, для захвата стратегически важного пункта Царицына и нижнего плеса Волги и для установления связи с армиями адмирала Колчака. Это движение в тесной связи с наступлением в харьковском и воронежском направлениях должно было вылиться впоследствии в общее наступление к центру России». Однако не тут-то было. Французская помощь и французские десанты на Юге России были напрямую увязаны с действиями Белой Армии для захвата своей «сферы влияния». То есть Украины и экспортоориентированного Донбасса с его бесценным «черным золотом». Товаром, которым Деникин мог расплатиться за интервенцию. Необходимость натурального обмена по типу «винтовка-зерно», который практиковал атаман Краснов, плавно перетекла к главкому ВСЮР. И если после победоносной кампании 1918 года Англия была в основном удовлетворена наличием дешевого донского и кубанского зерна, то Франция требовала «свою долю» русского пирога. Условия известны: 8 эшелонов угля — эшелон оружия.

Иными словами, вопреки стратегическим замыслам своего штаба, ставший «заложником» интервентов Деникин просто вынужден был изменить направление главного удара, перенеся его с Волги в Донбасс. Как раз тогда, когда колчаковская Сибирская армия 28-летнего чешского генерал-майора Радолы Гайды взяла Пермь, нависла над Вяткой и угрожала Казани. Уральская армия Генерального штаба генерал-лейтенанта Николая Савельева теснила Туркестанский фронт красных из казачьих областей Оренбуржья и Гурьева. Западная армия генерала от артиллерии Михаила Ханжина упорно стремилась к Самаре. К концу марта Колчак был в 100 верстах от Сибирска и в 60 — от Самары.

Военная логика подсказывала встречный удар из сальских степей по деморализованным жалким останкам сорокинских войск сдвоенным ударом по Царицыну и Астрахани с выходом на соединение к уральским казакам, отрезая красным пшеницу и нефть. В этом случае смыкание фронтов, пусть и жидкими силами, хотя бы создавало видимость монолита, против которого устоять большевистскому Кремлю было бы невозможно. Красные отрезались от самого хлебного, самого нефтяного и самого рыбного регионов.