Ярослав Гашек - Собрание сочинений. Том четвертый

• Название: Собрание сочинений. Том четвертый
• Автор: Ярослав Гашек
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 1984

В четвертый том вошли рассказы, памфлеты и очерки, написанные Я. Гашеком в России и после возвращения на родину в 1918–1922 гг. Произведения отражают сложную международную обстановку тех лет, быт и нравы буржуазной Чехословацкой республики.

1918–1919

* На Златой уличке в Градчанах. (Перевод В. Мартемьяновой).

* Градчаны и Смотровая башня продолжают разговор. (Перевод В. Мартемьяновой).

Из дневника уфимского буржуя. (Написано по-русски).

Трагедия одного попа. (Написано по-русски).

Два выстрела. (Написано по-русски).

Жизнь по катехизису. (Написано по-русски).

Vae victis. (Написано по-русски).

Преосвященный владыка Андрей. (Написано по-русски).

Армия адмирала Колчака. (Написано по-русски).

Из белогвардейских настроений. (Написано по-русски).

Что такое отделение церкви от государства. (Написано по-русски).

Уфимский Иван Иванович. (Написано по-русски).

Вооруженные силы пролетариата. (Написано по-русски).

Международное значение побед Красной Армии. (Написано по-русски).

Творчество эсеров. (Написано по-русски).

Замороженные чиновники в советских учреждениях. (Написано по-русски).

Об уфимском разбойнике, лавочнике Булакулине. (Написано по-русски).

Из дневника уфимского буржуа. (Написано по-русски).

Обзор военных действий. (Написано по-русски).

Рабочие полки. (Написано по-русски).

Перебежчики. (Написано по-русски).

Сибирская скоропадчина. (Написано по-русски).

Дневник попа Малюты. (Написано по-русски).

В мастерской контрреволюции. (Написано по-русски).

Англо-французы в Сибири. (Написано по-русски).

Вопль из Японии. (Написано по-русски).

1920

Жертва немецкой контрреволюции в Сибири. (Перевод с немецкого Н. Аросевой).

Чешский вопрос. (Написано по-русски).

К празднику. (Написано по-русски).

Белые о 5-й армии. (Написано по-русски).

Чем болен аппарат экспедиции. (Написано по-русски).

Что станет с Чехословацкой буржуазной республикой? (Перевод с венгерского И. Салимона).

История заслуг пана Янко Крижа. (Перевод Т. Мироновой).

Археологические изыскания Бабама. (Перевод В. Савицкого).

* Законное вознаграждение. (Перевод В. Мартемьяновой).

* Письмо Ярослава Гашека к Яр. Салату-Петрлику. (Перевод С. Востоковой).

* Душенька Ярослава Гашека рассказывает: «Как я умерла». (Перевод О. Гуреевой).

1921

Юбилейное воспоминание. (Перевод И. Ивановой).

Комендант города Бугульмы. (Перевод С. Востоковой).

Адъютант коменданта города Бугульмы. (Перевод С. Востоковой).

Крестный ход. (Перевод С. Востоковой).

Стратегические затруднения. (Перевод С. Востоковой).

Славные дни Бугульмы. (Перевод С. Востоковой).

Новая опасность. (Перевод С. Востоковой).

Потемкинские деревни. (Перевод С. Востоковой).

Затруднения с пленными. (Перевод С. Востоковой).

Перед Революционным трибуналом Восточного фронта. (Перевод С. Востоковой).

Чжен-си, высшая правда. (Перевод Д. Горбова).

* Маленькое недоразумение. (Перевод Р. Хрипуновой).

И отряхнул прах от ног своих… (Перевод Н. Аросевой).

Как я встретился с автором некролога обо мне. (Перевод П. Богатырева).

Возлюбим врагов наших. (Перевод Д. Горбова).

Поединок с Армией спасения. (Перевод С. Востоковой).

Моя исповедь. (Перевод Д. Горбова).

Как я редактировал журнал «Обозрение для чешских женщин и девушек». (Перевод Т. Мироновой).

Отдел писем в «Народни политике». (Перевод Д. Горбова).

Отдел объявлений в «Народни политике». (Перевод Д. Горбова).

Протокол II съезда Партии умеренного прогресса в рамках закона. (Перевод Д. Горбова).

Советы для жизни. (Перевод Л. Касюги).

Буржуй Рамзелик. (Перевод Е. Аникст).

Истребление практикантов экспедиторской фирмы «Кобкан». (Перевод Ил. Граковой).

* Трое мужчин и акула. (Перевод В. Мартемьяновой).

* Проблемы литературного творчества. (Перевод В. Мартемьяновой).

Какие я писал бы передовицы, если бы был редактором правительственного органа. (Перевод Д. Горбова).

* Ценная торговля сахарином. (Перевод О. Гуреевой).

Идиллия винного погребка. (Перевод Е. Аникст).

* О подходящих названиях. (Перевод О. Гуреевой).

Как вести себя дома, на улице, в учреждениях, в магазинах, в театре, в аэроплане и на футбольное матче. (Перевод Ил. Граковой).

Вопросы и ответы. (Перевод Ил. Граковой).

Солидное предприятие. (Перевод Р. Разумовой).

* Что я посоветовал бы коммунистам, если бы был главным редактором правительственного органа — газеты «Чехословацкая республика». (Перевод О. Гуреевой).

* Похождения общительного человека. (Перевод О. Гуреевой).

* История Господа бога. (Перевод О. Гуреевой).

* Брачная жизнь мужчины и женщины. (Перевод Р. Хрипуновой).

Марафонский бег. (Перевод Р. Разумовой).

Гид для иностранцев. (Перевод И. Ивановой).

Товарищеский матч между «Тиллингеном» и «Гохштадтом». (Перевод Е. Аникст).

Донесение агента государственного розыска Яндака (Кличка «Тршебизский»). (Перевод Д. Горбова).

* Вознаграждение за честность. (Перевод В. Мартемьяновой).

Роковое заседание конференции по разоружению. (Перевод М. Скачкова).

1922–1923

Похождения чрезвычайного посла. (Перевод Ю. Молочковского).

Взаимоотношения родителей и детей. (Перевод М. Скачкова).

Разговор с цензором. (Перевод Д. Горбова).

Перемена фамилии. (Перевод Ю. Гаврилова).

Хрестоматия приятных манер. (Перевод Ил. Граковой).

* Речь в защиту доброго приятеля. (Перевод В. Мартемьяновой).

* Печальная участь изобретателя. (Перевод В. Мартемьяновой).

* Конец фирмы «Гаррах и Гавелка». (Перевод О. Гуреевой).

Генуэзская конференция и «Народни листы». (Перевод Н. Аросевой).

Опыт безалкогольной вечеринки, или Американское увеселение. (Перевод Д. Горбова).

* Мститель. (Перевод Р. Хрипуновой).…

* Памяти Ольги Фастровой. (Перевод Р. Хрипуновой).

* Путеводитель по Ничему. (Перевод Р. Хрипуновой).

Муниципальные выборы. (Перевод Д. Горбова).

Съезд земляков. (Перевод Е. Аникст).

Поможем деткам познать природу. (Перевод Т. Мироновой).

В альбом гражданину Махару. (Перевод Р. Разумовой).

О миссионерах. (Перевод Д. Горбова).

Как я получал деньги, посланные по телеграфу. (Перевод Е. Аникст).

* Рассказ о черной трости. (Перевод О. Гуреевой).

* История с градусником. (Перевод В. Мартемьяновой).

* Случай с ветераном Кокошкой. (Перевод В. Мартемьяновой).

* Прославленный греческий ученый Архимед на обследовании в римской психиатрической клинике. (Перевод В. Мартемьяновой).

* Запятая. (Перевод В. Мартемьяновой).

* — Издательство «Художественная литература», 1984 г.

---

Когда она напилась и наелась, то попросила меня подержать ребенка, так как вспомнила, что рядом с почтой у нее живет тетя.

— Я сейчас вернусь вместе с ней, — сказала она и ушла.

Я баюкал маленького птенчика, что пробудило во мне тоску по простому семейному очагу, и ждал.

Прошло полчаса. За это время птенчик превратился в шакала. Он орал, будто его резали. Один из посетителей расплатился и ушел. Хозяин бросал на меня враждебные взгляды и наконец сказал:

— Приходит сюда первый раз и устраивает из пивной казарму.

Затем поднялись и остальные посетители, заметив:

— Кто это может выдержать!

Я не отвечал. Пивную переполняли волны людской злобы. Хозяин начал браниться. Кто-то хотел зайти выпить пива, но, услышав рев порученного мне птенчика, развернулся на пороге и ушел.

— Этот посетитель выпивает до пятнадцати кружек, — сказал хозяин.

— Деньги есть — чего не выпить, — ответил я и снова погрузился в молчание, признавая про себя, что хозяину было от чего расстроиться.

Прошло еще тридцать минут. Трактирщик уже открыто допытывался:

— Когда, наконец, придут за этим щенком?

Я решил поговорить с ним по душам. Говорил я долго, причем хозяин все это время носился по пустому залу. Я рассуждал о том, что младенец просто должен кричать, чтобы дать работу легким. В этом проявляется и его стремление к деятельности. Он же должен что-то делать. Не лежать ему тут, как бревно. Все трактирщики в его годы кричали и пищали точно так же, как этот птенец. В его возрасте орали даже теперешние министры.

Прошел еще час. Я поражался, как у моего питомца хватает сил так долго орать и выть.

И вынужден был сделать замечание хозяину, который сказал, что выбросит меня из пивной вместе с этим птенчиком.

— Пан трактирщик, что вы говорите! — сказал я. — Выбрасывать ребенка на улицу? Это беззащитное создание, которое нужно холить и лелеять? Этого бедняжку, несчастного воробышка?

— Ори себе спокойно, — обратился я к своему питомцу, — не обращай внимания, кричи, пока Смотровая башня не рухнет.

— Какой ужас, — охал хозяин, — с ума можно сойти.

— Привыкнете, — сухо заметил я.

Я прождал мать младенца до вечера.

За эти восемь часов я выдержал неисчислимое множество нападок со стороны хозяина и первый раз в жизни видел, как пожилой мужчина плачет. Когда мой птенчик услышал всхлипывания трактирщика, он разорался пуще прежнего. Я купил ему бутылку молока, напоил и снова принялся ждать, туманно подозревая, что ребенок подброшен.

Хозяин за это время выпил бутылку рома, что совсем не способствовало прояснению его мыслей. Он ругал меня и ребенка, сказал, что я испортил ему торговлю, и болтал, что я хочу его разорить.

Потом он хотел проткнуть себя ножом для резки колбасы, а в десять часов сказал: «Закрываем» и пошел опускать жалюзи.

Так я оказался со своим питомцем на улице.

В полицейском участке старый инспектор, которому я поведал, как ко мне попал ребенок, сказал:

— Ну, надо же, действительно странный случай. Вот так разговоришься с незнакомой женщиной, поведешь ее в пивную, а она возьмет да и подкинет тебе ребенка. А документы у вас есть? А? Так у вас с собой нет ни паспорта, ни какого другого удостоверения? Дома оставили? Вы не носите документы с собой? Гм, очень интересно. Принести ребенка в полицейский участок — это каждый может. Здесь не приют для младенцев. Увести.

Дремавший полицейский поднялся, взял ключи, и ночлег мне на эту ночь был обеспечен.

Утром моя личность была установлена. Добродушный комиссар, отпуская меня на свободу, сказал:

— Будет вам наука, как заговаривать с незнакомыми людьми и завязывать с ними знакомство.

Но меня не переделаешь. Я остался твердым и несломленным. Меня не собьют те испорченные люди, которые не понимают, что человек из общества не может поступать иначе.

История Господа бога

I

Не думайте, что я собираюсь делать рекламу одному скульптору. Но должен предупредить, что человека, который вылепил из глины господа бога, зовут Власта Аморт. Далее вы убедитесь, что это никакая не реклама.

Мой приятель Аморт представлял себе господа бога мужчиной с длинной бородой, под которой скрывался Данте, Шекспир, Куприн, Горький, Сватоплук Чех и магистр Ян Гус.

Под всем этим великолепием изображена грязь, достигающая самих ног господа бога. Под ногами — крест, на котором распята фигура человека с ужасно отчаянным выражением лица.

Есть от чего отчаяться. Ведь из грязи выглядывают различные фигуры, которые относятся к страдальцу безо всякой жалости. Покойник Франц-Иосиф душит его, несмотря на свою маразматичность, Вильгельм хочет проткнуть кинжалом, а турецкий султан скребет беднягу по груди, будто желая сосчитать на ней все волоски.

Эту скульптурную группу Аморт и называет «Господь бог». Я уверен, что после опубликования этой статьи мой старый приятель Власта Аморт перестанет со мной разговаривать, будет выдумывать разные небылицы о моих похождениях в России и распространять их у моего старинного недруга пана Петршика, владельца винного погребка в Перштыне.

Несмотря на это, я настолько уверен в себе и настолько твердо стою на ногах, что могу сказать лишь одно: «Врата ада меня не сломят».

II

На Староместской площади была когда-то скульптура девы Марии. Она стояла прямо напротив места казни чешских дворян. И была установлена для того, чтобы Фердинанд мог с помощью божьей отрубить побольше голов бунтовщиков.

Позже, когда, спустя столетия, люди пришли к выводу, что потомкам Фердинанда нечего делать в Чехии, пришло время и этой несчастной скульптуры. Она была свергнута с пьедестала 8 декабря 1918 года, несмотря на протесты представителя Национального комитета пана Цирила Душека и одной старушки, которая стояла на коленях перед главным исполнителем всей этой комедии.

Причем дело дошло до конфронтации.

— Мы Национальный комитет, — сказал пан Цирил Душек, на что толпа ему ответила: — А мы народ, и мы это дело снимем.

И сняли. Причем каждый взял себе какую-нибудь часть. Жижковские мальчишки взяли голову и кусок крыла от ангела, а я, только что возвратившись из России, совершенно случайно получил на память от одного из них, участвовавшего в этом деле, марианский нимб со звездочками. К сожалению, звездочек там уже оставалось очень мало.

Из клерикальных журналов я узнал, что будет вестись расследование. Что Словакия недовольна. Что ж, я все беру на себя. Мой адрес: Жижков, ул. Иеронима, д. 3, 4-й этаж.

Но предупреждаю: я попадаю из браунинга с шестидесяти шагов, в 1917 году я занял первое место в боксерском турнире в Амстердаме, и спущу с лестницы каждого, причем лестницы в нашем доме винтовые.

Sapienti sat[17].

III

Господь бог долго пылился в винном погребке Петршика. Один помещик внес за господа задаток, но не пришел за ним.

На этом основании завязалась переписка между Властой Амортом и исчезнувшим покупателем:

Многоуважаемый господин!

Спешу предупредить Вас, что Господь бог весь покрылся пылью и страдает, главным образом оттого, что ему противопоказана атмосфера ресторана. В табачном дыму он теряет все свое обаяние. С него осыпается бронза. Поскольку вы дали мне задаток, прошу вас немедленно забрать Господа бога и доплатить оставшуюся сумму.

Власта Аморт.

Ответ был таков:

Дорогой приятель!

Не помню, чтобы я давал Вам задаток за какого-то Господа бога. Из церкви я вышел уже в 1907 году. Я неверующий и с 1906 года подписываюсь на «Вольную мысль».

Йозеф Кокеш, помещик из Малешиц, около Брно.

И Господь бог продолжал взирать сверху на ресторанное общество.

— Черт побери, — говорил Аморт, — мученье мне с этим богом. Я их продал уже несколько дюжин, но, видно, сейчас Господь бог падает в цене. Никто не хочет его покупать.

Дни проходили, не принося никакой надежды. Табачный дым действительно был губителен для Господа бога. Он начал седеть и облупился.

— Надо его покрасить, — сказал Аморт и купил серо-зеленой краски, подходящей для седин Господа бога.

И снова дни Господа бога потекли уныло и буднично. Даже новая краска ему не помогла.

В его сединах продолжала скапливаться пыль, император Вильгельм потерял кинжал, которым собирался пронзить человека на кресте, турецкий султан утратил жестокое, леденящее душу выражение лица, а Франц-Иосиф смотрел так глупо, как будто был живой. Это была самая красивая фигура из всей группы.

Так как с Господа бога периодически стирали пыль, Вильгельм потерял свои исторические усы и выглядел так, как будто зашел в парикмахерскую и тут его застала революция.