Ярослав Гашек - Собрание сочинений. Том второй

• Название: Собрание сочинений. Том второй
• Автор: Ярослав Гашек
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 1983

Во второй том Собрания сочинений крупнейшего чешского писателя Ярослава Гашека (1883–1923) вошли рассказы и фельетоны, написанные в 1909–1912 годах.

1909–1910

О святом Гильдульфе. (Перевод С. Востоковой).

Нравоучительный рассказ. (Перевод С. Востоковой).

* Клятва Михи Гамо. (Перевод Т. Чеботаревой).

* Об одной ужасной собаке. (Перевод Т. Чеботаревой).

* Антигосударственный заговор в Хорватии. (Перевод B. Суханова).

Юный император и кошка. (Перевод Ю. Молочковского).

* В старой лавке москательных и аптекарских товаров. (Перевод Ил. Граковой).

Первое мая советника Мацковика. (Перевод Д. Горбова).

Животные и чудеса. (Перевод Н. Аросевой).

* Ослик Гуат. (Перевод Т. Чеботаревой).

* По долгу службы. (Перевод Т. Чеботаревой).

* Случай у райских ворот. (Перевод В. Суханова).

Как мой друг Ключка рисовал святую Аполену. (Перевод C. Востоковой).

Д-р Карел Крамарж. (Перевод В. Петровой).

* Сеанс спиритизма. (Перевод В. Суханова).

Фуражка пехотинца Трунца. (Перевод С. Востоковой).

Съезд младочешской рабочей партии. (Перевод Д. Горбова)

* Д-р юриспруденции Йозеф Мысливец. (Перевод Ил. Граковой).

* Министры д-р Жачек и д-р Браф. (Перевод И. Граковой).

Удивительное происшествие с Франтишеком Махулкой, практикантом магистрата. (Перевод С. Востоковой).

* Король Румынии отправляется на медведей. (Перевод В. Суханова).

Приключения школьного инспектора Калоуса. (Перевод Д. Горбова).

По следам убийцы. (Перевод Ю. Молочковского).

Амстердамский торговец человечиной. (Перевод Д. Горбова).

* Сочельник в приюте. (Перевод Т. Чеботаревой).

* Акционерная фабрика по производству яиц. (Перевод Ил. Граковой).

Спасен. (Перевод Ю. Молочковского).

Пепичек Новый рассказывает про обручение своей сестры. (Перевод М. Скачкова).

Неприличные календари. (Перевод Ю. Молочковского).

* Его превосходительству кавалеру Билиньскому, министру финансов, Вена. (Перевод Т. Чеботаревой).

Камень жизни. (Перевод Д. Горбова).

* Семейная драма. (Перевод И. Ивановой).

Судебный процесс по делу Хама, сына Ноя. (Перевод Ю. Молочковского).

* Дачицкая история. (Перевод В. Петровой).

* Первое апреля пана Фабианека. (Перевод Т. Большаковой).

* В Гавличковых садах. (Перевод Т. Чеботаревой).

Монастырь в Бецкове. (Перевод С. Востоковой).

* На разведку. (Перевод Т. Чеботаревой).

Фонд пана Каубле на благотворительные цели. (Перевод Ил. Граковой).

* Бунт братьев Безкочек в 1901 году. (Перевод В. Суханова).

На родине. (Перевод М. Скачкова).

Солитер княгини. (Перевод Д. Горбова).

«Пражске уржедни новины». (Перевод И. Граковой).

Как у нас варили картофельный суп для бедных детей. (Перевод Д. Горбова).

Забастовка преступников. (Перевод С. Востоковой).

Финансовый кризис. (Перевод В. Чешихиной). 254

Проблема любви. (Перевод Н. Аросевой).

Трагическое фиаско певицы Карневаль. (Перевод Ю. Молочковского)

Падение кабинета Бинерта. (Перевод Н. Аросевой).

1911

* Смерть старого Фенека. (Перевод Т. Большаковой).

Дело государственной важности. (Перевод Т. Аксель)

Заседание верхней палаты. (Перевод В. Чешихиной).

* Доисторическая обезьяна. (Перевод И. Ивановой).

Мятеж в австрийском флоте. (Перевод Т. Аксель). 280

* Пятидесятилетний юбилей газеты «Народни листы». (Перевод В. Петровой).

* Несчастный гондольер Витторе. (Перевод Т. Чеботаревой).

Смерть сатаны. (Перевод Д. Горбова).

* Происшествие в аду. (Перевод В. Суханова).

Кирилло-Мефодиевское братство в Морушове. (Перевод Д. Горбова).

* Триумфальный въезд бухарского эмира. (Перевод В. Суханова).

* Дредноуты. (Перевод В. Петровой).

Как пан Мазуха мстил за поруганную супружескую честь. (Перевод Н. Аросевой).

Наследство Шафранека. (Перевод Т. Аксель).

Анонимное письмо. (Перевод В. Петровой).

Сердечное поздравление с именинами. (Перевод В. Мартемьяновой).

Служебное рвение Штепана Брыха, сборщика пошлины на пражском мосту. (Перевод В. Мартемьяновой).

Торжество справедливости. (Перевод М. Скачкова).

Исповедь государственного изменника, или Тайна Петршинского бастиона. (Перевод Ю. Гаврилова).

Добросовестный цензор Свобода. (Перевод Д. Горбова).

Чаган-куренский рассказ. (Перевод Д. Горбова).

Несчастный случай с котом. (Перевод М. Скачкова).

Непоколебимый католик дедушка Шафлер в день выборов. (Перевод Д. Горбова).

* Христианско-социалистическая партия в общих чертах. (Перевод Ил. Граковой).

* Сказка свечной бабы Альбрехтовой о том, почему в Пелгржимове прокатили на выборах его преподобие священника пана Милоша Зарубу. (Перевод И. Ивановой).

Бравый солдат Швейк. (Перевод Д. Горбова)

1. Поход Швейка против Италии.

2. Швейк закупает церковное вино.

3. Решение медицинской комиссии о бравом солдате Швейке.

4. Бравый солдат Швейк учится обращаться с пироксилином.

5. Бравый солдат Швейк в воздушном флоте.

* «Счастливый домашний очаг». (Перевод Н. Зимяниной). 362

* Немецкие астрономы. (Перевод Т. Чеботаревой).

Когда сносили старые стены. (Перевод В. Чешихиной).

Способ господина полицмейстера. (Перевод Д. Горбова). 411

Роман пана Хохолки, сборщика пошлины. (Перевод В. Петровой).

* Сватовство в нашей семье. (Перевод Н. Зимяниной).

* Интервью со связанным офицером. (Перевод В. Суханова).

* Как уездный начальник, пан Скршиванек, боролся с дороговизной. (Перевод В. Суханова).

Печальная участь вокзальной миссии. (Перевод Ю. Гаврилова).

1912

Заметки пани Едличковой о моде. (Перевод Ил. Граковой).

* Мой золотой дедушка. (Перевод Т. Большаковой).

Сказка о трагической судьбе одного порядочного министра. (Перевод Ил. Граковой).

* Наказание с тетей. (Перевод И. Ивановой).

Преступная авантюра пана Тевлина. (Перевод Ил. Граковой).

Как я выбыл из национально-социальной партии. (Перевод В. Мартемьяновой).

Хозяйственные реформы барона Клейнгампла. (Перевод И. Ивановой).

* Солнечное затмение. (Перевод В. Суханова).

Заседание сельского правления в Мейдловарах. (Перевод М. Скачкова).

Сословное различие. (Перевод Д. Горбова).

Краткое содержание уголовного романа. (Перевод И. Ивановой).

Пособие неимущим литераторам. (Перевод Ю. Молочковского).

Конец святого Юро. (Перевод О. Малевича).

«Любовь, любовь, ты всемогуща…» (Перевод М. Скачкова).

Сыщик Паточка. (Перевод Ю. Молочковского).

Судебный исполнитель Янчар. (Перевод Ю. Молочковского).

Исповедь старого холостяка. (Перевод М. Скачкова).

1. Как я пришивал пуговицы к брюкам.

2. Как я варил яйца всмятку.

3. Как выглядят женщины.

4. Прогулка в женском обществе.

5. Интриги Анны Энгельмюллеровой.

6. Пани Энгельмюллерова ищет меня с полицией.

7. Приятный сон.

8. Я окончательно становлюсь отцом.

* Куда поехать на дачу. (Перевод И. Ивановой).

* Отцовские радости пана Мотейзлика. (Перевод И. Ивановой).

* Продолжение отцовских радостей пана Мотейзлика. (Перевод И. Ивановой).

Эпизод из инспекционной поездки министра Трнки. (Перевод Д. Горбова).

Святотатец в Хотеборжи. (Перевод В. Чешихиной).

* Сербский поп Богумиров и коза муллы Исрима. Перевод В. Суханова. 523

* Пятнадцатый номер. (Перевод Н. Аросевой).

* Деяния современного дипломата. (Перевод Н. Аросевой).

* Роман о ньюфаундленде Оглу. (Перевод А. Севастьяновой).

* — Издательство «Художественная литература», 1983 г.

---

Короче. Отец Патрный был депутатом, сын его депутатом и сын сына был тоже слугой народа… Это разумелось само собой, как и то, что лошади покойного возчика Мальвы бывали всегда строптивы, а земляника у огородника Пержинки всегда достигала в длину пяти сантиметров, но только на трех кустах…

Следовательно, так же разумелось само собой, что коли Франтишек Патрный отказался нынче от мандата, то теперь сын его Йозеф Патрный станет после него депутатом. К нему уже обращались «пан депутат», уже должно было состояться предвыборное собрание в большой зале муниципального дома, когда вдруг общество избирателей города Дачице и округи получило следующее письмо:

«Ваше благородие! Дозвольте мне сообщить Вам, что я намерен выставить свою кандидатуру на вакантный мандат после снявшего с себя полномочия пана Франтишека Патрного и намереваюсь также произнести речь на Вашем высоком собрании избирателей, где буду иметь честь представиться.

С глубоким уважением

Ян Котларж, помещик в Мышицах».

А произошло это через три года после того, как был ограблен куцец Вондрак…

III

Послание это потрясло все слои населения. Высказывались мнения не слишком лестные, и клуб избирателей города Дачице и окрестностей в первые минуты не знал, как вести себя в отношении пана Котларжа. Председатель клуба целую неделю протаскал письмо в кармане, колеблясь, должен ли отвечать чужаку.

В клубной зале «У оленя», неподалеку от старых ворот, велись страстные дебаты, и пан Йозеф Патрный принял активное участие в общем разговоре. Он заявил, что удивлен, весьма удивлен. Это и была вся его речь, в связи с чем председатель Богачек заметил, что касается его лично, то крайне удивлен, а главный выборный агитатор шорник Жабачек заявил: «Сдается мне, что хуже некуда».

Пан же Краловец, привстав с места, сделал негодующий жест и сказал:

— Что тут долго рассуждать, хватит об этом. Будь что будет!

Часовщик Криштоф, который всегда голосовал в черном костюме с белым галстуком, изрек весьма многозначительно:

— Надо выждать, как будут развиваться события дальше. Еще не пробил последний час.

Выждать! Вот лучшее, что можно придумать! А между тем возникали разные предположения, в какой одежде, например, явится пан Котларж из Мышиц на выборное собрание, и каждый страстно желал знать, что тот скажет и как объяснит, почему выдвигает свою кандидатуру.

Пан Котларж и сам этого толком не знал.

Он поступал так не из честолюбия, ибо был человеком скромным, и не по причине недовольства господами Патрными, а точнее, тем, как они защищают интересы всего уезда, и уж никак не по той причине, что внезапно изменил свои политические убеждения.

Ничуть не бывало — он такой же консерватор, как и все дачицкие жители, и политические его убеждения ничем не отличаются от политических убеждений господ Патрных, чьими принципами, чистыми и безупречными, было: «Отдайте богу — богово, а кесарю — кесарево!» Что явствовало из надписи над входом в их лавку.

Как и все они, Котларж почитал все черное и желтое, обожал уездного начальника и выписывал немецкую газету, хотя языка немецкого не знал.

Пан Патрный и он, Котларж, были идейными близнецами. Почему-то ему вдруг взбрело в голову, что он может баллотироваться. Дело тут, видимо, в том, что однажды ночью ему приснилось, будто приходит к нему жандармский вахмистр, а его Котларж уважает, и говорит: «Пан Котларж, а вы не хотели бы стать депутатом?»

Целый день Котларж обдумывал свой сон, а когда на следующую ночь ему приснилось, что пришел к нему уездный вахмистр и с улыбкой, шлепая его по брюшку, молвил: «Пан коллега, сделайте такую милость, баллотируйтесь», Котларж счел сии смелые сны за перст божий и заказал в городе визитные карточки: «Кандидат в депутаты».

Отправляясь в город, он намеревался, если говорить честно, убить одним выстрелом двух зайцев. Дело в том, что пана Котларжа вызывали в суд, ибо некая мышицкая батрачка подала на него жалобу о признании отцовства, впрочем, это к делу не относится…

Итак, пан Котларж собирался на избирательное собрание в Дачице, где уже вовсю шла подготовка: убирали большую залу, чистили люстры и потолок чистили тоже, употребив для этого хлебный мякиш из двух буханок, пол драили жесткой щеткой, а окно, выдавленное на последнем собрании избирателями, не взяв ничего за работу и за стекло, вставил стекольщик Лаштовик. Нынче таких людей уже не встретишь.

И когда в городе стало известно, что зала уже готова к столь важному событию, люди стали чертить на дверях своих домов палочки мелом, с заходом солнца стирая одну за другой, и когда в нетерпеливом ожидании стирали третью, то уже знали, что завтра, в воскресенье, в три часа пополудни состоится собрание, где объявится тот настырный чужак, о существовании которого хотя и было известно, но с которым, исключая двух-трех человек из дачицких, никто не сказал и слова, потому как Мышице находятся на расстоянии шести часов от Дачиц, а шестичасовой путь для дачицких граждан все равно как если бы кто-то заявил: «Я иду пешком из Праги в Венгрию».

IV

Все три предшествующие главы могут служить лишь введением, ибо имеют только косвенное отношение к тому, что стряслось позднее, и почему по всей необозримой округе репутация Дачиц и дачицких жителей после собрания избирателей погибла безвозвратно, и почему их стали называть варварами, и никто окрест не мог о них даже слышать, именуя болванами и тому подобное!

Исключительно это обстоятельство вдохновило меня, и я, взяв в руки перо, изобразил все достопамятные события, случившиеся в Дачицах. События, сто́ящие того, чтобы о них написать, о них прочитать и усомниться.

Sit venia verbo![23]

V

В один прекрасный летний полдень дачицкие граждане сидели в саду Стршельнице вместе со своими женами, сыновьями и дочерьми и за кружками пива местного пивоваренного завода слушали композицию, точнее, сочинение капельмейстера своей капеллы.

Местоимение «свое» вообще играло большую роль в их жизни. Стршельнице был их, ресторатор был их, все, что они видели вокруг, принадлежало им.

Сидели они у себя, за круглыми столами, над ними шумела листва деревьев, сквозь листву голубело небо, и, поглядывая на небо, они удовлетворенно улыбались, словно бы и это небо над Дачицами тоже принадлежало им.

Птицы в кронах деревьев пели, их птицы, ибо они, дачицкие жители, кормили и пеклись о них, о чем свидетельствовали деревянные строеньица, белеющие среди зеленой листвы.

Официант, который их обслуживал, был тоже свой, родом из Дачиц, в будние дни он портняжил, а по воскресеньям и праздникам — подрабатывал в местной загородной ресторации «Стршельнице».

Столы, за которыми они сидели, были делом рук городского столяра Рамилека, кружки, из которых пили, поставлял сюда дачицкий стеклодув Колечек, скатерти на столе были из полотняной лавки дачицкого торговца полотном Малены, а сигары, которые они курили, из дачицкой табачной лавочки, так же как и табак, который они нюхали.

Рогалики, которыми они похрустывали, выпекал дачицкий пекарь Брадач. Если кто-то заказывал паприкаш, то мог быть уверен, что это блюдо изготовлено из говядины собственного откорма.

А глянув вниз с косогора, на котором раскинулись Стршельнице, они видели Дачице, свои дома и старые строения под красными черепичными крышами, эркеры, подворотни, арки, статую святого Иосифа на площади. На шпиле их костела сверкал крест, на городской башне можно было разглядеть выщербленные бойницы и дырявую крышу, а вокруг, куда ни кинь взгляд, одни красные крыши, до самой речки, за ней уже начинаются Пшары, предместье с хибарами, крытыми дранкой и соломой. Здесь заканчиваются Дачице. А вокруг их города раскинулись их поля, зеленеют их луга, темнеют рощи, леса и посадки с их охотничьими угодьями, где водятся их зайцы, куропатки, перепела, кролики и воробьи.

Поэтому и сидели они такие довольные в окружении всего своего. Капелла играла, они кричали «бис», яростно хлопали в ладоши, и снова вокруг разносилась мелодия, сочиненная дачицким капельмейстером, который хоть и был каменщиком, но тем не менее человеком преотличнейшим, он сложил уже шесть музыкальных пьес, никуда, правда, не годных, но которые дачицким нравились, ибо они сложены их земляком.

— Повторить!

Сегодня в двадцатый раз исполнял им капельмейстер свою пьесу, а они сопровождали ее деликатным посвистыванием и мурлыканьем, пиво сегодня было замечательно крепким, воздух спокойным и приятным, на небе ни облачка, и сиделось им здесь преотменно, отменно пилось, и беседовалось, и кричалось «Бис!», «Повторить, пан Змрзлик!».

Возле самой веранды, где играла капелла талантливого каменщика, состоящая из одного портного, одного меховщика, трех приказчиков и одного полицейского, стояли два составленных вместе круглых стола, а за ними сидели сливки дачицкого общества, проходя мимо которых, каждый дачицкий горожанин не преминул отвесить поклон и пожелать «Доброго здоровьичка!».