Ярослав Гашек - Собрание сочинений. Том первый

• Название: Собрание сочинений. Том первый
• Автор: Ярослав Гашек
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 1983

В первый том Собрания сочинений крупнейшего чешского писателя Ярослава Гашека вошли рассказы и бытовые юморески, написанные в 1901–1908 годах. Издание приурочено к 100-летию со дня рождения писателя.

1901–1904

Сельская идиллия. (Перевод Л. Касюги).

Смерть горца. (Перевод Р. Разумовой).

Wódka lasów, wódka jagodowa. (Перевод Т. Мироновой).

Идиллия кукурузного поля. (Перевод В. Савицкого).

Разбойник за Магурой. (Перевод Р. Разумовой).

* Рыбак Гулай. (Перевод Е. Элькинд).

Заторская канония. (Перевод Н. Аросевой).

Похождения Дьюлы Какони. (Перевод В. Чешихиной).

Как дедушка Перунко вешался. (Перевод В. Чешихиной).

* Воспоминание о болоте. (Перевод Е. Элькинд).

Крестины. (Перевод С. Востоковой).

Три очерка о венгерской пусте. (Перевод Н. Аросевой).

* Ружье. (Перевод Н. Николаевой).

Гей, Марка! (Перевод С. Востоковой).

* Старая дорога. (Перевод Е. Элькинд).

* Благодарность. (Перевод О. Гуреевой).

* Невезение пана Бенды. (Перевод Ю. Преснякова).

* Родные места. (Перевод А. Лешковой).

Нет больше романтики в Гемере. (Перевод В. Чешихиной).

Клинопись. (Перевод В. Чешихиной).

Наш дом. (Перевод В. Чешихиной).

Восточная сказка. (Перевод В. Чешихиной).

Предвыборные выступления цыгана Шаваню. (Перевод Р. Разумовой).

* На сборе хмеля. (Перевод Е. Элькинд).

* Ослик Гут. (Перевод Е. Элькинд).

Пример из жизни. (Перевод В. Мартемьяновой).

1905–1907

* Ромашковая настойка. (Перевод Е. Рулиной).

Милосердные самаритяне. (Перевод Е. Аникст).

Как черти ограбили монастырь святого Томаша. (Перевод Н. Аросевой).

Галицийский пейзаж с волками. (Перевод С. Востоковой).

* Среди бродяг. (Перевод Н. Зимяниной).

* Поминальная свеча. (Перевод Н. Зимяниной).

* Вознаграждение. (Перевод О. Гуреевой).

Рекламная сцена. (Перевод С. Востоковой).

* Возвращение. (Перевод А. Лешковой).

* Новые течения. (Перевод А. Лешковой).

Цыганская история. (Перевод В. Савицкого).

Над озером Балатон. (Перевод В. Мартемьяновой).

* В стогу. (Перевод А. Лешковой).

* Над озером Нейзидлер-зе. (Перевод Н. Зимяниной).

* Ткач Бартак. (Перевод А. Лешковой).

* Из рассказа судейского чиновника. (Перевод А. Лешковой).

Похищение людей. (Перевод Н. Аросевой).

* Фасоль. (Перевод А. Лешковой).

* Музыкальный талант. (Перевод Н. Зимяниной).

* Ищу поручителя. (Перевод Н. Зимяниной).

Вшивая история. (Перевод Д. Горбова).

Господин Глоац — борец за права народа. (Перевод Д. Горбова).

* Батистовый платочек. (Перевод Н. Зимяниной).

* Новый год. (Перевод А. Лешковой).

* О парламентах. (Перевод О. Гуреевой).

* Право. (Перевод О. Гуреевой).

* О балах. (Перевод А. Лешковой).

* Магурская зимняя быль. (Перевод Е. Элькинд).

* Об одном цензоре. (Перевод А. Лешковой).

* История старосты Томашека. (Перевод Е. Рулиной).

* Грабитель-убийца перед судом. (Перевод А. Лешковой).

* Лекция профессора Гарро «О развитии человеческого разума, которую он читает в 2207 году». (Перевод О. Гуреевой).

* Приключение Гая Антония Троссула. (Перевод Ю. Преснякова).

* О поэтах. (Перевод Ю. Шкариной).

Поэзия социальная. (Перевод О. Малевича).

Лечение ревматизма укусами пчел. (Перевод Н. Аросевой).

Первомайский праздник маленького Франтишека. (Перевод Ю. Молочковского).

* История о выборах. (Перевод О. Гуреевой).

* Бетярская повесть. (Перевод Е. Элькинд).

Трубка патера Иордана. (Перевод Д. Горбова).

* Кузнец Чекай. (Перевод О. Гуреевой).

Восхождение на Мозерншпице. (Перевод Д. Горбова).

Искатели неизвестного. (Перевод В. Чешихиной).

* Художник-философ. (Перевод Ю. Преснякова).

Про пана Петранека. (Перевод Ю. Молочковского).

* Рождество в «Народной политике». (Перевод Н. Николаевой).

1908

* Рассказы о Ражицкой башне. (Перевод Ю. Преснякова).

* Бунт арестанта Шейбы. (Перевод А. Лешковой).

* Такова жизнь. (Перевод Е. Рулиной).

* Школьные хрестоматии. (Перевод А. Лешковой).

Печальная судьба пана Блажея. (Перевод Ю. Молочковского).

«Умер Мачек, умер…» (Перевод Н. Аросевой).… 389

* Рассказ о клопах. (Перевод А. Лешковой).… 395

* «Der verfluchte Ruthene». (Перевод Ю. Преснякова).

* Катастрофа в шахте. (Перевод Ю. Преснякова).

Идиллия в аду. (Перевод Н. Аросевой).

* Юбилей служанки Анны. (Перевод А. Лешковой).

* Полчаса на Каналь Гранде. (Перевод Н. Зимяниной).

История поросенка Ксавера. (Перевод Д. Горбова).

Изумительное чудо святого Эвергарда. (Перевод Д. Горбова).

Дедушка Янчар. (Перевод Р. Разумовой).

* Рассказ о безнравственном ежике. (Перевод Н. Николаевой).

* Мой дядюшка Габриель. (Перевод А. Лешковой).

Осиротевшее дитя и его таинственная мать. (Перевод Д. Горбова).

Тайна исповеди. (Перевод Е. Аникст).

Удивительные приключения графа Кулдыбулдыдеса. (Перевод Ил. Граковой).

В деревне у реки Рабы… (Перевод С. Востоковой).

* Боснийская ослиная история. (Перевод Н. Николаевой).

Как Юрайда сделался атеистом. (Перевод Н. Аросевой).

* Тюремная кухня. (Перевод А. Лешковой).

* — Издательство «Художественная литература», 1983 г.

---

Он должен читать, как такой поэт хотел бы «помолиться у ног неизвестной», как он хотел бы покрыть поцелуями «складчатую» юбку любви своей возлюбленной, как он с «извечным стоном на губах шатался б без нее по паркам…»

Ах, сколько опять грусти в песнях и стихах о возлюбленных!

Какие грустные перспективы вырисовываются перед читателем. Он готов удавиться на ее волосах. Он позволит зацеловать себя до смерти, что неважный комплимент для той, о которой он пишет стихи, поскольку народ говорит: «Поцелуй меня, все равно умирать», а поэт, разумеется, в иной форме — сладко: «Позволяю тебе зацеловать себя до смерти».

А кто же эти существа, которые зацеловывают до смерти? В большинстве случаев они белые. Правда, черных возлюбленных на свете немало, а Африка ими кишит, но если бы вы взяли в руки какую-нибудь книжку стихов о возлюбленных, то вы бы не нашли там упоминания о черной возлюбленной. Там одни белые. Двести тридцать три раза и все «белая». Она подходит для окружения. Такое было бы, конечно, профанацией, если бы поэт начал поверять всему свету, что его возлюбленная мыла себе ноги. Ножки существ женского пола еще до их появления в стихах хорошо вымыты, и поэтому поэт может смело петь: «Счастье всасывал я из ног Твоих, Светлая!»

Некоторые восхищаются мизинчиком на ее ножке и представляют себе, как было бы красиво, если бы на каждый палец ноги было одето колечко верности.

Поэт раздевает свою милую на глазах у общественности. Горькой слезой он поливает бока своей обнаженной и бледной возлюбленной. А это уже похоже на порнографию. А другой хочет извлечь из пышного тела своей «бледной» несколько — количество не так важно — прекрасных миров. Но только в двух-трех случаях «небосвод над этой любовью смеется» вместе с читателями. По угрюмому краю бегают нагие бледные девушки. Это происходит не днем, наверное, потому, чтобы не оскорблять стыдливости читателей. Темная ночь — любимейшее время для «вылазок» возлюбленных таких поэтов.

Послушай, успокой свое сердце,
мы, может, однажды с тобой упадем
как тот раз в черную, темную ночь.

Весьма неутешительные обстоятельства. Я живо представляю себе одного молодого поэта, как он бегает по этой темной, пустынной местности ночью со своей возлюбленной во время исключительно важное, то есть когда «горы по краю идут». И такие «хождения» гор, туризм чешских и других горных вершин излюблены в стихах о милых. Горы идут, а он на них смотрит со своей любимой. Может быть, своей возлюбленной он мог бы это внушить, поскольку возлюбленные изображены в стихах весьма привлекательно — так они преданны. Ей он может, например, внушить, что он видел, как Петршин шел в направлении к Жижкову, но читатель не позволит себя так легко провести.

Возлюбленные поэтов — это вообще самые удивительные существа. Много их ходит по свету нагими. «Я видел нагую ее на прогулке…»

Он видел. Он, поэт, кое-что видел. Он, например, заметил, как на грудь девы села летучая мышь. Об этой особой прихоти летучей мыши он сообщает миру в двустишии. Поэт вообще любит информировать не только о том, что он видел, но и о том, что ему снилось.

Мне снилось, как шла Ты Утром Белая,
Ты бороздою жизни шла к печальным горизонтам…

Смотрите, какой мастер этот поэт, и человек он разносторонний, он знает, что

запашет борозды и вырастит там хлеб,
насытит тем, что любовь его потребует.

Вы видите! Честь таким молодцам. На какой-то момент он становится аграрием, а потом набрасывается на освоение ремесла пекаря.

Как солнце девушка моя,
я — снег, весной я белый,
растаю по вершинам,
лишь улыбка засияет милая твоя.

Посмотрите! Он сам себе признается в том, что от него останется только немного воды.

Есть звезды и солнце у меня,
здесь со мною девушка моя,
на губах ее бокал вина,
что от всех страданий исцелит.

Хотя тот бедняга писал такое в винном погребке в присутствии ворчливого хозяина, но это не помешало ему так беззастенчиво лгать.

И они лгут! Сначала такие поэты обманывают наборщика, который набирает плоды их трудов, потом корректора и, наконец, читателя.

Молоде́ц не был дальше окрестностей Праги, но это ему вовсе не помешало написать

Девушке на Висле

В этом бурном потоке жизни
нам часто друг друга не встречать;
меня от тебя печаль навсегда разделяет,
и тщетна надежда сердцем лгать.

Есть сентиментальные, фальшивые и Каины.

Я Каином был, ты Абелем была,
я обманул тебя, ты Каина убила.

А в Библии наоборот.

Другой же хочет создать гарем где-нибудь на Виноградах:

Хотел бы я королем девушек прослыть
и обрести в их сердцах могучее царство…

Это «я» выдвигается на передний план, на то они и лирики.

Начинается это в школах. Ученик, бедняга, не может надлежащим образом выразить свое «я» и поэтому начинает писать лирические стихи, что весьма нетрудно. «Я люблю тебя, я тебя тоже люблю, и будь что будет, свет ты мой, любить тебя не перестану».

Ученики освобождают свою энергию в таких стихах. Вместо того чтобы обратить свое перо против учителей, ставящих им неуды и не разрешающих даже в туалете курить сигареты, все они поголовно пишут любовные стихи, например, о дочерях учителей, которые дают им домашние задания.

Их стихи начинают печатать. Пока в тайном ученическом журнале, затем в шестом-седьмом классе средней школы они начинают писать стихи о реальных возлюбленных. Они то ходят на уроки танцев, то по борделям. Ко всему этому они читают чужие стихи и таким образом медленно развиваются, пока наконец не станут молодыми поэтами.

Некоторые потом оставляют лирику и бросаются на поэзию другого типа. Они опасны для окружения своей сентиментальностью. Они хотят принести пользу человечеству, когда издают за свой или чужой счет сборники своих стихов с названиями, притянутыми за волосы, как например: «Каплю туч в себя вместил», «Молитвы изгнанника», «Мир пуст, а сердце мое полно», «Я в людях ошибался, я ошибался в чувствах».

Отравлен дух мой в глубинах
чувств, изнуряющих ядом черным,
что в чашу всыпал ему свет.

Они пресыщены и поэтому зевают. Они думают, что на их печали строится система мироздания.

Они целуют колени своих возлюбленных в своих стихах, а в действительности они содействуют своим грошом поддержке разных полицейских шпиков, хозяев домов терпимости.

Порядочных мало. Они всюду видят золотые волосы, целуют их, испытывая при этом грусть. Другие же пишут откровенно. Они воспевают проституток и хвастаются ч стихах неизвестными болезнями.

А что читатели? Они читают, рассеянно взирая на мир.

— Что же вы, друг поэт, хотели сказать сборником своих стихов? — спрашиваю я. Он пожимает плечами. Что-то в душе его накопилось и стоило ему пять крейцеров — расходы на бумагу, и мир прочел что-то об этом.

Гурбан Ваянский! Ты был прав, когда ты писал под названием «Ужасное»:

Что горькая судьба литератора бьет,
ты правду пишешь! Тьма на него ва́лит,
и жизни он дает часов горячих дань,
когда другие жнут, он в царствие небесное войдет.

Горька судьба литератора, поэта. Дань горячих часов. С вас наверняка сошло немало потов, прежде чем вы издали сборник стихов.

А нередко приходится попотеть и читателю над теми поэтами, многие из которых, разумеется, безвредны, о чем бы они ни пели, чаще всего во всем этом невозможно разобраться.

Зато есть люди, которые напишут что-нибудь такое, что можно представить себе как на ладони.

В церквушке для простонародья
есть мадонна в алтаре,
а улыбка младенца Христа
прекрасное детство мое излучает.

Там вспоминаю о матушке я,
о ласковом слове ее,
стою я в слезах вблизи алтаря
и снова детство переживаю.

Вы видите: этот человек думает, что он тоже поэт. Точно так, как это думает целый ряд людей.

«Если я напишу стихотворение, то я поэт», — говорят и те, что пишут в «Ладу» и все те, которые писали в «Модерни ревю» и «Модни живот», они думали об этом тоже.

Но есть варвары, которые сомневаются в полезности такой литературы, например, в стихах социальных, которым нужно посвятить следующую главу.

Поэзия социальная

А в ней еще более мрачная и удручающая доза сентиментальности, чем в предшествующих изделиях молодых литераторов.