Анна Харрелл - Вероломство

• Название: Вероломство
• Автор: Анна Харрелл
• Издательство: Полина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 9986-01-007-1

Многие авторы бестселлеров в жанре женской литературы хвалебно отозвались о головокружительной книге Анны Харрелл «Огонь менестреля». Теперь же окунитесь в испепеляющие страсти нового, самого захватывающего романа Харрелл.

Честолюбивая светская штучка. Обманутые любовники. Ошеломляющее преступление страсти…

Все началось тридцать лет назад на Французской Ривьере. Ныне Ребекка Блэкберн сжимает в ладони тайну прошлого своего знаменитого семейства — десять сверкающих драгоценных камней: сияющих, роскошных ключей к роковым событиям, которые разлучили ее с любимым… и навсегда изменили ее судьбу.

Ребекке необходимо раскрыть усеянную драгоценностями скандальную тайну. Любой ценой.

---

А Май надеялась самое большое на пятьдесят-сто долларов.

Издав приглушенный возглас победы, она заграбастала все деньги.

Но как потом вернуть пятьсот долларов? У нее есть сбережения — она откладывала на колледж. Можно подработать, посидеть с соседскими детьми, но не пятьсот же долларов! К совершеннолетию она получит страховку, однако ясно, что ни дед, ни отец не станут ждать так долго.

Лучше взять только двести.

Остальные триста она положила на прежнее место, соединила половинки груши и вернулась в комнату. Довольная, при деньгах, она нырнула под теплое одеяло.

Глава 18

Квентин Рид заканчивал пятимильную пробежку по остывшим за ночь тропинкам среди лужаек поместья Вайтейкеров на Марблхед-Нек, севернее Бостона. Здесь он провел ночь, один. Построенный в двадцатые годы, этот колоссальный, серый, точно океанская волна, деревянный дом вызывал неприкрытое отвращение у Абигейл, которая считала его непрактичным и показушным — как и своего деда, построившего этот дом. Шестьдесят лет назад Вайтейкеры уже не делали деньги, как в предшествующие два столетия, а заняли позицию, господствовавшую среди бостонской знати. Позиция эта заключалась в том, что сохранять состояния — благоразумно и прилично, а создавать их — недостойно, хотя еще на рубеже веков никто этим не гнушался. Такая политика привела к застою в бостонской экономике первой половины двадцатого века, пока в конце пятидесятых годов доверие к ней не оказалось подорвано. Именно тогда Бенджамин Рид на деньги Вайтейкеров и основал компанию «Вайтейкер и Рид».

К моменту его гибели в 1963 году даже Абигейл пришла к выводу, что делать деньги не позор. Она приняла руководство молодой компанией, добившись результатов, каких не мог предвидеть покойный Бенджамин. В семидесятые она перестроила дом на Марблхед-Нек, но продолжала жить в уютном особняке на Бикон-Хилл и в хижине на Ривьере. Квентин не впадал ни в ту, ни в другую крайность по поводу этого дома: важно, что особняк стоит на возвышенном месте, выступающем в океан, и это главное. Джейн временно жила отдельно в их доме на взморье, ожидая разрешения семейных проблем. Вчера они вместе обедали.

— Тебе пора восстать против матери, — поучала его Джейн. — Квентин, тебе уже тридцать семь. Ты заслуживаешь большего, нежели подписывать распоряжения Абигейл. Неужели ты не понимаешь? Она зауважает тебя куда сильней, если ты перестанешь во всем ей уступать и начнешь хоть изредка спорить. Я люблю тебя за скромность, сдержанность, чуткость, но только в том случае, когда это качества, сопутствующие силе, а не слабости. Пришло время, чтобы и она поняла это. То, что она деловая женщина и глава крупной корпорации, еще не означает, что ей нравится упиваться властью. Думаю, на самом деле она придерживается весьма старомодных воззрений. В глубине души твоя мать хочет, чтобы над ней главенствовал мужчина.

У Квентина не нашлось контраргументов. Может быть, он скромен, может быть, чуток. Люди так говорят, ну и что? Он слаб, как отец. Вот мама сильная. Джейн ее просто недопонимает: Абигейл Рид никогда не допустит, чтобы кто-то над ней главенствовал. Ее уважают за непогрешимость, честность, благородство, деловую хватку и прозорливость. Квентин ей не соперник.

Газон резко обрывался каменистым уступом, нависавшим над скалистым берегом. Квентин подошел к самому краю и посмотрел вниз, словно с высоты пятиэтажного дома. Начинался прилив, и вода бушевала на крупных камнях, пенилась, клокотала. Ветер Атлантики обдувал разгоряченное после бега лицо, развевал влажные волосы, но Квентин не замечал холода. Как страшно оказаться среди пенных бурунов! Ведь он такой слабый пловец. Но даже если бы его прибило к какой-нибудь суше, вряд ли бы он долго протянул. И прилив увлек бы его за собой.

Квентин содрогнулся от страшных мыслей. Надо срочно взять себя в руки.

Прошлой ночью ему снилась Там. Впервые за много лет. Он видел ее как наяву. Каждая черточка запечатлелась так ясно. Блестящие черные волосы рассыпались по плечам, когда она оборачивалась к нему с белозубой улыбкой. Лицо нежное и несказанно прекрасное. Искристые черные глаза и маленький чувственный рот. Она почти не пользовалась косметикой и выглядела словно красивая девочка. Квентин без устали кадил ей фимиам. Она обзывала его расистом, американской свиньей, а он соглашался и оправдывался, расхваливая ее ум и самостоятельность. Заканчивалось это обычно в постели, где она проявляла себя искусной, опытной любовницей. Весьма взрослой.

«Я не могу жить без тебя», — повторял он ей много раз.

Проснулся Квентин весь в поту, разбитый, с этой же фразой на устах. И долго еще ему казалось, что он чувствует легкий аромат ее дорогих духов. Она никогда не говорила, что это за духи, — это секрет, говорила она. Квентину не нравилась ее чисто вьетнамская склонность к загадкам и тайнам.

Утренняя пробежка оказала волшебное расслабляющее воздействие. Утром он позвонил секретарше и предупредил, что будет позже, но теперь подумывал о том, чтобы вовсе не ехать в город. Можно остаться здесь, пройтись вдоль скалистого берега. Камни скользкие от сырости, надо быть осторожным.

Или не надо?

Он горько усмехнулся. Это будет трагической случайностью, не так ли? Станет ли тосковать по нему мать, или, упиваясь всеобщим вниманием, позабудет печаль? Сначала молодая вдова, теперь безутешная мать.

— Господи, — пробормотал Квентин, стараясь отогнать мрачные мысли.

Он быстро зашагал к дому. Влажные кроссовки хлюпали на каждом шагу. К ногам прилипли мокрые травинки. Он вспомнил, как когда-то мечтал жить здесь с Там, хотел, чтобы огромный дом наполнился детьми. Квентин шагал по напитанной влагой лужайке и почти наяву видел, как они бегут к нему навстречу и кричат «Папа, папа!», а он берет их в охапку.

Почему Там вдруг разлюбила его? Почему она не смогла простить?

Оказалось, что к нему по газону и правда кто-то идет. Но не ребенок, — мужчина. Квентин похлопал глазами, подумав, что видение приняло другой облик. Но чем ближе он подходил, тем ясней различал мужскую фигуру: белые, как снег, волосы, прихрамывающая походка.

Тот сам француз. Жан-Поль Жерар.

Квентин замедлил шаг, но не побежал прочь, что было бы не лишено смысла. Ведь он мог с легкостью удрать от этого немолодого человека. Однако, как он не хитрил, француз всегда доставал его в Сайгоне. И в Бостоне он его отыщет, если уж задумал.

Когда они поравнялись, Квентин прочистил горло и сказал:

— Вы пришли убить меня.

Жерар захохотал страшным смехом из самых кошмарных снов Квентина.

— Можешь не продолжать: ты тоже думал, что я мертв. Или только надеялся?

— Я много лет не думал о вас.

Опять смех. Но глаза француза оставались мертвенно-тусклыми. Отсмеявшись, он сказал:

— Лжец.

А ведь правда.

— Что вам угодно?

— Во всяком случае, не твоя смерть, — сухо произнес Жерар. — Нет, друг мой. Это было бы слишком просто для нас обоих. Я не причиню тебе вреда. Наша Сайгонская договоренность потеряла силу.

«Договоренность» эта была не чем иным, как заурядным шантажом. Квентин прибыл в Сайгон в октябре 1973 года — почти через восемь месяцев после подписания Парижского мирного соглашения. Он с презрением отнесся к американцам, которые, вместо того чтобы помогать, эксплуатировали эту страну. Они поддерживали и насаждали тайную проституцию, наркобизнес, ввергали народ в нищету. Они были американцами, позорившими свою нацию. А потом Квентин так просто, так глупо, стал одним из них. Сыграв на страхах прекрасной вьетнамки, он заставил ее вступить с ним в интимные отношения. По крайней мере она делала вид, что любит его. Когда он улетел в Бостон и не торопился возвратиться, она предположила худшее. И не стала ждать, оказавшись в объятиях Джеда Слоана. Квентин задним числом спрашивал себя, кто кого использовал?

Но Жерар шантажировал его вовсе не по причине любовной связи с Там. По собственному недомыслию Квентин оказался втянутым в сеть американских граждан, организовавших доставку наркотиков в Соединенные Штаты. Жан-Поль Жерар это пронюхал и пригрозил «засвидетельствовать» участие Квентина в преступной организации главе компании «Вайтейкер и Рид» — если Квентин не откупится. И Квентин заплатил. Он передал Жерару не одну тысячу долларов, пока не убедился, что единственный выход — во всем признаться матери и просить ее о помощи. Она приняла решение: сын должен остаться дома. Он так и поступил, а в августе 1974 года стал управляющим компании «Вайтейкер и Рид», он надеялся, что Там поймет — он любит ее и непременно возвратится, чтобы забрать ее к себе.

Однако он так и не вернулся в Сайгон. Ведь для этого пришлось бы пойти против матери, да и риск встретиться с Жераром был велик. А Там тем временем нашла другого мужчину.