Тимур Пулатов - Плавающая Евразия

• Название: Плавающая Евразия
• Автор: Тимур Пулатов
• Жанр: Научная Фантастика

---

- О, и вы здесь?! - неуместно выразился Давлятов, хотя в тот момент, когда увидел чуть поодаль от паломников вкрадчивого Бабасоля, почему-то подумал, что и Байт-Курганов непременно должен быть здесь по случаю роспуска "Комитета за свободу Мелиса". По его подозрительно серым глазам можно было догадаться, что в его уме зреет новый комитет на основе того, добровольно распущенного, с тем же штатом, с той же организационной структурой, ударный комитет...

- Если вы не возражаете, я поеду с вами... ибо как строитель...

- Как бывший строитель! - с раздражением прервал его Сансаев, сдувая сор с пиджака.

- Я прекрасно знаю все дома, сданные как сейсмостойкие, хотя таковыми они не являются, - язвительно глянул в сторону представителя градо-совета Байт-Курганов.

- Это еще надо доказать! - не сдавался, защищая честь градосовета, Сансаев.

Давлятов повернулся, всем своим видом говоря, что перепалка эта неуместна... и, когда снова обратил взгляд на Лютфи, тот вздрогнул, увидев Са-лиха. Но не того, с резкими чертами лица и горящими глазами, убежденного и напористого, каким Салих был прежде, а бледного, с затравленным видом, которого Руслан изрядно помучил, изгоняя из себя.

- Скоро... скоро будет доказано, - прошептал, прохрипел голос, и никто толком не разобрал, что же было сказано.

- Что еще вы хотели сообщить приятное? - обратился Давлятов к Сансаеву.

- Это не товарищ Сансаев должен сообщить, а я, - вдруг засуетился Байт-Курганов, подобострастно глядя на уполномоченного градосовета.

- Что же, сообщайте вы, - заважничал вальяжный.

- Мы организовали комитет по безопасному изъятию бомбы, сокращенно КБИБ... Градосовет, надо отдать должное и его председателю товарищу Адамбаеву и товарищу Сансаеву... признал наш КБИБ как законный комитет, более того, поддерживает нас... Мы поддерживаем их. Крепкий союз! Полная взаимонезависимость!.. Мы, кбибовцы, готовы все свои силы отдать на службу градосовету.... Главная наша задача - изъять из-под вашего дома бомбу и, если академик Бабасоль придет к такому решению, вложить ее в скважину и взорвать, чтобы высвободить энергию землетрясения...

- Это я слышал по телевидению, - внушительно промолвил Давлятов.

- Конечно, - продолжал Байт-Курганов таким тоном, будто и не слышал реплики Давлятова, - вы, как сознательный гражданин, будете всеми способами помогать нашему комитету. Бескорыстно, безвозмездно... Понимаете? - лукаво глянул на него Байт-Курганов. - Но если все же, как полагается и как принято, как велено и поставлено... вы заявите о своем праве собственности на бомбу... мы уже обратились к видным юристам за новым толкованием Закона о праве граждан на личную собственность... может быть, даже созовем здесь, в Шахграде, Всесоюзную конференцию юристов по данному вопросу... и если они придут к единому мнению и установят цену, разумеется, в пределах разумного... то мы можем и купить у вас бомбу, если, конечно, ваша гражданская совесть...

- Буду только рад! - досадливо махнул рукой Давлятов.

- Чему? - не понял Байт-Курганов и выжидающе открыл рот.

Но Давлятов не успел ответить. Из ворот дома под аплодисменты собравшихся вышли Анна Ермиловна с двумя узелками, за ней Мелис, взявшись с Хури за руки. Мелис победно глянул и помахал толпе.

"Нахал", - подумал про него Давлятов. И Мелис, словно прочитав его мысль, крикнул в сторону приемного отца, оказавшегося вовсе не приемным, а даже чересчур родным:

- Но пасаран!

Давлятов отвернулся. Благо Анна Ермиловна подошла к нему, поцеловала в лоб, чтобы сгладить напряжение последних дней.

- Ну вот, милый, мы перебираемся... быстро-быстро, срочно-срочно, как нам было велено. Конечно, жалко этот дом... где столько пережито, но что поделаешь! Старое не только, оказывается, уходит, но и, как научно объяснил мне наш бывший фемудянский настоятель капища, а ныне академик Бабасоль... старое еще и рождает такие диковинные штучки, как бомба. - Она удивленно посмотрела по сторонам, не скрывая слез на глазах.

- Да, вы понимаете! - подскочил к Давлятову взбодренный Санса-ев. Научно доказано и проверено! Оказывается, только под домами старой постройки саморождаются бомбы. Комиссия градосовета ни одной бомбы не обнаружила под домами современными, с лифтом и мусоропроводом... Зато в таких домах, как ваш...

- Добрый вечер! - подошел к ним сзади вкрадчивый Бабасоль, сладкоголосый и улыбчивый. - Это все потому, что фундаменты современных домов залиты бетоном, не пропускающим радиацию из глубин земли... Добрый вечер! - особо приветствовал он Давлятова. - Рад вас видеть, коллега. - И даже протянул ему руку.

Давлятов помрачнел и отступил назад, к огорчению Анны Ермиловны, которая засуетилась вдруг, не зная, чем смягчить впечатление от бестактности сына.

- Ну зачем ты так, Руслан? По-мальчишески? К тебе ведь с добрым сердцем... Старейшина наш, ныне академик...

- А я с недобрым! - с вызовом ответил Давлятов. - Вот такой я! Не могу притворяться. - И вдруг какая-то догадка мелыагула у него в голове. Теперь я понимаю, откуда у вас такая страсть к сейсмологии... Еще оттуда, с давних времен, с первого появления Музаймы тире Субхана... тут есть связь, связь прямая... капища, идолы и сейсмология - наука языческая, с прогнозами, предсказаниями, с ритуалами, песнопениями... когда каждый в своем страхе растворяется в массе, а массу ведет порыв... с сейсмоакадемиками-божествами во главе... Вы и сейчас старейшина.

- В наше время человеку открыт простор для любой полезной деятельности, - уклончиво ответил Бабасоль, чуть обескураженный догадкой Давлятова.

Анна Ермиловна, почувствовав еще большее смущение за сына, заторопилась к Мелису и Хури в машине. На водительском месте в ней сидел Байт-Курганов.

- Я знаю, что ты эти дни будешь жить в бункере, у соседей напротив, бросила она на ходу сыну. - А потом мы тебя ждем...

Анна Ермиловна как бы дала знак, и все лица - и официальные и неофициальные - замелькали перед глазами Давлятова, торопясь к машинам, к пешим тропам, к переулкам, - и вскоре возле дома воцарилась всегдашняя патриархальная тишина.

У Давлятова сердце защемило. Именно теперь, когда все ушли из дома, ему захотелось здесь жить, одному. Но какая-то сила уже тянула его к воротам Нахангова, и едва он приблизился к ним, вышел тот самый мальчик сын и настойчиво заявил:

- Вас уже ждут! - И вдруг доверительно сообщил Давлятову: - Будьте во всем послушны... Папа страшно изменился. Когда он сердит, он хватает плеть. Он даже бабушке угрожал... - И мальчик снова важно вытянул губы.

- Это из-за того... что из него Мирабов вышел, - невпопад и нескладно сказал Давлятов, ступая за мальчиком через порог и напряженным взглядом охватывая панораму двора, с креслом-качалкой под навесом, в котором сидел Нахангов. Несмотря на духоту, он был в охотничьих сапогах, держал плеть на коленях, хотя самое удивительное было не это, а усы, которые Нахангов отрастил в течение одного дня скоростным способом, а может, так искусно нарисовал тушью над толстыми влажными губами.

- Меня удивляет ваша словоохотливость в компании Бабасоля и двух Лютфи, - холодно встретил он Давлятова. - То из вас, черт подери, слова не вытянешь... а то вдруг прорвало...

Давлятов стоял в пяти шагах от кресла, не зная, что ответить. Мальчик хохотнул с каким-то подвохом и вбежал в дом.

- Я все слышал - весь ваш нелепый спор и прочие разговоры. У меня в бункере такая тонкая аппаратура, что улавливает скребетание крысы в фундаменте нашего старого, старого дома, который не защищен от подземной радиации... Что ж, век живи - век меняй, век понимай... но никогда не занимай у ненадежных друзей, - опереточным тоном закончил свою фразу Начангов. - Если землетрясение не сумеет доконать старые постройки, сделаем это мы, с помощью градосовета! Вот вся простота проблемы...

- Да, очень просто, - согласно кивнул Давлятов, и его смущение, должно быть, снова подстегнуло Нахангова.

- Я слышал и другое... - Он сердито сжал в руке плеть. - Никогда не смейте... чтобы никто, и я в том числе... в основном я, чтобы не слышал, будто во мне жил Мирабов. Глупости это! Я всегда был такой, с усами, в охотничьих сапогах, скакал на своем Буцефале, летал на своем Бураке, легонько стегая его на поворотах плетью... И я накажу этого мальчишку Батурбе-ка за утечку семейной информации! А теперь - марш в бункер! И за работу! До конференции осталось три дня! - И, заметив, что Давлятов смотрит по сторонам, ища провожатого, сказал: - Идите! Вас проведут в вашу комнату.

Давлятов направился... стал медленно спускаться. А когда поставил ногу на последнюю ступеньку, над железными воротами бункера с легким звуковым сопровождением зажглось табло: "Вход свободен", после чего ворота стали уходить створками внутрь, чтобы пропустить Давлятова.

Перед Давлятовым открылся просторный коридор, отделанный цветным кафелем, создающим ощущение чистоты, даже стерильности. Мини-приборы ежеминутно посылали информацию через световые табло: "Кислород - в пределах нормы", "Влажность - в пределах нормы", "Температура...", "Освещенность...", "Звукоизоляция..." - все в пределах. По обе стороны коридора над дверями, едва Давлятов устремлял на них взгляд, тут же загорались табло: "Гостиный зал", "Кабинет", "Спальня", "Детская" "Склад. Срок хранения продуктов 30 дней".