Дарья Волкова - Большие люди

• Название: Большие люди
• Автор: Дарья Волкова
• Жанр: Современные любовные романы

О чем произведение? О жизни во всех ее многообразных проявлениях. О любви, конечно. О некоторых моментах в нашей жизни, с которыми сталкиваются многие из нас, я думаю, так или иначе. К сожалению, трудно написать что-то подробнее, не скатываясь в пересказ. А еще, я бы сказала так. Это произведение о больших людях. С большой душой, большим сердцем. У которых, временами, большие проблемы. Но они с ними справляются с большим достоинством, как мне кажется.

---

"Было бы ради кого" - хочется ей сказать, но фраза кажется ужасно инфантильной, и поэтому Людмила просто молчит.

- Лютик, тогда... в субботу увидимся? - произносит Григорий после паузы.

- Хорошо.

- Приедешь к нам? Как освободишься?

- Хорошо. Часов в шесть нормально?

- Отлично! Я буду ждать.

_____________

- Я чувствую себя зайцем, который пустил лису в свою избушку, - ворчит Гоша, одеваясь в прихожей. - А теперь маленького младшего братика, как сиротинушку, выгоняют вон. Из собственного дома!

- Не ной, - старший стоит, опираясь плечом о дверной проем. - Ты же сам говорил, что мне надо с Люсей поговорить. Сам понимаешь, разговор у нас непростой, тема деликатная. Поэтому лучше всего дома, в спокойной, доверительной остановке.

- Для того чтобы поговорить с Люсей, совсем не обязательно выставлять меня на мороз!

- Я сейчас заплачу.

- Ага, дождешься от тебя! - Гоша сует ноги в ботинки.

- Все, вали, давай. И раньше десяти я тебя не жду!

- Дожил! Родной брат из дому гонит! На ночь глядя!

- Иди-иди. Пройдись по магазина, прикупи пару шмоток... сладенький...

- Эй, это мои слова!

- До вечера, - перед носом Георгия захлопывается дверь.

______________

Людмила ловит себя на мысли, что эта квартира ей как родная. Так много с ней связано. Решительно подносит палец к кнопке звонка, но дверь открывается до этого. На пороге - он. Конечно, он, кто еще.

На Григории джинсы и темно-синий простой джемпер. Щеки гладко выбриты, взгляд... взгляд серьезный. Они стоят так какое-то время, молча.

- Люсь, давай, заходи, - он наконец-то отступает вглубь квартиры. - Через порог нельзя говорить, вроде как.

Ужасно хочется его поцеловать, но первой делать это почему-то страшно.

- Давай, помогу снять, - руки его, освободив ее от верхней одежды, снова возвращаются на плечи. Он стоит у нее за спиной, она чувствует, как его щека приживается к ее затылку.

- Люсь... - от его вздоха мягко колышутся ее волосы. - Я должен тебе кое-что рассказать.

- Ты ничего мне не должен, Гриша, - она, правда, так считает. Только если он сам хочет. - Но я бы хотела знать... Потому что это касается и меня тоже.

- Я расскажу, обязательно. Но, маленькая... - он вдруг разворачивает ее лицом к себе. Глаза у него такие... просящие? - Можно, я расскажу тебе... потом? После... Я соскучился просто смертельно.

_____________

Он действительно рассказал ей о Ларисе. Позже, когда они, уже снова одетые, пили чай на кухне.

- Люся, я тебе обещаю. Она больше тебе не побеспокоит.

- Ты говорил с ней? Встречался?!

- Не встречался. А говорили мы по телефону. И, кажется, достигли... взаимопонимания... по ряду вопросов. Но если вдруг что-то случится... из-за нее - ты мне сразу скажи!

В голосе его звучит странное сочетание: забота и раздражение.

- Гриш, скажи мне... вы из-за меня расстались?

- Да, наверное, - он проводит ладонью ото лба к затылку, взъерошивая волосы. - Из-за тебя.

- Прости. Мне очень жаль.

- А мне - нет. Я ни о чем не жалею.

_______________

Вот все и выяснилось. И оказалось не так уж страшно, как она себе это представляла. Ну, в самом деле, трудно же было ожидать, что такой мужчина жил все эти годы бирюком? Впрочем, и ревность колола, и недоумение его выбором было, хотя в целом эта Лариса была ухоженная, что да, то да. И очень... худощавая, в отличие от самой Люси. Но теперь это ее как-то беспокоило уже не так. Гораздо больше пугало то, что тосковать по нему она начала, еще не успев добраться до дому. Ведь выдержала же она как-то две недели без встреч и почти без звонков? А теперь, стоило только его увидеть... почувствовать... на себе, в себе... Как будто, чем больше она получала от него, тем больше хотелось. Расставаться снова оказалось почти что больно.

________________

- Ну что, презервативы повыбрасывал? - младший аккуратно вешает куртку в шкаф.

- Жоржета, ты в кого такой циник?

- Ты мне еще скажи, что вы тут чай пили!

- И чай пили... тоже.

- Так и думал. Тоже, - Гошка качает головой каким-то странным осуждающим, старушечьим жестом.

- Что не так? Я тебя совсем не понимаю, - Гриша раздраженно пожимает плечами. - Ты же сам меня к этому...

- Ну, так пора двигаться дальше!

- Куда дальше-то?

- Вот дурак! А еще старший брат называется.

______________

- Я так понимаю, на неделе у нас увидеться не получится?

- Гриш, я работаю допоздна.

- Люся, это ненормально! - он раздраженно откидывается в крессе.

- Что поделаешь...

Он не знает, что с этим можно сделать. Но невозможность с ней видеться раздражает ужасно!

- Тогда до субботы?

- Да, наверное.

______________

Они ужинают дома, но разговор за столом быстро отбивает аппетит.

- Я никуда не уйду из дому, даже и не проси! Нечего устраивать из моей квартиры дом свиданий!

- Жорка, но что ты как маленький... - удивительно, но в голосе старшего звучат то ли примирительные, а то и вовсе просящие интонации.

- Это кто из нас маленький?! Мне кажется, кое у кого начался старческий маразм уже. И впадение в детство.

- Чего?!

- Свидерский! - младший, кажется, не на шутку рассержен. - Ты в паспорт и в зеркало давно смотрел?

- Какой-то странный вопрос. К чему он? - Гриша раздражен, но пытается не выказывать этого.

- К тому, что ты не мальчик давно уже. А время-то идет!

- И что?

- Да ну тебя! - машет рукой Георгий. - Ты безнадежен.

______________

Ужин в ресторане удался за одним "но". Логического продолжения вечера не предвиделось. А Люся была так невозможно хороша в трикотажном платье, мягко облегавшем все то, что он уже успел достаточно близко изучить. Настолько близко, что мог отчетливо представить, что там, под этим мягким сиреневым трикотажем. Представлять - и только. Чертов Гошка!

______________

- Лютик, за тобой во сколько заехать?

- Гриш, я не могу.

- Что значит - не могу?! - он реально уже начинает ненавидеть эти "нет", "не могу", "у меня не получится".

- У меня тут дома лазарет. Всех вирус скосил, а у бабушки еще и давление. Я одна на ногах, и то - только на таблетках. Я не могу их оставить, понимаешь? Бабуля даже встать не может, да и мама очень слабая.

- Ясно. У нас тоже многие в офисе болеют. Вирус какой-то очень пакостный.

- Оно и понятно. Потеплело, дело к весне. Вот вирусы и оттаяли.

- Может быть, помощь какая-то нужна? Привезти что-то? Лекарства?

- Знаешь... - тон ее нерешительный. - Если не сложно...

- Говори, что нужно.

___________

Вот теперь он у нее в гостях. Маленькая прихожая, дверь в комнату закрыта. У Люси вид совсем измученный. Сразу понятно становится, что ей вот в данный момент не до поцелуев и прочих нежностей.

- Спасибо, Гриш, - забирает у него пакет из аптеки. - А то я даже выйти из дому боюсь. Да и слабость у самой тоже...

- Ты лечишься? - строго.

- Да.

- Точно? - он делает шаг к ней.

- Нет-нет, Гриша, не подходи! И вообще - езжай домой. Мы заразные, заболеешь еще.

- Я не болею!

- Все болеют, Гриш. Правда, езжай. Спасибо за лекарства.

- Ты в понедельник на работу собралась?!

- Как будто у меня есть выбор, - Люся вздыхает. - У меня же люди записаны...

- А Людмила Пахомова - не человек?!

- Я к понедельнику оклемаюсь.

- Люся, это не дело!

- Все будет в порядке, не переживай.

- Люся, кто там? - это из комнаты подает голос мама.

- Все, уходи! - она весьма невежливо подталкивает его к входной двери. - Пока тебя не посчитали.

- Я не понял - куда меня посчитали?

- В число потенциальных женихов! Все, - это уже через порог, - созвонимся!

______________

Он ехал назад и злился. Ему все это страшно не нравилось. А больше всего не нравилось то, что он не мог на это никак повлиять. Люся себя загоняет, они почти не видятся, и он не знает, что с этим делать! Он скучал по ней страшно, а возможностей для встреч ничтожно мало. Раз в неделю - это почти ничего. Резкими, раздраженными выворачивая руль, он думал. Например, о том, что раньше был счастлив, когда его оставляли в покое. Теперь же каждый вечер засыпал с мыслями о ней. И конца-края и избавления от этого не видно. И, главное, что делать - непонятно.