Дарья Волкова - Большие люди

• Название: Большие люди
• Автор: Дарья Волкова
• Жанр: Современные любовные романы

О чем произведение? О жизни во всех ее многообразных проявлениях. О любви, конечно. О некоторых моментах в нашей жизни, с которыми сталкиваются многие из нас, я думаю, так или иначе. К сожалению, трудно написать что-то подробнее, не скатываясь в пересказ. А еще, я бы сказала так. Это произведение о больших людях. С большой душой, большим сердцем. У которых, временами, большие проблемы. Но они с ними справляются с большим достоинством, как мне кажется.

---

- Нет, по-моему. Но я ей скажу, обязательно.

- Думаю, она правильно поймет, - а потом резко меняет тему: - Так, Люсю мне обижать не смей! Чтобы все сделал как надо! Я у нее спрошу, как все прошло!

Григорий хохочет. И, отсмеявшись:

- Слушай, отстань уже от нас, а?

- Да если бы не я!

И тут Гриша перестает даже улыбаться.

- Наверное, так. Спасибо.

- Помни мою доброту! Совет хочешь?

- Иди к черту со своими советами, - а потом, непоследовательно: - И?

- Если вдруг у тебя возникнут проблемы... хм... с уговариванием Люси...

- Ну-ну, - усмехается старший.

- Не нукай! Люся - девушка красивая, эффектная! А ты у меня уже не первой свежести... хм... товар... попользованный....

- Слушай, ты!

Теперь уже смеется младший.

- Ой, как нас задело! Ладно, не злись. Просто из личных наблюдений... Есть у Лютика одно слабое место.

- Какое?

- Сердце, Гришка. Если что - дави на жалость.

- На жалость? За что меня жалеть? Я что - убогий? Или инвалид? - недоуменно.

- Откуда я знаю - за что? Импровизируй!

___________

- Людмила, как это - дома ночевать не будешь?

Вот, сейчас точно ей не поздоровится...

- Я же за город уезжаю, не успею вернуться. Приеду в воскресенье днем.

- С кем это ты уезжаешь?!

Она молчит, думая как бы лучше сказать. А бабуля бьет на опережение.

- С Георгием?!

- Нет.

- Как - нет?! Люська, это что такое?! Один ее обхаживает, а она с другим куда-то собралась! Разве мы тебя так с матерью воспитывали?!

Людмила вздыхает. Хуже уже просто не будет.

- Гошин брат меня пригласил. Григорием зовут.

Как ни странно, но ответом ей служит молчание. Мать и бабушка переглядываются, словно обмениваясь одними им известными знаками.

- Ага... Брат, значит... - бабуля хмурится. - Женат?

- Нет, - главное, глаза не закатывать и не улыбаться.

- Намерения какие?

Знала бы она сама - какие? И тут неожиданно на помощь приходит мать.

- Мам, ну что ты к Люсе пристала? Пусть съездит за город, отдохнет, воздухом свежим подышит. Работает ведь почти без выходных...

Бабушка смотрит на нее, поджав губы. А потом милостиво кивает. Да неужели?!

- Приедешь на место - позвони!

Люся кивает. Хорошо, что каждый час звонить и отчитываться не требуют.

___________

Он ждет ее возле машины.

- Этот, что ли? - бабушка и мать стоят у окна.

- Этот, - Люся обувается в прихожей.

- Ну, хоть на мужика похож... И машина большая. Точно, не женат? Годов-то ему немало, кажется...

- Все, я ушла. Пока! - Люся трусливо игнорирует последние слова, хлопая дверью.

___________

- Привет, Гриш, - слегка запыхавшись, потому что бегом и с сумкой.

- Привет, - он улыбается, забирая у нее сумку. А потом делает легкое, едва уловимое движение к ней, но она качает головой.

- Улыбаемся и машем, - в ответ на его недоуменный взгляд.

- Куда машем?

- В окно, - кивает головой.

Он понимает быстро, оборачивается.

- Твои? - указывая поворотом головы в сторону окна на третьем этаже, где замерли две наблюдающие фигуры.

- Мои, - со вздохом.

- И что мне нужно сделать? Реверанс? Воздушный поцелуй?

- Можешь просто улыбнуться и помахать рукой.

- А по мне из гранатомета не пальнут? - исполняя требуемое.

- Если только предупредительно, - смеется Люся.

- Из гранатомета предупредительно не стреляют. Так что садись-ка и поедем.

______________

Они ехали почти час, но время пролетело незаметно. Гриша был непривычно весел и разговорчив, и по дороге Люся узнала многое. И о том, что дом, куда они едут, уже не принадлежит Григорию, но когда-то был его. И о том, как и при каких обстоятельствах он его покупал. А потом, спустя какое-то время, продавал. Чувствовалось, что с этой темой у него связано много воспоминаний: хороших и грустных. Разных.

Место показалось Люсе каким-то волшебным. Вокруг тихо, укрыто белым нетронутым снегом. Дорога почищена трактором, но за забором - нешуточные сугробы. Григорий объяснял, что в доме уже порядка двух месяцев никто не жил.

- Люся, ты посиди в машине, я сейчас место для машины расчищу.

- Да надоело уже сидеть, - она открывает дверцу. - А на улице красота такая...

А на улице действительно красота. Она наблюдает за тем, как Гриша, в одном свитере и джинсах, сняв куртку, разгребает снег лопатой. Не очень сложное занятие, но ведь это тоже надо уметь. И сил должно хватать. А у него это выходит так... красиво, что невозможно не любоваться.

В машину она больше не садится, просто проходит следом за въехавшей за забор "Тундрой".

Дом внутри производит впечатление. Но Григорий не дает ей рассмотреть, тянет на улицу.

- Пойдем, пруд тебе покажу, пока еще светло!

Идти приходится по колено в снегу, Гриша идет первым, утаптывая снег, иногда оборачиваясь и подавая ей руку. До пруда недалеко, а прямо за ним начинается уже лес - белый и совсем сказочный.

- Здесь пара выдр живет... или жила... теперь не знаю... Они забавные.

Голос его звучит задумчиво, даже грустно. Наверное, непросто ему возвращаться в то место, которое ему когда-то принадлежало. А теперь - нет. Зачем, интересно, они приехали именно сюда?

- Так и жил здесь один? - она пытается перевести разговор, отвлечь его от невеселых воспоминаний. - Не страшно? А вдруг не только выдры тут водились? Серый волк из лесу не выходил?

- Волк не приходил, - усмехается он. - А жил - да, один. Не страшно как-то.

- И не скучно? - она задает вопрос без задней мысли, но, прозвучав вслух, он кажется ей двусмысленным.

- Ну... не то, чтобы все время один, - он неожиданно серьезен и смотрит ей прямо в глаза. - Наезжали ко мне иногда.

- Да? - а ведь разговор явно с подтекстом, но остановиться она не может. - И где сейчас эти... наездницы?

- Сошли с дистанции.

- Что так?

- Но, если быть совсем точным... наездницу Георгий Александрович снял с соревнований. За нечестную игру.

- Гоша?!

- Угу. Слушай, Люсь, это длинная и непростая история. Я потом тебе как-нибудь расскажу, ладно? Просто, я сказать хотел... что на данный момент я один. В смысле...

Он замолкает. Неслучайно сказаны эти слова, совершенно неслучайно. Как реагировать, Людмила не знает, поэтому просто кивает. И снова меняет тему разговора.

- Ты... тебе хорошо здесь жилось?

- Наверное, - он пожимает плечами, глядя куда-то поверх пруда, в сторону леса. - Да какое "наверное", хорошо мне тут было, врать не буду.

- Жалеешь... о том, что теперь... все иначе?

- Отчасти. Хотя, - он переводит взгляд на нее, - знаешь, говорят, что настоящий мужчина должен сделать три вещи: построить дом, посадить дерево и воспитать сына. Деревьев я тут посадил несколько, вон кедр маленький, видишь? Это я сажал два года назад. А вот дом... Я его готовый купил, не строил. Так что... Наверное, все в жизни надо делать правильно. Может быть, успею еще... И дом построить. И остальное... - он замолкает, а потом спохватывается: - Люся, у тебя уже нос красный. Замерзла? Пошли в дом!

______________

Гриша привез с собой продукты и даже имел намерение приготовить ужин. Но когда Люся достала из сумки то, что ей насильно впихнули с собой: пакет, полный свежих пирогов и ватрушек, про все свои планы Григорий забыл. В итоге ужинал Гриша чаем с пирогами, а Люда, у которой что-то совсем неважно было в последнее время с аппетитом - нарезанным сыром трех сортов и фруктами. Очень даже вкусно. А потом они в компании бутылки красного вина перебрались на диван перед камином. Живой огонь завораживает, вино терпко тает на языке, и рядом звучит его голос... Он рассказывает о каких-то простых бытовых вещах: о том, как поначалу дымил вот этот самый камин, и пришлось разбирать часть крыши и перекладывать дымоход. Или о том, что именно из предметов интерьера покупал еще он, а что уже дело рук жены нового хозяина дома. Но постепенно голос его становится все тише, а паузы в разговоре - все ощутимей. А потом он и вовсе замолкает.