Алексей Шишов - Твердыни России. От Новгорода до Порт-Артура

• Название: Твердыни России. От Новгорода до Порт-Артура
• Автор: Алексей Шишов
• Издательство: Вече
• Жанр: Военная история
• Год: 2005
• ISBN: 5-9533-0865-5

В книге военного историка A.B. Шишова рассказывается о знаменитых русских крепостях, о войнах, которые вела Россия с древнейших времен до начала XX века, об обороне и штурмах крепостных сооружений. Читатель узнает об устройстве крепостей, о боевых действиях связанных с ними, а также о выдающихся отечественных и зарубежных военачальниках, руководивших осадами или защищавших крепости.

---

За ночь турецкие саперы, не думая об отдыхе, выкопали еще три и соорудили две осадные батареи, на которые поставили 7 пушек крупного калибра.

Воевода Иван Ржевский попытался было выгнать турок из траншей и помешать работе землекопов. Две тысячи осажденных пошли на вылазку из замка и завязали рукопашный бой. Однако им пришлось вскоре отступить назад.

Началась планомерная бомбардировка крепости. За день в город и замок попало 278 ядер и 86 бомб. Турецкие артиллеристы стремились прежде всего разрушить бруствер городских укреплений.

На следующий день в Чигирин попало уже 468 ядер и 246 бомб. Стрельба велась достаточно метко: в бруствере образовалось несколько проломов. Их осажденные заделывали по ночам. Росло количество раненых осколками бомб и щепками дерева, из которого были выстроены крепостные бастионы.

Вражеские траншеи все ближе и ближе подступали к крепостному рву. Число осадных батарей увеличивалось с каждым днем. Теперь ежедневно на крепость обрушивалось до тысячи ядер и бомб. Турки, помня уроки прошлогодней осады, когда русские солдаты и казаки осуществляли смелые вылазки, теперь сильным пехотным прикрытием надежно защитили свои батареи, а траншеи — высоким бруствером.

В конце июля неприятель сумел поставить батареи уже рядом с наружной стороной крепостного рва. Прямыми выстрелами турки стали разбивать деревянную часть вала, и осажденные ночами старались исправить повреждения.

Особенно жестокой оказалась бомбардировка 28-го числа. От попадания зажигательного ядра загорелась одна из городских церквей. Пожар потушить не удалось, и огонь перекинулся на соседние дома. В итоге большая часть Чигирина превратилась в пепелище. Жар от полыхавшего пожара был настолько силен, что в некоторых местах казаки покидали крепостной вал.

Великий визирь Мустафа-паша оставался верен выбранной им тактике, стремясь артиллерийским огнем разрушить его укрепления и подавить волю гарнизона к стойкому сопротивлению.

29 июля турки забросали фашинами крепостной ров. В 9 часов утра начался штурм внешнего вала, и стрельцам пришлось отойти во внутренние укрепления. Воспользовавшись этим, вражеские саперы унесли деревянные части бруствера и разбросали землю. В тот же день была взорвана пороховыми минами часть городских укреплений у Крымских ворот. Там образовался большой пролом. И опять Мустафа-паша не решился на генеральный приступ.

30-го числа взорванным оказался угол среднего больверка (передового укрепления). Взрыв сбросил бревна и землю в ров, образовалась зияющая брешь. Султанская пехота сразу же устремилась на штурм, но неожиданно для себя оказалась перед неразбитым ретраншементом — укреплением второго ряда. Янычары, как по команде, легли на землю и стали отползать назад.

Затем уже в другом месте, под куртиной (земляным валом), была взорвана другая, но более мощная подземная пороховая мина. Янычары здесь атаковали более решительно. Бой длился четыре часа, и осажденные приступ все же отбили ружейным огнем и картечными выстрелами в упор.

В последний день июля великий визирь приказал атаковать крепость днем и ночью. Неприятель значительно приблизил осадные траншеи к крепости со стороны реки. Была взрывом и ядрами пробита каменная стена у Дорошенковской башни: в старом гетманском замке появился огромный пролом. К вечеру османы, торжествуя, поставили у него десять своих отрядных знамен.

Начался жаркий август. Теперь за день на Чигирин падало уже свыше тысячи ядер и бомб. Одна за другой взрывались бочки с порохом в подведенных к крепости минных галереях. Осажденные теперь уже не успевали за ночь восстанавливать разрушенные за день крепостные укрепления.

По всему чувствовалось, что приближается генеральный штурм. Перебежчики-христиане и пленные в один голос подтверждали это. Поражали настойчивые действия турецкой пехоты. Место, где подземным взрывом разрушался вал, она сразу же старалась захватить. Выбивать из проломов янычар приходилось с большим трудом.

3 августа гарнизон потерял своего испытанного начальника. Воевода Иван Ржевский, спешивший к месту взрыва в старом замке, был насмерть сражен осколком разорвавшейся рядом бомбы. Начальство над крепостью принял Патрик Гордон.

Осажденные были измучены непрекращающейся бомбардировкой. Росли их потери. Все меньше становилось боевых припасов. Появились трудности с питьевой водой. Сказалась и гибель воеводы Ржевского, пользовавшегося большим личным авторитетом.

Мустафа-паша имел столько сил, что мог наращивать осадные усилия под Чигирином и одновременно сдерживать царское войско боярина Григория Ромодановского и казачьи полки гетмана Ивана Самойловича. 13 июля на Бужинских полях у Днепра состоялось сражение, в котором османы потерпели поражение и были вынуждены отступить в свой осадный лагерь.

После битвы Ромодановский не решился идти на выручку Чигиринской крепости: он не знал обстановки под ней. В город были посланы разведчики. Вернулся 18 июля один — стрелец Андрюшка Иванов. Он сумел пробраться сквозь осадное кольцо в крепость и возвратиться назад. Рассказал, что осажденные держатся стойко, но просят помощи прежде всего в пехоте.

Ромодановского удерживал на днепровском берегу строгий царский указ: дожидаться у Бужинских переправ подхода князя Каспулата Черкасского. Тот должен был привести на подмогу крупные силы — калмыцкую конницу и служилых татар с берегов Оки и Волги.

Такое промедление в действиях царского военачальника позволило великому визирю заметно активизировать разрушительную минную войну против осажденной крепости, благо землекопов и военных инженеров, пороха у турок было предостаточно. 27 июля они сумели прервать всякую связь Чигирина с внешним миром. Турки возвели укрепленную позицию под городом со стороны реки Тясьмин, отрезав его наглухо от Днепра.

На следующий день к Бужинским переправам с 4-тысячным отрядом конницы прибыл князь Черкасский. А из Москвы воеводе Ромодановскому последовал еще один царский указ, который ставил под сомнения любые наступательные действия:

«Чтобы они (начальники осажденных. — А.Ш.) в случае, если нельзя будет удержать город и замок Чигирин, разрушили замок и вывели гарнизон».

30 июля боярин Ромодановский все же двинул свои полки на главную неприятельскую позицию перед ним — Стрельникову горку. Ее обороной руководил Каплан-паша, который поставил на высоте полевые пушки, а в окопы посадил янычарскую пехоту. Великий визирь поставил перед ними задачу не допустить к переправам через реку Тясьмин противника.

Царскому войску пришлось брать полевые укрепления на Стрельниковой горке настоящим штурмом. Турки скатывали на атакующих повозки, наполненные гранатами с зажженными фитилями. Первыми пробились на прибрежную высоту солдатские полки генерала Аггея Шепелева и стрельцы. Последние, окружив себя рогатками и поставив несколько полевых пушек, отразили все контратаки янычар и спагов.

Турки были выбиты со Стрельниковой горы. Они потеряли при ее защите около полутора тысяч убитыми, бросили на горе 28 пушек и весь лагерь. Победители преследовали османов до мостов через реку Тясьмин. Отступавшим туркам удалось поджечь мосты и укрыться в походном лагере армии великого визиря.

Ромодановскому удалось переправить в крепость подмогу — более тысячи стрельцов, 4 с половиной тысячи донских и украинских казаков. Боярин Ромодановский, недовольный действиями Патрика Гордона, приказал ему провести смелую вылазку и разрушить турецкие шанцы перед крепостью. Вылазка оказалась неудачной: янычарская пехота вернула себе утраченные было позиции.

...Войско Ромодановского продолжало стоять на берегу реки Тясьмин, Мустафа-паша сидел в укрепленном лагере на ее противоположном берегу. Царский воевода так и не получил из Москвы высочайший указ на полевое сражение с султанской армией.

Между тем турецкие саперы все рыли и рыли минные галереи под Чигиринскую крепость. Взрывы подкопов теперь звучали ежедневно. Вылазки удавались теперь редко: неприятель соблюдал редкую на крепостной войне бдительность. Вражеские траншеи со всех сторон подступили вплотную к валу, и в таких местах круглосуточно дежурили сильные заслоны янычар.

Падение Чигирина стало неминуемым. 11 августа турки почти одновременно взорвали у городского вала две мощные мины — вал в этом месте разрушился, образовав огромный пролом. Янычары сразу же заняли его и стали быстро скапливаться для последующей атаки.

Патрик Гордон промедлил с организацией здесь контратаки. Когда он все же отдал приказ Курскому и Озерскому солдатским, Сумскому и Ахтырскому казачьим полкам выбить прорвавшихся в «нижний город» турок, было уже поздно. На базарной площади шла яростная рукопашная свалка. Турок прибывало все больше и больше.