Вадим Мельнюшкин - Затерявшийся

• Название: Затерявшийся
• Автор: Вадим Мельнюшкин
• Жанр: Альтернативная история

Как всегда попаданец. Как всегда 41 год. Только он, попаданец, странный. Как всегда!

---

   Дело было хоть и к вечеру, но до темноты часа два ещё. К озеру подходить не стал, так как перебираться через малые речки, а уж тем более прыгать через ручьи, прилично задолбало - уж больно их тут много. На улице не июль, колокольчики морозить, ну совсем не в жилу. Так прыгая и ругаясь, я и наткнулся на пацана. Всё-таки ему повезло, хоть и встретились мы лоб в лоб по темноте, но рост его и телосложение сыграли свою роль, когда я вскинул автомат - не выстрелил.

   - Твою ж мать... Ты чего здесь делаешь?

   - Ничего... Дяденька, а вы наш или нет?

   Вот же ж блин, вопросы у подрастающего поколения. Прямо как: дяденька это вы подбили танк? Что там дальше в анекдоте не помню.

   - Наш я, наш. Ну, и свой немного, но ты не ответил.

   - Убежал я, не хочу с Тарасом жить, пусть Машка одна с ним живёт.

   - Угу, а поподробнее.

   Подробности оказались не весёлые. Жили-были в деревне Казённые Лешни братец Иванушка и сестрица... правильно Машенька. Отец у них был председателем колхоза, а матери не было - умерла она родами шесть лет назад, ребёнок тоже не выжил. Так и жили они втроём. Маша росла красавицей, вся в мать - по ней не только в деревне парни сохли, но и в окрестностях чуть ли не массовый падёж сухостоя намечался. Но Маша была девушкой серьёзной, лишнего себе не позволяла, руководила школьной комсомольской организацией. А как школу закончила, так и в Псков подалась, в техникум сельскохозяйственный. Год отучилась на отлично, вероятно разбив свой неприступностью, и там множество сердец, а как вернулась домой на каникулы - война. Отец ушёл на фронт, множество других тоже, а вот некоторые наоборот вернулись, в том числе и Тарас, приехавший домой из краёв дальних сибирских, отдав там шесть лет жизни лесоповалу. Приехал естественно злой, а тут, как уже говорилось - война. Как вероятно все догадались, на фронт он не пошёл, а в полицию запросто. На зону Тарас загремел ещё по малолетке, потому жены у него не было - не беда, будет. А кого в жёны брать первому парню, как не первую красавицу? Ну и что, что не хочет - кто её спрашивать-то собирается. Всё - сказка кончилась. Страшненькая такая сказка.

   - Вот ты убежал, а ну как сестре помощь нужна.

   - Так она сама сказала, чтобы уходил.

   - Ну, раз сама... Будем считать, что ты за помощью отправился. Пошли обратно.

   - Пошли. А ты поможешь?

   - Постараюсь. Тарас один?

   - Не, с ним ещё трое, гады... Дерутся.

   Понятно, судя по отсутствию синяков, видно парнишке пинка отвесили.

   - Тебе лет-то сколько?

   - Взрослый уже.

   - А конкретно?

   - Двенадцать.

   - И правда, взрослый.

   За разговором дошли до деревни. Была она небольшая, домов на пятнадцать-двадцать, так сразу и не разберёшь.

   - Где ваш дом?

   - Вон, второй с краю, с синими наличниками.

   Дом, как дом. Не жировал похоже председатель.

   - А крайний чей?

   - Бабка Матрёна там живёт, одна. Муж её, дядька Филипп, и Колька с Пашкой на фронте.

   - Значит не выдаст если что, поможет?

   - Не в жисть не выдаст.

   - Хорошо, тогда давай к ней, узнай обстановку и обратно.

   - Может сразу пойдём, морды им набьём.

   - Боюсь, одними мордами не обойдётся. Сейчас мне идти нельзя, это тебя кто заметит, внимания не обратит. Ты теперь моя разведка - всё узнай и доложи.

   - Понял. Узнаю и доложу.

   Ваньки не было долго. Вернулся уже как стемнело, весь в слезах.

   - Боец, отставить распускать нюни, докладывай.

   - Они Машку... Избили... Она в подвал спряталась... Они самогонку пьют... Грозятся полы сломать... Или поджечь... Она плачет...

   - Всё, слёзы вытер, боец! Пошли!

   - Мы их убьём?

   - А хочешь?

   - Да!

   - Тогда убьём.

   До деревни дошли тихо, никто даже не гавкнул. В огне крайней избы теплился огонёк не то свечи, не то керосиновой лампы, горевшей на минимуме. Ванька стукнул в окно, после чего оно бесшумно растворилось.

   - Вот, баба Матрёна, привёл.

   - Иди, соколик, посторожи, как бы нас кто не увидел.

   Бабка Матрёна, оказавшаяся моложавой женщиной лет до сорока, поглядела вслед пацану, и дождавшись пока тот скроется за углом. поманила меня к окну.

   - Вы кто будете?

   - Партизан.

   - Один?

   - Да, - решил я не наводить тень на плетень.

   - Зря, уходите.

   - Не-а.

   - Их четверо. Сами погибните, девочке не поможете...

   - Меня уже хоронили. Я на их могилах ещё спляшу. Хотя мрази этой могилы не положены. Что там?

   - Машу Тарас ссильничал. Кричала сильно. Потом видно вырвалась или он сам отпустил, в подвале заперлась. Сейчас они пьют в доме, ржут, кричат что если замуж за Тараса не хочет, то они так её... Все вместе.

   - Точно в подвале?

   - Точно.

   - К окнам не подходите.

   Хотелось не убивать, а рвать глотки. Зубами.

   - Вань, показывай дорогу. Собаки нет?

   - Убили Полкана.

   Забор между участками был хлипкий и дырявый, потому прошли легко. Света в доме хватало. Слышался хохот, пьяные мужские голоса и звон посуды.

   - Маша, Машенька, - пацан подполз к небольшому окошку в фундаменте и жарко шептал.

   - Ванька, уходи немедленно, уходи...

   - Мария, - отодвинул мальчишку в сторону и тоже зашептал. - Всё будет хорошо, не бойтесь. Спрячьтесь в самый дальний угол и ничего не бойтесь. Худшее уже позади.

   Сначала хотел этим пирующим гранату бросить, типа строго по канону: получи... гад, гранату! Но, послушав, что происходит внутри, план решил изменить. Надо было видеть лицо мальчишки, когда, расстегнув ремень, снял камуфляжную куртку и штаны, надел пилотку и снова подпоясался, предварительно сдвинув кобуру с Браунингом на пузо, по-фашистски. Жаль зеркала нет, но бравый унтерштурмфюрер должен смотреться здесь феерично, даже в полевой форме.

   - Рот закрой, жук майский залетит.

   - ... так осень.

   - Всё равно закрой. Стоишь здесь, сторожишь ранец и шмотки, если будет стрельба, а я через минуту тебя не позову, убегай.

   Не убежит, видно. Мужик. Лады, теперь и мы пошли. Интересно дверь не заперта, а то стучаться как-то не в жилу, из образа выпаду. Дверей оказалось две и обе нараспашку - вам же хуже.

   - Auf! Stillgestanden! (- Встать! Смирно!)

   Оружия в руках у меня не было, вдруг эти уроды форму не разглядят, но автомат я повесил так, будто придерживаю ствол рукой, чтобы время реакции было минимальным.

  Гоголь, немая сцена.

   - Aufstehen, russische Schweine! (- Встать, русские свиньи!) - срываюсь на фальцет и вытаращиваю глаза. Выглядеть должно страшно, особенно с пьяных глаз. Сработало, вскакивают как миленькие. Если бы знал, что такие тормоза, сразу стрелять стал бы. Кстати, теперь можно и ствол достать. Рву застёжку кобуры и выдёргиваю Браунинг, одновременно надрываясь в крике.

   - Freaks, Schwein, geschossen... (- Уроды, свиньи, расстреляю...)

   Струхнули, но к оружию не дёргаются, а до винтовок им достать - только руку протянуть, две прямо к столу прислонены, значит всё правильно делаю. Теперь просто машу пистолетом, изрыгая все немногие известные мне немецкие ругательства. Ага, успокаиваться стали.

  - Auf die Knie! (- На колени!)

   Не понимают. Попробуем по-русски.

   - Колейны! Встайт ня колейны!

   Один, похоже, сообразил, самый трезвый наверно и самый молодой, скорее всего Тарас и есть. Остальным лет за тридцать. Вот и прочие ножки подломили - теперь не разбегутся, не спрячутся. Перестаю безумно размахивать пистолетом и навожу ствол на крайне правого от себя. Бах! Пуля попадает в середину груди и валит полицая на пол. Перевожу ствол левее, потому справа и начал, что так удобнее, ну и Тарас крайний слева. Бах! Второй валится. А вот третий соображает быстро, когда нацеливаю ствол на него, тот уже в полуприсяде отталкивается руками, потому и получает пулю прямо в темя. Бах!

  Вот и последний!

   - Гражданин начальник, нет!

   Ты смотри, пьяный-пьяный, а сообразил.

   - Господин офицер, не стреляйте!

   Не хрена он не сообразил, зэковская привычка сработала, условный рефлекс.

   - Не стреляйте, не стреляйте, не стреляйте...

   Даже заплакал. Раньше надо было... и плакать и думать.

   - Иван, бегом.

   Ванька ворвался в дом с двумя 'колотушками' в руках. Вот стервец, ранец распотрошил.

   - Тебе кто разрешал по вещам лазить? Ну-ка положь на пол. Вот так! Сестру вытаскивай и выводи отсюда.

   - В-в-ванька? - Тарас смотрел на нас круглыми глазами, даже подвывать забыл.

   - Да, конец тебе пришёл, сволочь, - пацан сжал кулаки и двинулся на, стоящего на коленях, мужика. Тот попытался отползти, но упёрся спиной в стол, покачнув его, отчего стоявшая на столе бутыль с самогоном упала, и мутная жидкость полилась на пол.

   - Отставить, боец, выполнять приказ.

   - Он... на люке.

   Ага, точно, правое колено Тараса стояло на деревянном люке, уже изрядно поломанном, белеющем свежими сколами - видно пытались взломать.